Время жить. Трилогия (СИ) - Тарнавский Виктор Вадимович

– Хорошо, вы меня убедили, – кивнул Кэноэ. – Значит, вы сейчас позаботитесь о том, чтобы перенести Хрустальный Жезл в безопасное место. А дальше будем смотреть в оба и искать этих двух наших противников.

– Да, ваше высочество, – Меркуукх встал из-за стола и исполнил глубокий поклон. – И хочу заверить, у вас пока нет повода для волнения. Если здесь, на корабле, что-либо затевают против вас, это должно произойти не сейчас, а много позже, не ранее вашего отлета с Таангураи или даже Тэкэрэо. Вашим недругам нет резона спешить, иначе их выигрыш времени окажется недостаточно значительным.

– Я это учту, – сказал Кэноэ, тоже поднимаясь и отвечая на поклон кивком.

Аудиенция была завершена, а до семнадцати часов как раз оставалось достаточно времени, чтобы тоже привести себя в порядок перед торжественным обедом.

– Подручный Императора, его высочество принц Кэноэ! Блистательная принцесса Кээрт!

Переступая порог отсека, Кэноэ едва не споткнулся. Зал собраний корабля был полон народу, яркие светильники бросали отблески на золотое шитье парадных мундиров, серебряные галуны, хрустальные бокалы на покрытых крахмально-белыми скатертями столах. Экипаж, свита, даже лакеи и официанты застыли, согнувшись в поклоне.

Картина знакомая и, прямо скажем, насквозь привычная, но, если можно так выразиться, с другой стороны. По своему статусу, Кэноэ много раз присутствовал на подобных приемах, но никогда Императорские почести не оказывались ему самому. От этого становилось немного не по себе, будто бы он появился перед гостями в одежде с чужого плеча.

Однако смущение ушло так же быстро, как и пришло. Ему вспомнилось, как, порой, смотрела на него толпа во время открытия новых отделений Императорской страховой компании, которая сейчас, если верить господину Грауху, официально прекратила свое существование. От тех взглядов – восторженных, ждущих и жадных, действительно, иногда хотелось спрятаться, здесь же он выступал лишь в качестве символа, части обязательного ритуала, если хотите, зрелища.

Что же, пусть все эти люди получат то, ради чего собрались. Взяв за руку Кээрт, Кэноэ медленно и торжественно последовал через весь отсек к дальнему столу, где стоя ждали его командир Императорской яхты принц второго ранга Свэрэон и его жена, пассажирский помощник суперофицер второго ранга Вэниэлт, оба – в парадных космофлотовских мундирах.

Идя через зал, Кэноэ жалел лишь о том, что когда-то на занятиях по придворному церемониалу уделял слишком мало внимания и усердия так называемому торжественному шагу и не умел шествовать так величественно и величаво, как дядя-Император. Правда, они с Кээрт тоже должны были выглядеть очень эффектно: она – в воздушном белом платье и с красиво уложенными золотистыми волосами, он – в синем с золотом космофлотовском мундире с нашивками суперофицера первого ранга. Поэтому Кэноэ решил, что для первого появления перед публикой сойдет и так.

Кажется, ему уже начинало нравиться быть Императорским подручным.

Сам по себе торжественный обед не произвел на Кэноэ особого впечатления. Как говорится, если ты видел одно подобное мероприятие, ты видел их все. Ему даже не надо было произносить речи, исполнять какие-либо ритуалы и вообще что-то делать – достаточно было поднимать вверх бокал на каждом из одиннадцати официальных тостов, провозглашаемых капитаном Свэрэоном, да периодически подцеплять крохотной двузубой вилочкой розетку деликатесного мясного или креветочного фарша и легким движением руки изящно отправлять его в рот. Миниатюрность порций навевала легкую тоску, тем более, что все остальные в еде себя не ограничивали. Увы, но протокол церемонии, согласно которому новоиспеченный Императорский подручный должен был разделить трапезу со своими спутниками, не конкретизировал, кому сколько достанется.

После последнего, одиннадцатого, тоста, которые полагались ему как Подручному и принцу первого ранга, Кэноэ и Кээрт встали из-за стола и торжественно покинули зал, сопровождаемые старшими офицерами корабля.

