Сопряжение (СИ) - Поляков Эдуард Павлович

Работая больше на инстинктах нежели понимая умом что творю, я вскинул свою перчатку и перехватил камень у земли. Не щадя заряда, потянул его на себя. Маны в эту манипуляцию было вложено так много, что если бы я остался стоять на месте, то камень пробил бы меня насквозь. Поэтому, заваливаясь в бок и, доливая в перчатку магическую энергию из собственного запаса, я заставил камень обогнуть меня, точно планету спутник. Наверное, со стороны это смотрелось, будто я пытаюсь бросить молот.

Рассчитать это в уме невозможно, да я и не пытался. Полностью отдавшись на волю инстинктов, закрученный вокруг моего тела, камень, словно метательный снаряд тяжелоатлета, взрезал воздух и ушёл в сторону Джараксуса.

И я почти попал! Почти. Если бы на пару метров выше и левее… Впрочем эффект всё равно был колоссальный. Наполовину опустошив мою личную ману, камень врезался в середину дерева на которое уже прыгал реликт. Опять в стороны полетела шрапнель осколков разрушенного снаряда, а разрубленный пополам ствол, добавил к каменным осколкам ещё и острые деревянные щепки.

Мы находились етрах в двадцати. Что такое двадцадка метров? Три десятка шагов или три секунды хорошего бега. И всё равно мне прилетело. Здоровая, в палец толщиной, щепка засандалила в бедро, заставив меня припасть на колено и взвыть.

Но реликту досталась гораздо сильнее. Осколки хорошо нашпиговали незащищенное брюхо твари, а падение с четырехметровой высоты, на некоторое время выбило из нее желание ринуться в бой.

Я посмотрел на свою перчатку. Из хорошего: запасе имелась ещё половина батареи. Из плохого: из‑за того что я вливал ещё и собственную ману, кристалл вновь лопнул, превращая высокотехнологичный гаджет в бесполезный хлам.

И что делать? С таким бревном, торчащим из ляжки, сбежать у меня не получится, отбиваться при помощи сломанного ганта я не могу. Тем временем Джараксус уже пришёл в себя, обломал торчащие из пуза щепки и неторопливо сокращал дистанцию.

‑ Семён, ‑ одними губами прошептал я, надеясь, что разум будет выше закидонов этого придурка. ‑ Сейчас я спровоцирую эту тварь и сброшу перчатку, ‑ ослабляя ремешки на запястье, произнёс я. ‑ Забери из неё батарейку, там половина заряда, и пусти на ремни этого крокодила.

‑ А почему не сам? ‑ задал резонный вопрос Семен. ‑ Ты же ранен.

‑ Потому что ты опытнее, ‑ пытаясь задавить страх, ответил я.

А было пипец как страшно! Ведь мне предстояло не только обниматься с крокодилом, но и ждать помощи от своего заклятого врага. Шарапов вполне мог воспользоваться моментом и свалить, но я искренне надеялся, что чувство долга в нём сильнее желания меня убить. А ещё, в этот момент я пообещал себе, что если выживу, признаюсь девчонкам в чувствах. Всем четверым. И пусть уже они, охренев от такой наглости, убивают меня, самца полигамного.

Я вновь вскинул руку имитируя атаку, и тварь среагировала на это, бросившись ко мне. Ей хватило всего пары прыжков какой‑то специальный абилки. Не мгновенная телепортация, но тоже быстро. Я успел только как следует махнуть рукой в сторону Семёна, скидывая гант, прежде чем меня повалила эта тварь.

Мускулистые лапы реликта ударили меня в плечи, изогнутые серпы когтей вонзились в ключицу и, раскрыв пасть, тварь повалила меня на землю. Я попытался было дернуться, правой рукой даже несколько раз ударил Джараксуса в мягкое брюхо. Безрезультатно. Левая рука во время падения запуталась в сумке, и в порыве страха я пытался вырвать её.

Тем временем Джараксус раскрыл пасть. В нос ударило падалью, но это было не самым страшным. Прямо оттуда, из бездонной клоаки монстра, которую бестиологи почему‑то называют ртом, показался измененный язык.

Толстый, сплетенный из жгутов мускул, на его тупом конце я разглядел три маленьких когтя. Ну или зуба, неважно. И вот эта неведомая дичь, извиваясь точно угорь, приближалась к моей шее.

