Елена Звёздная - Урок второй: Не ввязывайся в сомнительные расследования

– Лорд Тьер… я вас люблю…

Взметнулось адово пламя!

Едва я поняла, что осталась на лестнице одна-одинешенька, не считая сползающего по стене бессознательного лорда Шейдера, как адово пламя взметнулось вновь. А когда всполохи огня угасли, я узрела перед собой лорда-директора с букетом черных роз, перевитых алой лентой, и с черной коробочкой в виде на редкость романтичного сердца дракона. И оторопевшей мне для начала вручили букет, столь огромный, что я едва его удержать смогла, а затем, пользуясь как раз таки тем фактом, что все свое внимание я была вынуждена уделить попыткам не уронить цветы, меня схватили за руку, и лорд Риан Тьер произнес неожиданное совершенно:

– Дэя Риате, вы согласны стать моей женой?

И говорили же мне, молчание – золото, так нет же:

– А… вы цветы заберете? – простонала я, с трудом удерживая махину.

– Конечно-конечно, – заверил магистр, – когда буду надевать вам кольцо… сразу после вашего согласия. Так вы согласны?

И я сказала:

– Да…

Букет полетел в пытающегося прийти в себя лорда Мероса, а все еще находящейся на эмоциях мне осторожно надели на безымянный палец левой руки тонкое кольцо красного золота с редким черным бриллиантом.

«Окольцевали», – еще подумала тогда я.

Это были последние мысли в тот момент. Потому что после меня подхватили на руки и поцеловали… так нежно, с такой искренней благодарностью. И я опомнилась лишь сидя в большом кресле, в доме лорда-директора, а сам хозяин стоял на одном колене рядом, держал меня за руки и, чуть поглаживая мои ладони, говорил и говорил. А я, ошеломленная случившимся, причем случившимся с закладной и нашим земельным лордом даже в большей степени, чем помолвкой, не сразу и поняла, о чем вещает магистр, от волнения постоянно срывающийся на южный диалект. Диалект, кстати, для меня, северянки, крайне мало понятный. Но потом, вслушавшись, я испытала повторное состояние аффекта, и было от чего! Оказывается, невменяемой мне подробно расписали дальнейший план действий, и был он таков: сейчас мы собираемся, и в срочном порядке нас сочетают браком в родовом замке собственно магистра! После этого нас ожидает представление императорской семье, затем… Затем я пришла в себя и возмущенно воскликнула:

– Нет!

Поток слов прервался мгновенно. Черные глаза чуть прищурились, и темный лорд прошипел:

– Что?

Да, я ни на мгновение не забывала, что лорд Тьер является членом ордена Бессмертных, но в том-то и суть, что именно он когда-то сказал: «Посмотрите на себя! Кто вы, адепты Академии Проклятий?! Где ваша гордость?!» Так вот, недавние события способствовали тому, что я узнала, где находится гордость – в моих достижениях! И мне очень понравилось то чувство, которое я испытала, глядя на «хвостатый» список, где не было моей фамилии. А еще оказалось бесконечно приятно вести расследования! Но это я уже отвлеклась от темы, а суть в том, что:

– Я хочу окончить академию! – скрестив руки на груди, сообщила я магистру. – Я хочу стать частным следователем! Я хочу…

Лорд-директор вцепился руками в подлокотники кресла, едва я начала говорить. Он сжимал пальцы все сильнее по мере того, как я говорила, и треск ломаемого дерева в итоге не дал завершить фразу. Но я терпеливо дождалась, пока лорд Тьер поднимется, стряхнет с ладоней щепки, и после этого продолжила:

– Я не хочу, чтобы о помолвке узнали в академии, мне тут еще полтора года учиться и…

– Отчислю, сегодня же, – прохрипел вдруг магистр.

– Что?! – я подскочила. – Вы опять?!

Вскинув руки в иронично-защитном жесте, меня раздраженно попросили:

– Только без проклятий, пожалуйста.

– Да, пожалуйста! – чувствуя, как по щекам потекли слезы, сказала я, обошла застывшего магистра и бросилась прочь из его дома.

Как добежала до собственной комнаты, я тогда помнила плохо, все было как в тумане, а из-за непрекращающихся слез лиц встречных я вообще не видела. Когда добралась до постели и ревела уже в подушку, над академией раздался приказ о вечернем построении… это меня и спасло. Поднявшись, умывшись и спрятав деньги, которые так и не успела оставить в банке, я, как и все, поспешила на построение. И выяснилось, что бег, а после и физические упражнения очень отвлекают от проблем.

А потом все испортила Верис.

– Риате, зайдите ко мне в кабинет, – недобро приказала куратор.

Я, естественно, ответила:

– Да, капитан Верис.

Янка удивленно спросила:

– Что случилось?

Недоуменно пожав плечами, я потопала к куратору.

