Александр Прозоров - Трезубец Нептуна

Он еще немного помял в руках пакет с кислородом, а потом решительно протянул его Вайту:

– Вот возьмите, сэр. Пусть пятый день достанется вам.

– А как же вы, сэр Платон?

– Кончится воздух, попытаюсь войти в корабль, – пожал плечами Атлантида. – Всегда нужно надеяться на лучшее.

– Лучшим, наверно, было бы присутствие поблизости какого-нибудь спасателя?

– Да, сэр.

– А шансы есть?

– Всегда есть шанс, сэр Теплер.

– Мне кажется, сэр Платон, погибать нам обоим, вместе, было бы глупо, – после мучительно долгой паузы произнес Вайт. – Особенно, если учесть реальную возможность одному получить достаточно воздуха, чтобы дождаться прилета спасателей. Может, поделить кислород так: одному восемь пакетов, второму два. А более высокий риск первый второму компенсирует.

– Вообще-то, в этой мысли есть здравое зерно, – кивнул Рассольников. – Погибать обоим, когда у одного есть хороший шанс, глупо. Но я предлагаю просто бросить жребий.

– Это будет неравноправной сделкой, – приободрился миллионер. – Причем для нас обоих. Если я проиграю, то вы не получите стипендию своего имени. А когда через два дня мне придется войти в корабль, я не буду знать, что делать. Если же вы согласитесь принять компенсацию за риск, я готов заплатить вам полмиллиона оболов.

– Нет.

– Миллион.

– Нет.

– Полтора миллиона.

– Нет, сэр Теплер, – покачал головой Рассольников, – свою жизнь за деньги я не продам.

– А за что продадите?

– Ни за что не продам, – покачал головой Платон, но Вайт, опытный переговорщик уже успел учуять брешь в защите собеседника.

– Я отдам вам найденные на корабле щиты, – коротко сообщил он.

На этот раз Атлантида промолчал.

– Хорошо, сэр Платон, щиты и топоры.

– За щиты и топоры, – негромко ответил Рассольников, – я согласен отказаться только от одного дня.

– Я отдам вам все клинковое оружие.

– Пусть вам будет семь дней, а мне три, – сдался Атлантида.

– Давайте не будем останавливаться на полумерах, сэр Платон, – укоризненно покачал головой Вайт. – Восемь на два. Чтобы выживший имел все шансы, а не впритык.

– Тогда все на все, – предложил Рассольников.

– Нет, – замотал головой Вайт. – Поясное копье я не отдам. Иначе мое путешествие вообще не имеет смысла.

– Мне два дня, и все находки. Вам – восемь дней и поясное копье. Идет?

– Договорились, – миллионер пожал протянутую руку и тут же деловито сгреб к себе пакеты с кислородом.

Атлантида понуро положил голову на трость и активировал аварийный маяк.

Спасатель номер сто семь появился через восемь часов. На этот раз он шел без экономии топлива, на полном торможении двигателями, отчего в небе вокруг него образовался широкий красочный нимб. Катер опустился в считанных метрах от напарников, немного покачался, видимо, попав брюхом на возвышение.

– Вы везучий человек, сэр Платон, – выпрямился, глядя на катер миллионер. – Сорвали банк. Впрочем, это и хорошо. Даже не представляю, каково бы мне пришлось, умирай вы рядом без кислорода, в то время, когда у меня целая груда пакетов.

Открылся люк, веселая Лиенна Тоус спрыгнула на землю, подошла к Платону и крепко его обняла. С интересом посмотрела на обутую в туфлю ногу:

– Ну, и что у вас приключилось на этот раз?

– Кислород пролили.

– Много?

– Десять пакетов.

– Люк открыт?

– Да.

– Поставим в него нагнетатель воздуха. Дней за пять он выдует основной холод и лишний газ, а потом запустим вашу систему климат-контроля. Ну а тебе… То есть вам… Придется эти дни пожить на спасателе.

– Если бы не я самолично порубал кислородные пакеты, – подал голос миллионер. – Я бы подумал, что вы все это подстроили специально, голубки.

– Вот и все, – вздохнул Вайт, когда «Сунгари» в сопровождении спасательного катера вышел на орбиту Земли. – Что вы собираетесь теперь делать, сэр Платон?

– Навещу университет, а потом Лиен подбросит меня на Гею-Квадрус.

– Может, для вас пора подбирать свадебный подарок, сэр?

– Да, есть у меня одна просьба, – кивнул Атлантида. – Вы еще не передумали основать стипендию?

– Нет. Я же дал слово, сэр!

– Тогда присвойте ее Джарите. Каннелони знает, о ком я говорю. И пригласите ее на эту торжественную процедуру к себе, подальше от университета.

– Хорошо, сэр, – рассмеялся толстяк, и протянул руку. – Вы знаете, сэр Платон, это был лучший отпуск в моей жизни!

– Ты мне поможешь, Лиен?

– Да, – девушка сняла темные очки. – А что нужно делать?

Наверное, никому и в голову не могло бы придти, что обнаженная девушка, лежащая в шезлонге на корме тихо покачивающейся яхты, еще недавно носила только наглухо застегнутый форменный комбинезон, считала все окружающие миры вместилищем демонов, возносила молитвы пять раз в день и надеялась, что ее минует тяжкая кара близости с мужчиной.

– Застегни мне пояс на спине.

– Сейчас, – она поднялась, подошла к держащему трезубец Атлантиде, застегнула пряжку ремня у него на спине и поинтересовалась: – А что это ты делаешь?

– Провожу научные изыскания, – усмехнулся археолог. – Этот трезубец – точная копия того, который хранится в коллекции Вайта.

– И с кем ты собираешься сражаться с его помощью?

– Понимаешь, Лиен, когда я осматривал вазы, то наткнулся на один интересный рисунок. Там стоял мужчина с точно таким же трезубцем, но с куда более длинными зубьями. Мужчина стоял в большой лодке. И тогда меня осенила одна мысль: а что, если это удочка? Удочка на очень большую, океанскую рыбу? Такую трудно удержать в руках, и поэтому ее закрепляют на поясе. К тому же, если катушка для подмотки шнура еще не изобретена, то вываживать уже пойманную рыбу трудно, и тут уже нужно короткое удилище, чтобы в любой момент можно было перехватить руками лесу и тянуть добычу за нее. Вот и сложилась у меня в голове схема для рыбалки: одно основное удилище с трезубцем, на три конусных зуба – конус обеспечивает хорошую посадку за счет трения – на них насажаны более короткие удилища с лесками разной длины, и с разной наживкой. При поклевке помощник должен снимать короткое удилище и вываживать добычу, а мне в это время можно крепить на зуб свежую снаряженную удочку. Попробуем?