Опасное соседство (СИ) - Сухов Лео

Бой завершён! Награду зажимаю! Ибо не за что!

Не прошло и часа, как в офис стражи были доставлены все пять пленниц, а понурый Ваня запер их в камерах. И его можно было понять, поскольку Маша устроила ему такой скандал, что я бы на его месте вообще закопался куда-нибудь и притворился мёртвым. Совсем мёртвым. Или сам бы в камере заперся, но в офисе стражи камер было всего пять — раньше столько преступников здесь не набиралось.

Завтра я собирался допросить пленниц, а этой ночью мне ещё придётся поработать, приводя жителей посёлка в чувство и отправляя спать.

Утром в море снова заметили плоты, но на сей раз это были островитяне из Борисовска, чьего прибытия мы давным-давно ожидали. До прибытия оставалось ещё часов пять, так что я спокойно отправился к стражникам, чтобы проведать пленниц.

Дологниски лежали в своих камерах с плотно прикрытыми глазами и зафиксированными конечностями. Все пять издавали какой-то писк и дёргались, и только одна из них постоянно повторяла:

— Больно… Больно… Больно…

— Больно им, видишь! — кивнул мне Ваня, с хмурым видом приглядывающий за пленницами.

— Ты сегодня спал? — уточнил я.

— Вот тут, в кресле… Домой меня не пустили, — ответил глава стражи.

— Немудрено. Сегодня многие мужики на улице ночевали, — кивнул я. — Только наши женщины ничуть не меньше виноваты…

— А они в чём виноваты? — удивился Гоги, сидевший у стены.

— А они себя адекватно вели? — поинтересовался я. — Как этих видели, так сразу с мрачными лицами куда-то чесали. И даже не пытались ничего предпринять со сходящими с ума мужиками…

— А если бы предпринимали?

— Бамбина вон предприняла… — усмехнулся я и приблизился к клетке, где лежала самая разговорчивая дологниска. — Эй ты, охотница! Говорить будешь?

— Больно! — пожаловалась та.

— Да и хорошо, — кивнул я. — Тем, кого вы жрать вчера собирались, тоже было бы больно. А кому-то ведь даже и было…

— Отпустите! — завыла вторая.

— Ага, ты ещё пообещай, что больше не будешь!.. — кивнул Ваня.

— Днём — не буду! — пообещала дологниска.

— Пусть ещё полежат, — предложил я Ване. — Потом с ними разберёмся.

— Пусть! — мстительно согласился тот.

Покинув офис стражи, я направился в администрацию. Мы хоть и не назначили в этот день сбор Большого Совета, но я всё ещё надеялся, что о нём помнят. Зря надеялся!.. Лидия подняла на меня грустный взгляд и даже вставать не стала.

— Спит ещё, — сказала она.

— И Саша не приходил? — уточнил я.

— Никто не приходил, — ответила девушка, рассеянно проводя рукой по идеально пустому столу.

Услышав шорох, на стол немедленно вспрыгнул Васька и принялся охотиться за ухоженными пальцами секретарши. Если присмотреться, то можно было заметить, что на её холёных руках уже остались отметки, повествующие об удачной охоте. Я вздохнул, порылся в кошельке на поясе — и выудил оттуда моток нити и смятую записку. Оторвав кусок нити длиной примерно в метр, я обмотал им бумагу, сделав своеобразный бантик, и передал девушке.

— Сердце кровью обливается! — признался я. — С этим он охотнее играть будет, чем с твоими пальцами… И руки убережёшь.

— Спасибо! — с удивлённым лицом Лидия приняла игрушку и начала наигрывать пушистого баламута.

Котов, Поляк, Борборыч, Саша — все ещё спали. Мыс вообще казался вымершим после опасных ночных приключений. А те, кто не спал, ходили по посёлку с потерянным видом, стараясь не смотреть друг на друга. Ну правильно — о том, откуда взялись пять нереально красивых девушек, большинство населения ещё не знало. Для всех всё выглядело так, что вот нагрянули пять девушек, свели всех с ума — и куда-то исчезли. Мало кто вообще помнил, что происходило с людьми ночью. А те, кто помнил, видимо, всё ещё приходили в себя.

Промаявшись полчаса, я вернулся к пленницам, запертым в камерах. За время моего отсутствия там ничего не изменилось. Всё те же писки и причитания. Всё тот же мрачный Ваня и хмурый Гоги.

