Вера Чиркова - Цвет победы

– Вот… – Стремительно скользнувшая к ним моряна сунула в руки адмирала лежащее на столе донесение.

Он пробежал его взглядом, нахмурился и начал читать медленнее и внимательнее. Лицо Инварда постарело разом на двадцать лет, складки возле носа залегли ещё глубже, лоб прорезала глубокая морщина.

– Какие меры вы предприняли? – дочитав послание, сухо и деловито поинтересовался адмирал, не замечая, как за его спиной в неслышно открывшуюся дверь неуверенно входит королева.

– Проходите, ваше величество, садитесь… вы снова у меня в гостях, – мягко, как несмышлёному ребёнку, предложила моряна и только после этого ответила на вопрос адмирала: – Хотомар прибыл всего несколько сороковин назад, и мы сразу позвали вас.

Адмирал, казалось, не услышал предназначенных ему слов; обернувшись резко, как от укуса, он пристально разглядывал покорно подходившую к стулу Лиоканию.

– Спасибо, – кротко пробормотала та, не обращая внимания ни на Инварда, ни на Славу, – я отчего-то плохо себя чувствую… кости болят, наверное, к дождю. Вы не знаете, где Свирт? Его нигде не видно. А ещё у меня пропала компаньонка, она умела так хорошо читать вслух…

– А где она брала книги, которые вам читала? – остро глянув на Славу, так же мягко поинтересовалась моряна.

– В королевской библиотеке… – вяло вздохнула Лиокания, – где же ещё. Дядюшка сам составлял списки… он очень начитанный человек, знает историю всех династий на двенадцать колен назад.

Ещё бы, специально небось изучал, ради желания избежать ошибок и повторов инцидентов, желчно ухмыльнулась Слава и вдруг встретилась глазами с горящим мольбою взглядом Инварда ле Бенедли.

– Что?! – не поняла его просьбы землянка, и тогда он, достав из кармана грифель, написал на обороте донесения несколько коротких слов.

– Да этого же и спрашивать не нужно, – сочувствующе вздохнула Ярослава, прочтя просьбу адмирала, – и невооружённым взглядом видно… вон зеркало, посмотрите внимательнее.

– Своим глазам он не поверит… – скорбно вздохнула моряна, – придётся тебе всё-таки её спросить, Слава.

Да, этот и действительно не поверит, отчётливо понимала Ярослава, глядя на упрямо поджатые губы и подозрительный взгляд Инварда. Причём не поверит уже не в первый раз… и ничего особо удивительного в такой слепоте она, к великому своему сожалению, не находит. Подобные ситуации в различных вариантах Славе приходилось встречать едва ли не каждый день.

Как же странно и нелогично устроены люди! С древних времён и до сих пор описаны в книгах и рассказаны в сказаниях тысячи подобных трагичных случаев, и никого и ничему не научили чужие потери и обиды. Каждый раз, влюбляясь, и мужчины, и женщины совершают одни и те же ошибки. И в её родном мире, и в этом, далёком и враждебном, подавляющее большинство людей скорее поверит совершенно чужому человеку, откровенному подлецу или даже заклятому врагу, чем любимому и любящему существу.

И никто не поможет, и ничто не убедит, и даже если заставить всех поголовно читать на ночь «Отелло», как мантру, всё равно в час икс победу будет праздновать какой-нибудь подлец, а не очередная Дездемона.

– Ладно, – нехотя согласилась землянка, решив поступить по-своему, – я спрошу.

На повисшее перед её лицом простенькое украшение Лиокания сначала не обратила никакого внимания, но на предложение рассмотреть в нём нечто интересное, вежливо согласилась. А когда Славе стало ясно, что сознание королевы полностью под её контролем, землянка погрузила пациентку в гипнотический сон и задала вовсе не тот вопрос, ответ на который так ждал адмирал.

– В этих гранях можно увидеть прошлое, – монотонно рассказывала она королеве, – десять, пятнадцать, двадцать оборотов назад… ты молодая девушка, счастливая и влюблённая, ты ждёшь встречи с возлюбленным… шепчешь его имя…

– Инвард… – эхом отозвалась Лиокания, и по её губам солнечным лучиком скользнула счастливая улыбка.

– Вы встречались? Он говорил тебе о любви? Просил твоей руки? Вы целовались? Что случилось потом? – Ярослава упорно пыталась нащупать ключевой вопрос, найти тот злополучный миг, с которого минувшие события приняли трагический оборот, искалечивший их жизни.

Она так и не успела засечь, в какой момент королева перестала быть измученной и запуганной женщиной и превратилась в юную, живую и беспамятно влюблённую девушку.

