Ложь и честь - Ирина Геллер

подписывались за время переговоров, позволяли взглянуть в будущее уже не с таким страхом, как прежде. Тристанский баронат закреплял свои позиции и даже подвинул некоторых конкурентов. А кое-что из представленного стало даже принципиально новым и невиданным прежде. Ничто не заставляет так надежно следовать договоренностям, как понимание неотвратимого возмездия в случае их нарушения.

«Викинги». Появившиеся перед камерами, снимавшими представление, впечатлили всех без исключения. Сверхтяжелые танки, по своей массе и габаритам уже близкие к малым боевым кораблям, считались тупиковой ветвью развития технической мысли. Слишком неповоротливыми и уязвимыми они могут стать, слишком сложными и дорогими для производства, слишком узкими для использования. Только в эти дни «Викинги» доказали обратное.

Технологии, выкупленные у Реструкторов и адаптированные мастерами бароната, позволили создать боевые машины, ставшие не столько передвижными крепостями, сколько стальным кулаком, не знавшим препятствий. Эти танки не знали себе равных на поле боя, и их появление превратило избиение дикарского конвоя в настоящую бойню. Всего лишь три машины, оказавшиеся в пустошах, произвели больше разрушений, чем несколько подразделений тяжелых танков. Орудия главного калибра в центральной башне выжигали целые кварталы, не оставляя после взрыва ничего, кроме пепла и воронок с расплавленными краями, а вторичное вооружение позволяло быстро и эффективно уничтожать практически любую бронетехнику и живую силу противника.

Эдвард Тристанский, один из тех, кто первым предложил идею создания подобного танка, в тот день сполна насладился реакцией своих гостей, увидевших вживую столь разрушительную силу. На земле у «Викинга» не существовало соперников, и разве что орбитальная бомбардировка могла его уничтожить.

— Прекрасные машины. — Заметил Линк во время демонстрации стоявший рядом с Эдвардом. — Я не рассчитывал на подобное, но ты все равно меня смог удивить. «Викинги» смогут изменить баланс сил в наземных операциях. А это откроет новую гонку вооружений в Рейнсвальде.

Линк Кессерилд, личный представитель Остезейского бансковского союза Рейнсвальда, крупнейшей конфедерации феодов в королевстве. Один из немногих людей, которых Эдвард осмеливался называть другом и к кому относился хоть и как к равному, но с доверием, словно зная, что не будет обманут. Молодой наследник одного из графских родов, вошедших в состав Остезейского Союза, достаточно влиятельного и древнего, чтобы получить честь представлять своих сюзеренов при дворе столь значимого клиента, как Тристанский баронат.

Об Остезее ходило немало слухов, одни казались правдивыми, другие откровенно выдуманными, но никогда не получалось говорить с уверенностью, что именно оправдается и чего следует ждать от остезейцев. Этот союз был сформирован в дни Второй Внутренней войны в королевстве. Тогда феоды северного полуострова Рейнсвальда оказались отрезаны ото всех, лицом к лицу с армиями тирана Горссада Завоевателя, и вынуждены были объединиться, чтобы сдержать их в битве у Галаридского перешейка. Позднее конфедерация оформилась окончательно, и феодалы поняли те преимущества, что дает им объединение. Остезейский Союз со временем превратился в крупнейшую финансовую организацию королевства, сосредоточив усилия на денежных операциях на внутреннем и внешнем рынке. И если его армии были далеко не самыми крупными, а добывающих колоний практически не имелось, то главная сила заключалась в возможности затянуть удавку на шее соперника, тесно связав кредитами и финансовыми санкциями.

И потому к остезейцам всегда относились двояко. Они были необходимы, без остезейских банков королевство давно бы развалилось, не сумев удержать всю сложную и многоуровневую финансовую систему, но к ним же относились как к тем, кто не достоин титула рейнсвальдского дворянина. Ростовщики и кредиторы, финансисты и экономисты — это не те, кто должен иметь подобный титул. Не пристало настоящему дворянину откладывать меч в сторону, чтобы садиться за счеты. Однако Линк был одним из тех немногих дворян королевства, к которому Эдвард испытывал подобие благодарности и уважения за его честные и искренние поступки.

— Как говорится, «вишенка на торте», — согласился тристанский барон, кивнув головой и глядя на то, как один из «Викингов» единственным выстрелом главного орудия уничтожил группу отбившихся от основного конвоя дикарей грузовых и пассажирских машин. Единственная вспышка взрыва расцвела посреди развалин, сметая и легко бронированную технику, и древние стены, уцелевшие от стоявших когда-то на этих землях городских кварталов. После того, как пламя померкло, на этом месте осталась только воронка с разбросанным щебнем. Линк даже удивленно охнул в этот момент, недостаточно тихо, чтобы Эдвард не смог его услышать. Усмехнувшись, тристанский барон закончил начатую фразу: — Эти машины изменят очень многое. Мы наконец-то сможем заменить количество качеством при полномасштабных сражениях. Конечно, они невероятно дороги, но все же дешевле, чем целые танковые дивизии.

Линк кивнул, и Эдвард все же скосил взгляд в его сторону, отмечая поведение остезейского представителя. Не знай он его лично, то ни за что бы не сказал, будто этот человек принадлежит к владениям одного из самых спорных и таинственных феодов королевства.

Остезеец больше напоминал благородного рыцаря из старых легенд. Высокий, статный, с орлиным профилем и казавшимися вечно взъерошенными коротко стриженными белыми волосами, но на деле прическа оказывалась тщательной укладкой. В белоснежном мундире с серебряной вязью на манжетах рукавов и бортах шинели из тонкой ткани, он казался даже слишком заметным на фоне разукрашенных и разноцветных костюмов гостей, словно кичившихся друг перед другом своим богатством. И, чем еще больше нравился Эдварду, Линк не любил двусмысленные формулировки и фразы со скрытым смыслом, предпочитая говорить только правдиво и только по делу. Из-за чего еще меньше походил на своих соотечественников. Мир, в котором ложь возведена на одну ступень с истиной, правда может звучать как удары молота там, где требуется изящество иглы.

— Барон, вы действительно считаете, что следует столько внимания уделять наземным сражениям, когда многие специалисты сходятся во мнении, что эпоха войн уходит в пустоту и основную роль в дальнейшем будут играть боевые флоты. Армии отойдут на второй план…

— Я не считаю, что стоит слепо верить тому, что говорят так называемые эксперты. — Эдвард отрицательно покачал головой, продолжая внимательно смотреть на экран, где «Викинг» проламывался через плотную разрушенную застройку заброшенного города. Огромные траки легко сминали старые стены, поднимая тучи пыли и пепла, оставляя за собой пропаханную полосу, засыпанную обломками и мелкой раздавленной крошкой из бетона и керамита. Тристанский барон пригубил вина из своего бокала и устало вздохнул. — Когда дело касается войны, слишком сложно что-то предугадывать заранее. Живые противники всегда найдут способ выстроить новую тактику в ответ на твои действия, равно как легко найдут твои уязвимости. Легко говорить про доминирование флота, если сравнивать системы вооружения и разрушительные возможности, но это бронированный кулак, который крушит и ломает. А наземная армия — куда более тонкий инструмент