— Кто главный? — спросил я, ни к кому конкретно не обращаясь, но ответа так и не дождался. — Главная есть?

— У нас нет главной. Отпусти! Больно! — заканючила одна из дологнисок.

— Непонятно, чего больно-то?! — заявил я. — Я же ещё ничего не сделал!

— Что не сделал? — уточнила другая гостья.

— Ничего! — ответил я. — Но сейчас начну делать!

— Не надо!!! — хором попросили меня инопланетянки.

— Ладно, открой вот эту камеру! — попросил я Ваню, ткнув в первую попавшуюся дверь.

Пока глава стражи возился с засовом и двумя замками, в помещение заглянул Борборыч. Лицо у него было помятое, а под глазами виднелись тёмные круги. Он начал медленно и осторожно пробираться вдоль дверей, с подозрением заглядывая в каждую камеру. И каждый раз, посмотрев, выдавал облегчённый вздох, который все наши слышали, как он ни старался его скрыть.

— Борборыч, — окликнул я рейд-лидера. — А что ты там увидеть боишься?

Тот мрачно глянул на меня, но отвечать не стал. Ну да, уже отвязался, ага…

— Борборыч! — снова окликнул я его. — А что ты там вчера про клонирование бормотал?

Нашему суровому тактику поднятая тема не нравилась. Он её старательно игнорировал и только обиженно сопел.

— И почему ты от них вчера прятался? — не унимался я.

Нет, ну я-то уже знал ответ… Во всяком случае, догадывался, но пускай скажет вслух!

— Борборыч, я не отстану! — сообщил я.

— Да бывшую я увидел! Бывшую! — взорвался Борборыч, остановившись, а потом выдохнул и закончил. — Пять бывших…

Он осторожно заглянул в ту камеру, куда я и сам стремился попасть — и снова шумно выдохнул.

— Кр-р-расивая была стерва! Никого красивее не видел! — пробормотал он, глядя на серую инопланетянку. — И сука, каких ещё поискать… Боря, давай, надо расти. Почему не получил повышение, Боря? Так подставь кого-нибудь, а сейчас — давай, иди, на Мальдивы зарабатывай…

— И в итоге сама тебя подставила! — хохотнул Гоги.

— Ага, счаз! — отозвался Борборыч, переходя к следующей камере. — Кто же собственный кошелёк на ножках подставляет?.. Нет, она даже не изменяла! Я же говорю — сука! Пришлось бежать самому и менять фамилию…

— А фамилию-то зачем менять? — удивился Ваня, округлив глаза.

— А потому что связи, Ваня, связи… Нашла бы!.. — ответил Борборыч. — Я только имя своё оставил… Хорошо, ни родственников уже в живых не было, ни друзей не осталось… Всех повывела из моей жизни, гадина. Всё под контролем держала…

— Уа-ха-ха-ха! — изобразил я злодейский смех под укоряющим взглядом рейд-лидера. — Ну я должен был отомстить! За тараканов!.. Долго ты продержался?

— Десять лет! — ответил Борборыч.

— Мужик! — оценил Гоги.

Борборыч заглянул в последнюю камеру и сразу повеселел.

— Карьера в гору, миллионы на счету, — он горько усмехнулся. — Я часть сумел утаить, отложил… Сбежал и больше не работал. Сидел в игрушках. В жопу это всё!..

— Ужас, какие люди вокруг интересные живут… — заметил Ваня, распахивая дверь. — Всё. Она твоя, Филь! Делай с ней что хочешь!

— Ничего я с ней делать не хочу! — отрезал я. — Но допросить надо… Борборыч?

— Ага! — кивнул рейд-лидер. — Только смотри, если она опять вид моей бывшей примет, я… Обделаюсь…

— Вот её и заставим убирать! — сурово кивнул я, входя в камеру.

Дологниске разрезали путы на ногах и усадили на табуретку, с которой она, поскуливая, попыталась сверзиться.

— Ну что, охотница, отвечать на вопросы будем? — спросил я, а та согласно запищала в ответ. — Ты вообще охотница… или охотник?

— Не понимаю, — ответила пленница, перебирая ногами, которые, похоже, основательно затекли.

— Мужчина ты или женщина? — уточнил Борборыч.

— Я сейчас женщина, — согласно начало описывать круги головой существо.

— Что значит «сейчас»? — сдвинув брови, уточнил я.