Доказательство силы (СИ) - "Серьезный Сэм"

Звенит звонок, и мы отрываемся друг от друга. Валька красная, губы распухшие, смотрит на меня каким-то затуманенным взором.

— Это мой первый поцелуй, — признаётся она.

— Врёшь, — говорю, но по глазам вижу, что не врёт.

— Я не…

— Ну вот тебе второй, — целую, не давая договорить.

И снова мы предаёмся занимательному ритуалу передачи слюны.

— А Лерочка? — спрашивает эту дурёха, когда мы оторвались друг от друга.

— Нахуй Лерочку, — хриплю я и удивляюсь, насколько верны мои слова.

— Я правда ни с кем ещё не целовалась, — снова повторяет Валька, нет, не подходит ей это сокращение деревенской девки… пусть будет Валя. — Я вообще с мальчиками ни-ни. Ты не подумай, что я вот так с любым буду под лестницей…

Это не важно, это совсем не важно, и мне глубоко пофиг, что вот эта девушка, которую все считают секс-бомбой нашего класса, оказалась недотрогой.

Я снова стыкую наши губы и на этот раз пытаюсь что-то сделать языком. А там зубы, нёбо, вот это вот всё, ерунда получается, в общем. Валя подхватывает, тоже пытается что-то сделать языком, но терпит такое же фиаско. В конце концов, она виновата лизнула меня в губы.

— Погугли, как с языком целоваться, — говорю ей. — У меня руки заняты.

Руки действительно заняты — они под юбочкой аккуратно щупают Валину попку.

— Мобильник остался в классе.

— Мой возьми.

Она выуживает у меня из кармана мобильник и гуглит «Уроки целования». А потом мы практикуемся. Слушаем ютубовских менторов и снова практикуемся.

Пользуясь тем, что в коридоре пусто, я вытаскиваю её из закутка под лестницей и сажаю на подоконник. Руки-то устают, у меня там тройка в силе.

Смотрю на неё. Красивая. Она встречает мой взгляд и стыдливо отводит глаза — словно не Валька Шеремет это, классная стерва и оторва, а обычная малолетка.

Сдаётся мне, если бы не факт отсутствия обуви, она бы уже давно сбежала. От смущения.

— Зачем ты эти линзы зелёные носишь? — спрашиваю.

— Это мои глаза, — хихикает Валя, а я внимательно всматриваюсь.

И правда, не видно характерных для линз ободков и выпуклости. У неё зелёные глаза. Офигеть, а я столько лет считал, что это линзы.

Звенит звонок, и мы понимаем, что занимались фигнёй весь урок. Сорок минут.

— Неси меня обратно, моя коняшка, — она требовательно протягивает ко мне руки.

— Коняшка не понесёт, — качаю головой.

— Мой ослик? — задумчиво прикладывает пальчик к щеке.

Удивительно, но на её пальцах нет маникюра.

— Осликов тут тоже нет.

— А кто же меня отнесёт в класс? — Валя дует губки, как обиженная первоклашка.

— Дракон, — хмыкаю я и подхватываю классную стерву, которая на поверку оказалась не такой уж и стервозной. — Будешь плохо себя вести — съем.

Подхватываю и несу как принцессу. Ну что поделать — такой уж я джентльмен.

В классе нас встречают аплодисментами. Надо же, культурные какие.

— Браво! — ревут, кричат, ещё чуть-чуть и будут автографы просить.

Несу Валю к её парте. Наш путь проходит рядом с Лерочкой, которая сидит в своей обычной прилежной позе — листает учебник и что-то повторяет. Готовится Лерочка к очередной пятёрочке. Она поднимает голову, бросает на меня короткий взгляд, и вновь склоняется к парте.

И всё вроде как обычно, и всё вроде как всегда, и даже лицо — спокойное и невозмутимое. Вот только в глазах Лерочки были недоумение и обида. Я увидел, я точно знаю. Я два года растворялся в её глазах. Я два года любовался её лицом. Я знаю все её привычки, все её ужимки.

Лерочка расстроена, и когда-то для меня не было большей трагедии, чем грусть в её глазах. А сейчас?

Следующим уроком мы идём на английский и я недоумённо смотрю на пустое место рядом со мной. Место Лерочки. Она уселась и разложила свои учебники и аккуратные тетрадочки в противоположенном конце класса в компании двух страшненьких ботаничек. Ну как страшненьких, одной бы вынуть брекеты, сменить уродские очки — и была бы вполне ничего. А другой надо чуть-чуть схуднуть. Впрочем, это я отвлёкся.

