Ксения Никонова - Я и мой король

– Тогда включай магическое зрение, будет интересно, – посоветовал он, разминая пальцы.

Первый импульс Силы был направлен вдоль рельсов в обе стороны.

– Поездов поблизости нет, – удовлетворенно кивнул Дэн. – Не хватало еще оказаться в пространстве между мирами по соседству с подобной махиной. Да и твои соотечественники вряд ли будут рады неожиданно провалиться в никуда.

Ручеек Силы, потянувшийся следом из Раэл Танна, приковал все мое внимание. Дэн встал перед тоннелем, и на камнях начали появляться багровые линии. Отдельные черточки сливались в единый рисунок, набирая яркости и глубины. Вскоре каменный свод целиком скрылся за проявляющимися очертаниями огненных Врат. В сгущающейся темноте зрелище выглядело внушительно. Казалось, тоннель пожирается огнем, и вскоре пожар распространится на всю гору. Я невольно прикрыла глаза рукой и попятилась назад – почудилось, что дохнуло жаром. Однако Дэн не сошел с места, тщательно выговаривая что-то, почти сплошь состоящее из согласных. Врата стали уже полностью трехмерными. Две огромные створки были покрыты огненными знаками, которые вздымались и опадали в такт произносимым словам: «Тхесс клахх тфен, Сатта! Цви, крат деш кро! Тхесс клахх тфен, Сатта!» Было жутко от этих повторяющихся фраз. Наконец Дэн замолчал, окинул взглядом свое творение и направился ко мне. Когда он подошел, я заметила, что лицо его все в поту, а руки заметно дрожат. Раэл Танн опустел почти полностью.

– Врата ждут. Я должен идти.

Вытащив платок, в кои-то веки оказавшийся в моем кармане, я отерла его лицо и поспешно кивнула:

– Да, конечно.

На большее не хватило сил. И так зубы стиснула, чтобы рыдания не прорвались.

– Прощай, Машенька. Я тебя очень люблю.

– И я тебя люблю, Дэн. Возвращайся скорее.

Крепко обняв меня, он торопливо расцеловал мое лицо, беспорядочно бормоча: «Мне пора, еще один поцелуй, и пойду. Любовь моя, мое сердце, моя жизнь! Не могу! Проще бросить и забыть все, что там, чем сейчас оторваться от тебя. Маша! Не хочу уходить, не могу! Одно твое слово!..» Дэн с надеждой смотрел в мои глаза.

– Иди. Так надо. Ты должен, – серьезно ответила я, не отводя взгляда.

«Я же правильно сказала, Дэн?»

«Да, все верно. Я король. Спасибо, моя королева. Спасибо за все. Помни одно – мое сердце остается с тобой».

Он отвернулся, подхватил сумку и пошел к багровым Вратам…

Я еще долго смотрела, как догорает магическое пламя, освобождая из плена каменный свод тоннеля. Вот и все.

Сегодня мой девятнадцатый день рождения. Скоро год, как ушел Дэн. Год пустоты и постоянной боли. Год без слез и улыбок. Я не живу – существую в ожидании. А его нет. Столько передумано за это время, столько предположений и догадок выстроено и отброшено. Он не может не вернуться, он обещал. И все же… скоро год, как он ушел, растворившись в багровом пламени Магических Врат. «Я оставляю свое сердце с тобой», – были его последние слова. И больше ни единой вести. Я даже не знаю, жив ли он. А если жив, почему не вернулся? Ответ напрашивается сам собой, отравляя истерзанную душу. Забыл. Отказался.

Гоню прочь крамольные мысли. Этого не может быть! Наша любовь сильнее и выше сиюминутных выгод и политики.

«Наивная дурочка, – шелестят бесплотные голоса сомнений и подозрений, – любовь отступит перед долгом. Когда уже не надо смотреть в глаза, изменить решение легко. А ты жди, жди. Изображай Кончиту Аргуэльо».

И так по кругу в тысячный раз. Если б не друзья, я бы сошла с ума. Или покончила с собой. Они, наверное, тоже об этом думали, потому что кто-то из них всегда рядом. Сначала меня увещевала Наташка. Могла явиться спозаранку и погнать на учебу. Или затеять стряпню на полдня. Я уж так и эдак пыталась ей объяснить, что неголодная, а если пропущу занятия, ничего страшного не случится. Я под абсолютной памятью столько всего начитала, что на этот курс по-любому хватит. А если что и пропустила, так без проблем выучу. У меня с тех пор память как часы работает.

Весной приехал Юрка, приняв эстафету по моему спасению на свои могучие плечи. Едва глянув на меня, он разразился длинной тирадой на тему «до чего ты себя довела?» и «кто тот козел?». Вот тут я и порадовалась Наташкиной привычке вваливаться в гости в самое неожиданное время. Если бы не ее приход, заботливый брат запилил бы меня до состояния мелких опилок. Многозначительные переглядывания этих двоих от меня не укрылись. Как ни было мне плохо, через какое-то время я сообразила, что они уже договорились за моей спиной и действуют сообща.

