Набирая силу - Каменистый Артем

Ор стоит такой, что уши в голову вдавливает.

Потеряв интерес к выжившему арбалетчику, я бросился дальше. Моя цель находится впереди, посреди вражеского построения. Именно там сверкает чешуя доспеха, прикрывающего спину Девила. Тот уверен, что в тылу все спокойно, не оборачивается, работает длинным мечом, будто механическая молотилка. Без фехтовальной техники, без каких-либо изысков одного за другим рубит простых работяг, оказывающихся перед ним. Несмотря на топорные взмахи, шансов у них нет, бедолаги даже прикрыться толком не успевают. Их беда даже не в том, что у них нет нормального оружия, все из-за того, что это действительно простые работяги. У них нет ни опыта, ни набора боевых атрибутов, ни прокачанных навыков, предназначенных для такого боя.

Для воина высокого уровня они не более чем легкодоступное развлечение. В честном бою такой головорез способен в одиночку, не напрягаясь, выстоять против нескольких десятков подобных противников.

Увы, я столь же слаб, как падающие от меча горняки. Весь мой прогресс последних недель против Девила — ничто. Да я даже глазом не успеваю отслеживать мельтешение его клинка, как прикажете такое парировать?

Но кто сказал, что я направляюсь к главарю, чтобы с презрением бросить ему перчатку в лицо и затем устроить бой при поднятых забралах?

У меня и шлема-то нет, откуда забралу взяться…

А вот у Девила он есть: дорогой на вид, из темно-серого, почти черного металла, с хитрой формой, позволяющей уменьшать силу вражеских ударов, прилетающих в голову. Низкая посадка защищает шею, но не полностью. При интенсивной работе с мечом то и дело открывается узкая горизонтальная щель между шлемом и панцирем, набранным из мелких пластин. Она настолько узкая, что пройти в нее сможет лишь самый узкий клинок.

Например, такой, как у Жнеца.

Ускорившись на последних шагах, я расчетливо размахнулся и твердой рукой направил острие кинжала в щель, что как раз приоткрывалась в очередной раз.

За миг до прикосновения клинка к коже Девил небрежным жестом запрокинул голову, полностью прикрыв уязвимое место. Волшебный металл безобидно звякнул по доспеху врага и отскочил.

Увы, этот материал волшебный кинжал не берет.

Дальше меня спасли не параметры ПОРЯДКА, а то чувство, которое активировано не у всех. Его задача — подсказывать, что настал момент не просто для бегства, а бегства безоглядного, панического и отчаянного. Мой противник не просто силен, я против него немногим опаснее самой мелкой букашки.

Не мой уровень.

Совершенно не мой.

Я даже разворачиваться не стал, так и подался назад, резво отпрыгивая спиной к рудному сараю. И, приземляясь, не удержался на ногах, завалился, успев скорее угадать, чем увидеть, как меч размазался передо мной туманным полукружьем, взрезав рубаху и оставив неглубокую зарубку на груди. Всего-то пары сантиметров не хватило, чтобы рассечь ребра.

Пожелай Девил меня убить, я сейчас полностью в его власти. Не очень-то побегаешь в таком положении. Один шаг, еще один взмах меча, и на этом все.

Но враг не мог покинуть строй, ведь сейчас все держится на несокрушимой мощи лидера. Стрела какого-то охотника прилетела со стороны переулка, бессильно чиркнув по металлу доспеха, кирка шахтера обрушилась на плечо бойца, прикрывавшего командира слева. Оставить своих, чтобы броситься за мной, — это позволить продавить центр.

Прекрасный подарок противникам.

И Девил, подарив мне напоследок злобный взгляд, рявкнул, отворачиваясь:

— Гулт! Убей мальчишку!

Валяться на одном месте, ожидая, когда некий Гулт бросится выполнить приказ, — не в моих интересах. Поэтому я перекатился дальше, подскочил и, не оглядываясь, бросился назад. Но не в раскрытые двери рудного хранилища, а чуть левее. Заскочил на жердевую изгородь, за которой держали коз. Хлипкая, вес взрослого мужчины не потянет, но меня выдержала прекрасно. С нее забросил Жнеца на крышу и прыгнул следом, уцепившись за деревянный сток для дождевой воды. Пара секунд, и вот я стою на податливой поверхности, крытой тесом, и смотрю на битву сверху вниз.