— Лерочка, — окликаю её, но она делает вид, что не слышит.

— Лерочка! — кричу уже громче и на этот раз весь класс притих.

Я похлопал по пустому стулу рядом с собой. Лерочка отворачивается.

Я не понимаю. Я в недоумении.

Лерочка игнорирует меня.

За что? Почему?

Меня обнимают сзади. По фруктовому запаху определяю Валю.

— Я думал, мы друзья… — поясняю ей ситуацию.

— Вы и были друзьями, — фыркает Валя и шепчет мне в ухо. — Кто же откажется от милого влюблённого друга-куколда, который посимпит, потешит эго, которому можно поплакаться в жилетку, который понимает тебя и твои школьные проблемы.

— Я не куколд. Не симп. Просто хотел, чтобы всё было правильно.

— Тогда иди и извинись. Скажи, что был не прав, что ценишь её улыбку, и что хочешь, чтобы ваша дружба продолжалась вечно. И может быть, она тебя простит, и ты снова будешь провожать её после школы к тачке великовозрастного трахаря.

На меня словно выливают ушат холодной воды. Хорошее Валя выбрала слово. Грубое. Точное.

Несколько мгновений мы молчали.

— Такая маленькая, а уже стерва, — говорю ей наконец. — Садись.

И она села.

Майское солнце за окном только входило в свою настоящую силу, но его уже хватило, чтобы сжечь мою первую любовь.

Честно говоря, я как-то позабыл про меню, про СУР и ИТМИ, и прочие аббревиатуры и просто сидел с Валей на английском, ни о чём не думая, сосредоточившись на текущем моменте.

Я просто созерцал и ждал момента. Вот Елизавета Павловна пытается выжать из класса отличие Презент Перфект от Континиуса. Задан какой-то вопрос, и Валя тянет руку вверх, а я тяну руку вниз.

Там, внизу, коротенькая юбочка и Валины ножки в чулочках. Её рука поднята, а это значит, что никакой защиты у моей новой соседки нет.

Валя, оказывается, в английском шарит. А я шарю у неё под юбочкой. Ну не прямо там, где трусики, я всё же джентльмен, просто поглаживаю ножки.

Перехватываю взгляд Юлика с соседней парты и подмигиваю ему. Юлику отлично видно, что моя рука у Вали под юбкой. Юлик показывает мне большой палец. Вот и заработал себе немного дешёвого авторитета.

А Валя сначала как-то сопротивлялась, сжимала ноги, а теперь сидит, краснеет и дышит так глубоко-глубоко. Сдаётся мне, что нравится ей сей процесс.

Наконец, она опустила руку, повернулась ко мне и твёрдо убрала мою наглую граблю.

— Слишком быстро, Мэлс, тормози.

Ещё и Елизавета Павловна почему-то на меня уставилась. Пришлось прекращать разврат.

А класс шептался. Смартфоны под партой, сидят и пересылают друг другу что-то. Только сейчас обратил внимание. Переглядываются. О чём? Обо мне и Вале? О том, что Лерочка на меня обиделась?

Захожу в сообщество нашего класса в телеграмме, а там куча видосов с названиями типа «Массовое убийство…», «Техасская резня бензопилой», «Турецкий военный сошёл с ума и …» и т. д. Чего это мои однокашники заманьячили? Так и пишу в чат, мол, чего вы это, кровушки хотите чтоль, дешёвого трилла ищете? А мне отвечают, что видосы все сегодняшние. Видосы все свежие. И кидают мне ссылки на стримы.

Я открываю первую попавшуюся ссылку и наблюдая прямой эфир из окна многоэтажного дома. Слышу приглушённый мат за кадром — оператор выражает свои эмоций. Однако, снимать он не забывает: во дворе человек в форме дпсника в кого-то стреляет из своего укороченного автомата. Затем патроны кончаются, он чертыхается, начинает менять магазин и тут его голова взрывается кровавыми брызгами. Бррр.

Брезгливость не помешала мне разглядеть на стриме худощавого парня лет 20 наркоманского вида, что вразвалочку подошёл к обезглавленному трупу и начал стягивать с него броник и оружие. Лутается, ага.

Что происходит?

Я по-прежнему держу под партой смартфон, но перед глазами у меня уже строчки Чата, в котором происходит форменная вакханалия. Усилием воли я листают сообщения, пытаясь найти среди них более менее осмысленные и на русском и, спустя пару минут, нахожу. Три сообщения от моего старого знакомого.