– Он такой… – щебетала она, и по оживившемуся лицу растекался румянец, – сильный, умный, нежный… самый красивый.

– Вы говорили про свадьбу? – осторожно подтолкнула память пациентки Слава, и на лицо королевы мгновенно легла тень.

– Да… но нужно подождать… приказ подписан… на юге видели корабли рыжего Эгла… убийцы и грабителя… – Лиокания вдруг несчастно всхлипнула и доверительно шепнула, – как он не понимает… ждать нельзя… тогда, в башне… мы…

– Нужно было ему сказать… – попытка Славы прояснить ситуацию привела к короткому взрыву горького смеха, мгновенно сменившемуся торопливой, сумбурной и отчаянной тирадой.

– Я хотела… но рядом с ним постоянно вертится этот назойливый Ральдис… и госпожа Извета… какая наглость! Вешается на него прямо при всех… о, как больно… а я не могу даже подойти, проклятый этикет… и дядюшка… опять велел оказывать внимание этому усатому хамширскому послу. Договор с империей принесёт Сузерду немалую пользу… нужно только быть немного поучтивее… – Внезапно королева всхлипнула ещё горше. – Он уехал… как он мог? Даже не простился… я ничего не успела сказать… что же мне теперь делать? Скоро всё станет заметно… боги, какой позор… а он почему-то никак не едет… Ральдис уже вернулся… кампания закончилась удачно… Всё кончено… дядюшка проговорился, он заехал погостить в имение ле Шеттов… там Извета… она их племянница… О, боги, как же мне теперь жить? Не хочу… нужно найти выход… как я сразу не сообразила, пикник! Обязательно нужно ехать… там же полно обрывов… отпусти мою руку, тупой солдафон, как ты вообще посмел за мной следить?! Глупец, ты действительно решил, будто я случайно туда шла?! Ребёнок? Кто тебе мог сказать? Ещё никто… А, ты с Анлезии… понятно… ну и возвращайся туда! Лучше бы ты вообще никогда не приезжал на Сузерд… А давай договоримся, вот кошелёк и кольца… и ты меня никогда не видел… Отпусти, умоляю… если в тебе есть хоть капля сочувствия, не отправляй меня на позор…

Рядом со Славой мелькнули какие-то тени, послышался шум борьбы, и она поспешила отправить королеву в более глубокий сон.

– В чём дело?

– Инвард немного погорячился… – Моряна без видимого усилия держала бледного и помятого адмирала в своих перепончатых лапах.

– У тебя есть успокаивающее зелье? – забеспокоилась Слава. – Нужно ему дать, это шок… немного успокоится и возьмёт себя в руки, он мужик крепкий.

– Я целительница, – вежливо напомнила моряна, – и без зелья обойдусь. Вот и всё, уже почти спокоен.

– Это бесполезно, – вяло сообщил адмирал, – я всё равно уже мёртв… таким дуракам не стоит жить. Объясните только ради всех богов… что же стало с моим ребёнком? Я не понимаю… Ральдис говорил, принц родился недоношенным, значит – этот – его.

– Ваши дети родились вовремя, – строго покачала головой Слава, – а за недоношенного Дагеберта принимали ошибочно. Двойняшки всегда рождаются намного мельче одиночек.

– Нет… не может быть… – Адмирал бормотал эти слова как заклинание, а в глазах уже горела адова смесь горя, ненависти, надежды и ещё бог знает чего.

– Ма, у вас всё в порядке? – вихрем ворвался в комнату встревоженный Стан. – Помощь не нужна?

– Иди сюда… – Ярослава шагнула к сыну, крепко обхватила руками за пояс, прижалась лицом к пятнистой куртке и ненадолго замерла, истово благодаря про себя богов всех миров за то, что в её трудный час тоже нашёлся неравнодушный человек, который пришёл на помощь, помог не совершить непоправимого.

– Теперь можешь идти, – решительно отстранилась землянка через полминуты и благодарно улыбнулась, – я уже в норме. Мы скоро закончим разговор.

– Она же тебе сразу сказала, посмотри в зеркало, – с упрёком выговаривала адмиралу моряна, когда дверь за Станом закрылась. – Мне теперь только одно непонятно… почему никто не замечал, насколько вы похожи?! Нам, морянам, этого не видно, для нас все люди на одно лицо… пока не узнаем кого-нибудь получше.

– Да в том-то и дело, что, когда Геб подрос, некоторые начали замечать, – возвращаясь к пациентке, задумчиво сообщила Слава, – и первыми те, кто о чём-то догадывался или знал. Консорт, дядюшка Урдежис, кое-кто из придворных. Видимо, тогда советник и задумал эту гнусность с башней… торопился спрятать концы, пока до адмирала не дошла истина.