Не знаю чем я думал когда схватил свободной рукой за этот отвратный отросток. Склизкий и холодный, по ощущениям он напоминал измазанную в соплях змею и, судя по тому, как заработали клыки на языке пытаясь вцепиться мне в руку, этот отросток твари был не менее опасен его когтей на лапах.

Да где ж там Шарапов?! Почему он так медлит? Или сбежал? Может и так. Из‑за навалившейся твари, я не видел ничего, кроме огромного языка, который извивался вокруг руки и пытался вцепиться в неё когтями.

Буквально чувствуя, что в моём доме скоро заиграет грустная музыка, я дернул этот отросток на себя и тварь заскулила, теперь уже пытаясь вырваться. Больно значит? Это хорошо. Я повторил эту процедуру ещё дважды, прежде чем взбесившийся Джараксус не боднул меня черепом и я "поплыл".

Язык твари выскользнул из руки и тут же вонзился в мою шею. Кожа запылала, будто к ней приложили раскаленное клеймо. Через секунду дико захотелось спать, но играющий в крови адреналин говорил, что это наваждение.

А ещё, застрявшей в сумке рукой и я нащупал кое‑что. Кажется это был карандаш, или перо. Неважно. С силой выдернув руку, так что затрещал кожзам сумки, я поудобнее перехватил своё рабочее орудие и вонзил его в податливое брюхо реликта.

Тварь взвыла, закрутилась, но язык не отдернула. И в этот момент я увидел Семёна. Направив магическую перчатку на стену, Шарапов творил какую‑то дичь. Да что с ним такое! Меня тут в прямом смысле жрут заживо, а он…

Через секунду я понял его замысел. Монолитная каменная кладка вдруг пошла трещинами и рухнула, грозя придавить собой парня. Но он отскочил, подхватил гантом здоровенный булыжник и… Тот рухнул, не оторвавшись даже на локоть от земли. Гадство!

Задумка Семёна была отличная, но против физики не попрешь. Будь в батарейке ещё хотя бы немного маны, булыжник, размером с собачью будку, без сомнения разложил бы голову реликта на плесень и липовый мёд. Но в планы почему‑то всегда вмешивается это проклятое "но"...

Тем временем сонное состояние всё сильнее навалилось на мой активно сопротивляющийся разум. Паника и адреналин больше не справлялись. Нужно было как‑то избавиться от языка Джараксуса, который, судя по всему, впрыскивал в мою кровь какой‑то парализующий яд.

Слепо шаря руками я пытался найти ещё перья. Если тубус раскрылся, они точно вывалились из сумки и лежат где‑то рядом. Нужно их просто нащупать. Нужно…

Джараксус и так придавливал меня к земле, что сковывало дыхание, как вдруг стало еще тяжелее. Но не одному мне было кисло. Одновременно навалившись на меня от тяжести тварь выгнулась дугой, заверещала и заерзала. Я вновь увидел силуэт Шарапова и обомлел.

Потеряв возможность использовать магию Земли, Семён не оставил любимый аспект и, вооружившись огромным булыжником, раз за разом опускал его на хребет реликта. Но мне всё равно было тяжко дышать. Я обхватил бока противника, пытаясь хоть на чуточку, хоть на сантиметр приподнять его и сделать глубокий вдох. И в этот момент моя правая рука нащупала торчащее из брюха перо. То самое, что я загнал туда, кажется, вечность назад.

Скользкое и липкое от крови чудовища канцелярское изделие нехотя стало выползать из плоти. Но через секунду мне всё‑таки удалось выдернуть его. Ещё несколько раз я пырнул рептиля в податливое пузо, а потом, извернувшись, засадил бронзовое остриё пера в торчащий из моей шеи язык твари.

Ультразвуковой крик так рубанул по ушам, что я на секунду отключился. Но миг блаженного бессознания закончился и я обнаружил, что тварь больше не придавливает меня к земле. Монстр, мотыляя высунутым изо рта языком, в котором продолжало торчать моё перо, активно теснил Шарапова к стене.

Да где, вашу мамашу, подмога? Мы уже целую вечность воюем! Где постовые и патрули, когда нам так нужна помощь? Увы, мне никто не ответил и я пообещал себе, что если выживу, то набью морду каждому из тех, кто сегодня на смене!