И мне нравится то, что я вижу. Горняки успели всей оравой добраться до площади, где смогли реализовать преимущество в численности. Противник, не ожидавший массированного нападения и ослабленный после череды диверсий, значительно уступает, но держится достойно.

Вот только расстановка сил прямо сейчас ухудшается. Для агрессоров ухудшается. Стражники и прочие узники подземелья выбираются на поверхность и начинают теснить фланг. Девил потому и не смог уделить мне много внимания. Слишком занят, пытается как-то прикрыться от новой угрозы, кричит не переставая, организовывая перестроение.

Девил силен. Очень силен. Вон сколько трупов перед собой успел навалить. Но он такой крутой один, его воины несопоставимо уступают лидеру.

И никто, кроме меня, не видит, как поселок оживает. С разных сторон поодиночке стягиваются вооруженные жители. Некоторые, удачно выйдя к своим, присоединяются и вступают в бой, остальные, наткнувшись на людей Девила, подаются назад и маячат за углами, не решаясь атаковать. Но к ним присоединяются все новые и новые люди, очень скоро наберется критическая масса, которой все нипочем. И тогда на неприятеля обрушатся со всех сторон, окружат, сомнут. Даже самый сильный воин не устоит, если его станут бить со всех сторон, плюс стрелки без дела стоять не станут.

Отступать с площади некуда, все здесь останутся.

Да, мы давим, мы побеждаем. Вон за мной, оказывается, даже никто не погнался. Приказ Девила не услышали или даже проигнорировали. Им теперь нет дела до такой мелочи, как я, до них начало доходить, что надо как-то спасать шкуры.

Заметив краем глаза движение, противоречащее текущей ситуации, я обернулся. Так и есть, кое-кто из врагов быстрее прочих просчитал, чем здесь пахнет, и торопится покинуть поселок.

Окажись это рядовой боец Девила или ничем не примечательный ренегат, работавший на неприятеля, я бы, возможно, его проигнорировал. Далеко не уйдет, лесовики с охотниками легко нагонят любого. Это их лес, чужакам и неумехам в нем не скрыться.

Но это не просто враг, это сам Атто. Потерявший свой знаменитый лук, опирающийся на обломок доски, волочащий сломанную ногу, с лицом, залитым кровью. Каким-то образом он выбрался из-под развалин обиталища Эша и, вместо того чтобы присоединиться к сражению, бросился прочь.

Даже в таком состоянии этот наемник опасен. И сильно сомневаюсь, что лесовики и охотники сумеют с ним совладать. Это ведь и его лес тоже, Атто не один год в нем провел, досаждая фактории разными способами.

Если он уйдет, кто знает, что нас ждет дальше. Вдруг те, кто затеял столь изощренную интригу, не отступят от своего? В таком случае убийственные стрелы снова станут поражать людей фактории и караванщиков.

И кто знает, не угодит ли одна из этих стрел в меня.

Атто — сильный воин. Очень опасный противник. Как и Девил — не мой уровень. Но сейчас лучник ранен и не помышляет о бое. Он остался без своего зловещего оружия и убегает, подставляя спину.

Это шанс.

Даже для такого слабака, как я, — прекрасный шанс.

К тому же не только я заметил бегство лучника. Вон Эш торопливо протискивается через толпу шахтеров. Тоже все понял и намеревается догнать, не дать уйти злейшему врагу.

Успеет или нет?

Если слегка задержать Атто — точно успеет.

А если повезет, я и сам справлюсь.

Ну… почти сам.

И я, больше не растрачивая время на размышления, бросился в сторону моста. Благо от этой позиции до него добираться куда ближе, чем удирающему лучнику. Пока Атто обогнет площадь, я уже буду там.

И не только я.

Умертвия не видать, оно еще ночью притаилось в укромном закутке подземелья. Ему приказано стоять там, не выдавая себя, дабы не попалось на глаза союзникам. Очень уж не хотелось прославиться тем, что якшаюсь с Силой Смерти. Почему вообще не отозвал? Да потому что рассчитывал применить нехороший козырь в самой безвыходной ситуации, когда уже не будет смысла скрывать свои темные делишки.