Так, зовет меня Наташка по магазинам, уверяя, что ей крайне необходим мой совет в выборе курточки, и на рынке мы «случайно» сталкиваемся с Юркой в компании двух приятелей. Нас тут же берут в оборот. И битый час я в кафе выслушиваю геологические байки и шуточки. Самое главное, что всем, кроме меня, похоже, действительно весело.

Или заглядывает ко мне Юрка, «на пять минут – покопаться в своих вещах», как он в спешке объясняет. С ним друг, монгол с труднопроизносимым именем. И через те самые пять минут человек с интересом слушает нашу перебранку, которая начинается с Юркиного бурчания про мемориальный музей имени одного безответственного и бессовестного типа, якобы устроенный мной в квартире. Потому что повсюду натыкается на вещи Дэна. Я завожусь с полоборота, кричу, что не его это дело, Юрка сдает назад, начинает оправдываться и утешать меня, в разгар действа приходят Наташка с Танькой, притаскивают с собой двоих парней, которые ждали Юрку у подъезда. Все галдят, Наташка укоризненно смотрит на Юрку, меня утешают всей компанией, вызывая жгучее желание выставить их на фиг за дверь. Кончается все грандиозной попойкой, с колбасным сыром, соевой колбасой и чифирем в виде закуски. Геологи, что с них взять. У них даже вместо водки какая-то самопальная бурда с лимонными корочками. Симпатичный монгол не отходит от меня весь вечер, что-то шутит и загадывает шарады. Поет под гитару душевную песню на монгольском языке (это уже после того, как народ требовал от меня исполнить что-нибудь из концертного репертуара, а я просто не смогла петь – горло сжало спазмом, и выступления не получилось). А утром я обнаруживаю себя в компании еще троих человек, спящих вповалку на кровати. Не, все прилично (если подобную ночевку вообще можно назвать приличной), не зря же Юрка демонстрировал друзьям свой внушительных размеров кулак. Но, представив, что сейчас бы вернулся Дэн и что бы он сказал про подобную картину, я зареклась пускать на порог своего дома геологов. Эти мертвого поднимут и напоят.

Ах да! Тем утром меня ждало замечательное по своему значению открытие. Юрки с Наташкой на кровати не обнаружилось. Спали они на полу, вдвоем в одном спальнике. Каково? Даже учитывая, что были они одетые. Но сам факт! И это было чуть ли не единственное событие за весь год, которому я искренне порадовалась. Потому что никогда и думать не могла, что моя лучшая подруга найдет счастье с моим собственным братом. Невозможно не умиляться этой паре. На фоне здоровяка Юрки Наташка кажется маленькой и хрупкой. И сердце радуется, глядя на них.

После летней сессии меня все же перевели на дневное отделение. Я сперва чуть не отказалась, потому что почти устроилась на работу в школу. И жаждала начать трудовую деятельность рядом с Наташкой. Она еще с зимы работала историком в средних классах. Но декан меня уговорил. Точнее, он привел разумные доводы, с которыми я не могла не согласиться. Школа есть школа, неопытному учителю придется нарабатывать навыки и материал, и посещать дневное отделение я уже не смогу. А если я так жажду подрабатывать (не зарабатывать я жаждала, а заполнить чем-то пустоту дней, но признаваться в этом не хотела), он поможет с трудоустройством в университетскую библиотеку на полставки. Зарплаты там, правда, так себе, так и в школе они не ахти. Зато какие возможности! Вся литература под рукой, свободный доступ в редкий фонд как сотруднику. Рай для серьезного исследователя, а меня Игорь Васильевич считал серьезной. Упоминание о редком фонде, правда, чуть не испортило все дело. Я как представила, что мне придется видеться с грымзой Ниночкой! Но одно соображение заставило меня согласиться: теперь я с полным правом откажусь ехать домой на каникулы, и никто слова не скажет. Уехать на два месяца было выше моих сил. Мне казалось, едва я пересеку черту города, Дэн обязательно вернется и, не застав меня, так и уедет ни с чем. Это было моим кошмаром, а родные, не понимая моих истерических отказов, недоумевали, чего я тяну с каникулами.

Маринка в июне родила мальчика. Как она со смехом рассказывала, когда мы навестили ее с Наташкой, «устроила на защите переполох». Почувствовав, что начались схватки, она не ударилась в панику, а попросилась защититься вне очереди по уважительной причине. Такое пузо трудно не заметить, поэтому пропустили без слов.

– Ой, девчонки! У меня в голове только одно было – если сейчас не защищусь, потом зимой придется, с дитем, неизвестно как пересдавать. Обидно до чертиков – доходила ведь до самой защиты, госы уже сдала. Болит так себе, ну, думаю, успею. Мне мамка порассказала, что в первый раз оно долго, по суткам рожают, а кто-то и дольше. Начинаю свою защитную речь, а тут схватка. Хорошо, в комиссии наша куратор сидит. Она на меня посмотрела и тихонько спрашивает: «Ты что, рожаешь?» Я возьми и кивни. Преподов аж перекосило. В десять минут мне «скорую» соорудили. Я им говорю: «Не поеду, пока оценку не поставите, мне что, пересдавать потом?»