На этом официальная часть и завершилась. Леди пассажирский помощник, перевоплотившаяся в тетю Вэниэлт, пригласила Кээрт себе в каюту – "посидеть и посплетничать о вещах, не предназначенных для грубых мужских ушей", а принц Свэрэон, заговорщицки ухмыляясь, приоткрыл перед Кэноэ массивную герметичную дверь с табличкой "только для экипажа".

– Вот такое мое хозяйство, – капитан Свэрэон обвел широким жестом россыпь экранов на стенах тесной командирской рубки. – Можно сказать, ты сейчас видишь мозг корабля. Такой чести удостаиваются далеко не все пассажиры.

– Да уж, – засмеялся Кэноэ, наливая себе в высокий стакан пенистого кробро. – Знаете, дядя Сво, когда я в детстве летал на "Звезде", я всегда мечтал о том, чтобы заглянуть сюда хотя бы одним глазком.

– А теперь? – улыбнулся Свэрэон, с шумом отхлебнув из своего стакана.

– Теперь я вырос и стал мечтать о других вещах, – вздохнул Кэноэ. – Вообще, я заметил, многие наши детские мечты потом сбываются, вот только мы к тому времени уже перестаем быть детьми.

– У меня в детстве была мечта объехать всю Метрополию и побывать на всех планетах, – доверительно сообщил Свэрэон. – А потом она просто стала моей работой, и это уже не так интересно. Ты тоже думал о таком, племянник?

– В детстве я думал и о Дальнем Космосе, – согласился Кэноэ. – Хотя вообще-то мои мечты обычно были более приземленными. Например, про эту рубку, где мы с вами сейчас находимся, ходило столько интересных слухов, и мне, помню, отчаянно хотелось их проверить.

– Я думаю, большая часть этих слухов была полностью обоснованной, – Свэрэон снова с гордостью обвел взглядом свое хозяйство. – Ты ведь знаешь, "Звезда" – это во многих отношениях совершенно уникальный корабль. Например, его система обеспечения безопасности пассажиров вообще не имеет аналогов. Ты ведь в курсе, что на каждом корабле космофлота существует спасательная камера? А на "Звезде" такой камерой являются, по сути, все пассажирские отсеки.

– Это как? – не понял Кэноэ.

– Смотри, – коснувшись кнопки на командирском пульте, Свэрэон вывел на один из экранов большую трехмерную схему. – Пассажирские палубы на "Звезде" заключены в шар, окруженный со всех сторон хозяйственными и служебными отсеками, которые в случае аварии, например, при попадании метеорита, примут на себя удар, спасая центральную цитадель.

– Но в самой цитадели просматриваются, по меньшей мере, три слоя, – заметил Кэноэ, с интересом разглядывая схему.

– На самом деле их пять, включая центральный, где расположены Императорские апартаменты, – кивнул Свэрэон. – Конечно, планировка сложноватая, но это сделано опять-таки по соображениям безопасности. Корабль разделен на большое число герметичных отсеков, однако, обрати внимание, что все без исключения помещения имеют, как минимум, два выхода. И абсолютно из любого отсека можно попасть в пронизывающую весь корабль систему переходов. Кстати, на официальной схеме их нет, там показаны только эти кольцевые и радиальные служебные коридоры.

– А это еще зачем? – удивился Кэноэ.

– Наверное, те, кто проектировал "Звезду", принимали во внимание даже угрозу его захвата. Этого не знает сегодня, наверное, уже никто, но корабль оснащен системой распознавания "свой-чужой". Она идентифицирует и локализует всех, кто находится внутри корабля. Чужой никогда не войдет в переходы, а для пассажиров и экипажа вход контролируется многоуровневыми допусками. Первый допуск – только у меня. Тебе я, кстати, присвоил второй, как и нескольким моим офицерам.

– И что дает этот второй допуск?- поинтересовался Кэноэ.

– О, довольно широкие полномочия. Вплоть до права пользования внутренней транспортной системой – специальными капсулами. Первым – внешним – уровнем сети могут пользоваться все офицеры и даже некоторые пассажиры, но основная часть доступна лишь немногим. Это не афишируется, но благодаря этим капсулам я почти из любой точки корабля могу за считанные секунды попасть в командирскую рубку и, при необходимости, мгновенно восстановить управление кораблем.