Убить Вестника - Алекс Котов

Эпилог

Первое, то я чувствую — это как меня размазывает об стену. Ошалев от удара, я пытаюсь дернуться хоть чем-то и… у меня выходит.

Постепенно возвращаются ощущения и они не из лучших. Я чувствую всё. Кровь, в которой тромбов больше, чем жидкости. Умирающий от кислородного голода мозг. Сердце — сплошной рубец от многочисленных обширных инфарктов, а холодное тело уже остыло градусов на 10 от нормы. Кожа покрылась толстой коркой засохшей крови, да и свежей крови натекло прилично. Горло пересохло так, что стянуло нёбо.

Но я был жив черт-возьми! И самое главное, я всё еще чувствовал её. Магию. А значит…

Всё наладится. Энергия циркулирует по отмирающим органам и тело постепенно возвращается к жизни. Его бьет даже не дрожь, а натуральные судороги, от которых трясется капсула. Руки и ноги конвульсивно елозят на скользкой от крови подложке капсулы, расплескивая желеобразную жидкость во все стороны. Крови скопилось так много, потому что забились стоки — они были рассчитаны на пот, но не на жидкость, способную свернуться в желе.

Я нашариваю кнопку аварийного выхода и бью по ней со всех сил.

Шипит стекло и медленно отъезжает в сторону, пропуская немного света. Похоже, что-то лежало на нём и не пропускало свет.

Умней было бы лежать спокойно и восстанавливаться. Или хотя бы дождаться, пока оно откроется полностью, но я протискиваюсь наружу, как только щель становится достаточной. В голове крутились плохие подозрения, что меня похитили… но нет.

Сквозь припущенные жалюзи пробивался оранжевый закат и скудно освещал мою крохотную квартирку.

Я дома.

Опускаю ноги на пол и тут же наступаю одной из них на лежащую на полу инвалидную коляску. Да… Я уронил её, когда матерясь, залазил в капсулу.

Как дурак какое-то время я пялюсь то на коляску, то на свои целые, розовые ноги. Опасаясь трогать их, словно они могут исчезнуть — пытаюсь пригладить волосы, но не выходит. Они все скомкались в колтуны из-за засохшей крови. В голове словно щелкает переключатель.

— Лися! Лися! Кис-кис-кис! — Я отчаянно обшариваю комнату взглядом. Пусто. Рыжая прохвостка не бежит, виляя хвостом, как обычно.

Шипение стекла стихает, я рефлекторно поворачиваюсь в его сторону и в последний момент подхватываю пушистое тельце, которое механизм чуть не скинул на пол.

Холодное.

Вот что загораживало стекло… Любимица не оставляла хозяина до конца, так и умерев рядом со мной.

— Ебанный Витек, ты же обещал… — Зло говорю я в пустоту, поглаживая потускневший мех. По щекам текут слезы. Ублюдок! Мы же договаривались!

Я выжил, но что теперь? Что мне вообще теперь делать? Ни родных, ни друзей. С ногами или без ног, в этом мире мне не чем стоять.

— Исцеление… — шепчу я, не особо веря в успех. Внутри меня что-то колышется и быстро возникает сосущее чувство пустоты.

— Исцеление! — Я с замиранием сердца ожидаю, что перед глазами вновь возникнет издевательское сообщение Системы… но ничего. Хотя я и без него чувствую — я на нуле. Я уже совершил маленькое чудо, вернувшись из мертвых. Но я был мертв недолго…

— Исцеление!! — Черпаю глубже, чем когда-либо. Почему-то сейчас это сделать куда проще, чем когда я был «там». Замирает сердце, ломит кости — я плачу своей жизнью.

— ИСЦЕЛЕНИЕ!

Я чувствую перелом в пространстве и тут же — крохотное биение сердца под руками. Хвост соловело дергается из стороны в стороны.

— Мяу! — Кошка прижимается ко мне, дрожа от холода, а я сползаю на пол в бессилии. Получилось… Всё было не зря.

— Слава богу… Спасибо… Черта с два я еще раз подпишусь на подобную замануху…

Какое-то время я перевожу дух, гладя любимицу, извиняясь перед ней и матеря Виталю. Как он мог бросить мою кошку после обещания? Поверь не могу, что доверил ему самое дорогое, что у меня было. Если бы я не выбрался… Эх. Ладно. Черт с ним.

Встречу — все зубы пересчитаю. Мой живот злобно забурчал в такт мыслям.

Голод давал о себе знать, но что еще важнее — меня неуклонно тянуло к жалюзи, которые закрывали окно в город. Цвет заката изменился, теперь сквозь полузакрытые створки пробивался кроваво-красный цвет.

Предчувствие говорило — за окном меня не ждет ничего хорошего.

Я с трудом встал, опираясь на инвалидную коляску и нетвердой походкой поковылял к окну. Кошка тут же попыталась поймать лапой веревочку, но я перехватил её первым и потянул.

С тихим шелестом жалюзи отворились.

Город был разрушен.

Один из небоскреба напротив полностью сгорел, превратившись из сияющего неоном и стеклом здания — в выгоревший, черный скелет. Второй небоскреб — потерял половину этажей, словно срезанных гигантским ножом. На его новой верхушке горел костер, рядом с котором сидела человеческая фигура.

На улице рядом с моим домом ржавел беспилотный