Едва зашла, мне тут же сурово приказали:

– Дверь закрой.

Закрыв, подошла к столу куратора. Меня жестом попросили сесть на стул, а вот после этого:

– На твоей левой руке очень интересное колечко. Откуда?

Я вспомнила, что обручальное украшение так и не сняла, с грустью взглянула на красное золото и блестящий кристалл черного бриллианта… Потом все расплылось, и я с ужасом поняла, что банально скатилась до истерики.

– Дэя, да что с тобой? – возмутилась Верис, подскакивая с места.

Мне не помог даже платок, протянутый куратором, а едва она начала меня успокаивать, поглаживая по спине и прося прекратить рыдать, я поняла, что от этого только хуже становится… А потом воздух замерцал, и появилась Дара. Я попыталась собраться, хоть как-то прекратить плакать, в итоге закрыла лицо руками и уже тихо всхлипывала.

– Эти живые! Как же они мне надоели! – неожиданно злым голосом проговорила Дара – возрожденный дух смерти.

– Да что случилось? – воскликнула Верис.

– Не знаю! – возмутилась Дара. – Тот лесорубом-стихийником подрабатывает, эта ревет. Вот что у них опять стряслось?

Я даже всхлипывать после такого перестала. Потом все-таки всхлипнула и прошептала:

– Парк жалко…

Дара усмехнулась и пояснила:

– Так он в Ардамском лесу! Про парк Тьер в курсе, что тебе его жалко.

И тут я вспоминаю:

– В лесу же умертвия! Они после заката становятся сильнее, а уже закат был! И оборотни… и…

– Да-а, – протянула Верис, усевшись на собственный стол. – А ведь Ардамский лес является заповедным, тут такие экземпляры водятся, которые по всей империи уже вымерли.

– Тьер в невменяемом состоянии, так что они, считай, уже и в Ардаме вымерли, – Дара тяжело вздохнула и устроилась рядом с Верис, присоединившись к той в деле укоризненных взглядов в мою сторону. – Успокоилась? Рассказывай!

Я действительно успокоилась, но и рассказывать ничего не собиралась. В любом случае это наши отношения, посвящать в них посторонних я не планировала. Зато посторонние начали делать выводы и без моих слов:

– У нее на пальчике фамильное кольцо Тьеров, то самое, которое наследник рода надевает на пальчик своей избранницы, – с коварной ухмылкой глядя на меня, произнесла Верис. – Этому артефакту около трех тысяч лет, и, судя по черному цвету бриллианта, он уже активирован.

Я с удивлением посмотрела на кольцо… Поверить не могу!

– Да? – отозвалась Дара. – А ты откуда знаешь?

– Помнишь Браю Ардан? – глядя на меня, поинтересовалась у возрожденного духа капитан Верис. – Она по Тьеру с ума сходила еще в годы обучения, и у нее эта страсть не прошла. Так вот изображения именно этого колечка у нее были развешаны повсюду в комнате как самая заветная мечта.

И обе уставились на колечко, я, кстати, тоже.

Потом Дара спросила:

– А что значит активирован?

– Сложно сказать, – Верис продолжала в задумчивости смотреть на кольцо. – Помню, Брая постоянно мечтала о том, что он наденет ей на палец вот это, и камень потемнеет, а значит, будет активирован. Он же изначально был как обычный бриллиант.

Мы все еще раз посмотрели на колечко, и я почему-то пробормотала:

– С черным красивее, с прозрачным смотрелось бы хуже.

– В принципе, согласна, – отозвалась Верис, – так элегантнее. И к твоей белой коже подходит.

Мы еще помолчали, потом Дара вернулась к разговору на не особо приятную тему:

– Вывод из всего этого – Тьер сделал предложение, Дэя согласилась.

– Получается так, – куратор кивнула. – Однако что случилось далее?

И обе уставились уже на меня, забыв про кольцо. Я молчу.

– Не скажет, – разочарованно протянула Дара.

– Я такие пытки знаю… – намекнула леди Верис.

– Тоже об этом постоянно думаю, – призналась возрожденный дух смерти.

Скрестив руки на груди, возмущенно перевожу взгляд с одной на другую.

– Даже не пытайся пробудить во мне совесть, – рассмеявшись, сказала Дара, – у меня ее и при жизни не было.

– Та же история, – в тон ей добавила Верис. – Совесть – не то качество, которое воспитывали в моем учебном заведении, у нас со всего потока только один Тьер этим и страдал.

– Да, он такой, – не скрывая восхищения, протянула Дара, – благородный.

Я нахмурилась, посмотрела на кольцо… Снимать его я не хотела, это понимала совершенно точно, но…

– Знаешь, что меня поражает в нашей забитой на первый взгляд девочке? – вдруг сказала Верис, повернувшись к Даре.