Сергей Лукьяненко - Звёзды — холодные игрушки

— Кто ты, чтобы судить нас?

— Человек.

— Ты чужой человек. Ты регрессор Тени.

Только теперь безысходность отпустила меня. И Геометры ошибаются.

— Нет, Наставник Пер. Вы так боитесь врагов, оставшихся за спиной, что не смотрите вперед. Здесь, на краю Галактики, есть планета под названием Земля. На ней живут люди — такие же как вы. Только на мир они смотрят чуть по другому.

Он молчал, обдумывая мои слова.

— Если ты говоришь правду, то тем лучше для Родины, — сказал он наконец. — Мир Тени оказался сильнее нас. Но он уникален. Возможны идентичные линии эволюции, но итоги развития различны. Скажи, Петер, ваша раса сильнее нас?

— Нет, — честно признал я.

— А ваши Друзья? Алари, и кто там еще?

— Они даже не друзья, — сказал я. — Товарищи по несчастью, быть может. Мы не идеальны.

— Тогда…

— В отличии от вас мы понимаем, что полны недостатков.

Пер поднял руки.

— Стоп! Стоп, Петер! Ты проявляешь готовность к сотрудничеству, я ценю это. Но оставим признания для Мирового Совета.

— Признаний не будет, — устало сказал я. — Наставник, я не собираюсь отчитываться перед вашим миром.

— Это агрессия? — очень спокойно спросил Пер. Поднялся с кресла, устало, опираясь на подлокотник.

— Да какая агрессия! — зло ответил я. — Сколько еще вы собираетесь цепляться за свои идеи? Дружба — Не-Дружба… Никому в мире не нужна ваша любовь! Вы вошли в наш мир, а мы заглянули в ваш. Я заглянул! Мне здесь не нравится, но я не собираюсь взрывать ваши энергостанции или перевоспитывать твоих подопечных. Живите! Мне жаль того пацана, что стоял всю ночь под древним гарпуном, и лишь под утро рискнул уснуть. Мне жаль Катти, которая не рискует сказать хоть слово в защиту любимого! Мне жаль Тага и Гана, которые тащат друга к санаторию! Но это ваш мальчишка, ваши мужчины и женщины. Живите! Я уйду отсюда, Наставник. Угоню корабль, я смогу это, не сомневайся, и уйду. Но если вы понесете свою Дружбу к нам — я вернусь.

— Неужели твой мир отринет Дружбу? — сухо сказал Пер. — Любовь ко всему живому, порядок и уверенность?

— Не отринет, — признался я. — Поэтому я и не позволю вам добраться до Земли.

— Принимаешь решение за всю расу?

— Да.

— А вправе ли ты?

— Не меньше, чем Риг-вонючий, отравивший ваш мир.

Мне надо было убедиться, что он знает. И я убедился, увидев ненависть в глазах Наставника.

— Ты регрессор Тени, — сказал Пер. — Ты лгал. Ты не уйдешь. Защита — старт!

Я как раз начал вставать с тренажера. Я не собирался бить Наставника, я просто хотел уйти. Хотя бы прежним путем, сквозь водовод…

Но воздух вокруг меня загустел и невидимыми руками сжал тело. Я застыл, словно муха в янтаре.

— Неужели ты думаешь, что я способен поверить не-другу? — устало спросил Пер. — Я знал, что ты придешь сюда. Вопреки рассказу Гибких, вопреки разуму. Ник пришел бы… будь это в человеческих силах. А в тебе слишком много от Ника.

Я не мог ответить. Пространство вокруг стало резиновым, упругим и тяжелым. Не в моих силах было сдвинуться с места.

— Всю ночь я глотал спорамин и смотрел в окно, — продолжил Пер. — Гибкие стыдятся поражения, и лгут про твою гибель, повторял я себе. Совет не хочет признать опасность и считает тебя сумасшедшим регрессором. Но я понял, пусть запоздало, но понял. Ты чужой в обличии Ника. Ты не-друг. И когда я увидел тебя, бегающего вокруг здания, я не удивился. Когда ты проник в сад, я не удивился…

Не в моих силах было проронить хоть слово.

— Я останусь здесь, в «Белом море». В интернате на краю мира. Моя вина, что Ник Ример попал в ваши руки. Но ты, не-друг, расскажешь Совету все, что знал…

«Вмешаться?»

«Да, Куалькуа! Да!»

Неужели для моего симбионта силовое поле — не преграда?

— Тебя исследуют, Петер, — сказал, словно плюнул, Пер. — Ты…

Что-то произошло. Лицо Пера дернулось, приобретая странное, придурковатое выражение. Неприятное зрелище — аккуратный старичок, изо рта которого стекает слюна.

— Защита — не старт, — сказал Пер. — Защита — выключиться. Защиту — убрать…

Голос его был монотонным и вялым. Не его воля двигала губами…

Резиновый кисель вокруг меня исчез. Я молча пошел к Перу. Лицо Наставника серело на глазах.

— Я не хочу причинять тебе вреда, — сказал я. — Не бойся. Я уйду.

На лбу Наставника выступил пот. Губы шелохнулись:

— Тень…

— Я пришел с Земли, — сказал я. — Успокойся…

— Тень… — в его взгляде была лишь ненависть и ужас. — Я… я…

Он начал заваливаться на спину.

— Куалькуа! — завопил я, кидаясь к Перу.

«Не я. Не я. Слабые сосуды. Мозговое кровоизлияние».

Я подхватил тело Наставника. Он смотрел на меня с бессильной тоской.

— Не умирай! — закричал я. — Не надо! Живите, я не хочу вам зла!

Глаза Наставника закрылись.

«Это не я».

Наставник Ника Римера умирал на моих руках.

Я смотрел в закатывающиеся глаза. Пера убил страх. Страх перед неведомой мне силой, перед Тенью, обратившей Геометров в бегство. Он умирал, страдая не от собственной смерти — от сознания того, что регрессор Тени, в обличии Ника Римера, останется жить на Родине. Так что, в какой-то мере я убил его. Не менее надежно, чем вонзив в сердце нож.

— Я не хочу вам зла! — закричал я. — Не хочу!

Как похожи взгляды мертвых! Глаза Наставника Пера стали такими же пустыми и спокойными как у извращенца Клея, убитого Гибким Другом.

— Не хотел… — повторил я, опуская тело Наставника на пол. — Я не хотел…

«Он прекратил мыслить».

Я отошел к окну. Трудно было оторвать взгляд от мертвого тела, и все же я посмотрел на холодную тундру. Падал снег, заказанный Наставником Пером. Прикрывал мои следы. Наверное, Матушка уже поднялась над горизонтом. Но здесь по-прежнему длилась ночь. Слишком плотно нависли свинцовые тучи, возникшие невесть откуда. Урок плохой погоды, Наставник Пер?

Когда-то, давным-давно, на планете Земля, я сидел в кафе со своей девчонкой. А за соседним столиком пьяная женщина все повторяла и повторяла кавалеру: «Цветов жене купишь… цветов… Цветы — они все покроют. Даже могилу».

Нет, снег лучше цветов.

Вот он, действительно, все покроет.

— Поклянись… поклянись, что ты не будешь… есть, — сказал я.

«Что такое клятва? И что такое питание? Мне нужны образцы его клеток».

— Ты возьмешь лишь образцы, — сказал я.

«Хорошо».

Тонкая белая нить выплеснулась из моей руки. Лизнула тело Наставника по лицу, и втянулась обратно.