Вера Чиркова - Заложница. Сделка

– А если трудно? – с вызовом прошипел Жесс, но это не произвело на Хатгерна никакого впечатления.

– Сам позже схожу, – безразлично пожал плечами его милость и нахально захлопнул дверь перед носом провожатого.

Секунду посомневался и с резким щелчком задвинул массивный засов, даже не догадываясь, каким ехидным, но беззвучным смехом ответил Жесс на этот звук. Однако нагард не мог представить, насколько безразлично его мнение о происходящем полунищему беглецу, еще три дня назад считавшемуся самым богатым и удачливым правителем прибрежных герцогств.

Сейчас Хатгерна волновало только одно – каким ядом прыснули представители высших рас вкупе с бывшим наставником тени в ее застарелую рану и как найти противоядие. И он намеревался сначала тщательно обдумать этот вопрос, а для этого герцогу нужно было хоть немного времени, – и без того жизнь вдруг помчалась, все ускоряясь, словно сброшенный с вершины горы валун.

– Мин, иди умывайся, – мягко, как больному ребенку, улыбнулся невесте Харн, – да не спеши, мне еще не принесли вещи.

Герцог почему-то был уверен, что самому идти за мешком не придется, хотя вполне мог бы сходить и сам. Его тоже с детских лет обучали внимательности, и расположение комнат в чужих домах он запоминал с первого раза. Еще его учили быть осторожным и бдительным, но в отличие от отца Таэльмины старый герцог Крисдано заботился именно о его безопасности, а не о чьей-то еще.

Как все чаще убеждался Хатгерн на собственном опыте, это было очень благоразумно и предусмотрительно со стороны отца, и герцог уже не раз поднимал глаза к небу, посылая витающей там душе родителя горячую благодарность.

А вот Таэльмине, похоже, не за что благодарить советника Марнинга дэй Азбенда, все его помыслы и заботы были отданы лишь наследнику. Хотя полученные умения вовсе не лишние для Таэль и помогут ей выжить в самых опасных переделках, вряд ли девушка попала бы в них, оставайся она просто графиней.

Зато лично ему действительно повезло, и забывать об этом Харн не собирался. Как и выпускать из рук удачу, хотя она и повернулась к нему одновременно двумя ликами – и темным и светлым. Довольно и того, что он упустил герцогство и вряд ли когда-нибудь вернет. Стало быть, нужно все силы и весь опыт направить на главную задачу – удержание Таэльмины. Но сначала неплохо бы проверить, действительно ли пропали магические знаки на его запястье, а заодно посмотреть, в каком состоянии артефакт.

Хатгерн решительно закатал рукав и пристально уставился на браслет, изучая его с таким вниманием, словно видел в первый раз. По сути, так оно и было, никогда раньше не видел герцог этого украшения. Изящный, словно кружевной, обруч старинного красного золота, обвивший его запястье, был густо усыпан драгоценными камнями, в расположении которых угадывались очертания бутонов и цветов.

Если бы он увидел эту красоту в той, прежней жизни, кольнуло душу герцога неприятное откровение, то унес бы его в сокровищницу и спрятал в самый надежный сундук. И даже в страшном сне не пришло бы в его голову желание надеть подобную редкость на руку девушки, присланной в оплату за ошибку ее брата. Это огорчило Харна до глубины души; как выясняется, всего за пару лет единоличного правления он успел забыть главный завет старого герцога – считать истинными ценностями верность и преданность, а вовсе не металлы и камни.

А отринув мудрые отцовские советы, начал делать все больше промахов и ошибок. Доверял вражескому шпиону, а не друзьям, женился по расчету, а не по любви… и немедленно понес наказание. Но одновременно приобрел опыт и замечательную девушку, и, стало быть, святые духи пока еще не совсем отвернулись от него.

– Я уже! – Таэльмина появилась в дверях спальни в довольно скромном синем кашемировом блио, из-под которого виднелось более светлое полотняное нижнее платье, и от взгляда на ее тонкую фигурку в горле герцога вдруг встал комок.

Тень и до этого обладала изящными формами истинной аристократки, а теперь казалась послушницей монастыря всех святых, отбывающей службу своим божествам при лазарете. Харн ринулся ей навстречу, подхватил под руку и усадил на диван, сердито покосившись на стол, где, кроме вазочки с цветами, больше ничего не было.

– Иди умывайся, – предложила тень, пряча грустную улыбку. Похоже, Хатгерн не поверил в серьезность не высказанных эльфом угроз.

– Подожду, пока мне принесут вещи, – упрямо мотнул головой герцог, но Таэль оказалась предусмотрительнее.

– Я проверила шкаф и выбрала для тебя подходящую по размеру одежду, иди.

– Хорошо, – согласился Харн, но сразу умываться не пошел. Присел рядом с невестой, бережно коснулся пальцами ее подбородка и заглянул в потемневшие серые глаза. – Но сначала скажу… Таэльмина, запомни, как бы твой наставник ни стремился меня запугать, я никогда не возьму назад ни одного из сделанных тебе предложений. Клянусь!

Звякнул металл соединившихся браслетов, блеснул знакомый свет, и широко разлилось по правой руке странное тепло.

– Зачем… – охнула тень, – ведь я же тебе еще ничего не сказала!

– Успеешь, милая, – нежно коснулся губами ее губ чрезвычайно довольный собой герцог, – у нас впереди целая жизнь!

– Это да, – неопределенно хмыкнула тень, спешно перекраивая собственные планы, обдуманные минуту назад, – но сначала сходи умойся.

– Уже иду, – не стал возражать Харн, глупо спорить с очевидными вещами.

– Демоны побери этого герцога вместе с его благородством и влюбчивостью, перепутал все замыслы! – сердито прошипел Жесс и поднялся с кресла, в котором успел посидеть всего несколько минут. – Пойду принесу ему мешок. И как быть с ужином?

– Долговременные планы вообще вещь нестабильная, – задумчиво изрек Селайвен, – и мы изначально задумывали несколько вариантов…

– Кроме вот этого, – уточнил вампир и крутнул свой многоцелевой амулет, закрывая в зеркале грань отражения, выходящую в предоставленные Таэльмине комнаты. – Но меня волнует другое: узнал кто-нибудь из вас надетые на них браслеты?

– Достоверно – нет, – честно признался эльф и скосил глаза на мрачного Ганти. – А ты?

– Где бы я мог их увидеть? – огрызнулся тот и задал вопрос, волнующий его гораздо больше: – Так мы будем ужинать вместе с ними?

– Я не буду, – сразу отказался Селайвен, – меня уже тошнит от ненависти и презрения, излучаемого этим гоблином. Лучше пойду, погуляю по саду. И кстати, по-моему, пора вызывать Ильсору. А возможно, и Грарда.

– Он не пойдет, – отозвался Алдер, – просил не беспокоить, пока у нас нет четких и выверенных планов.

– Хотел бы я хоть раз прийти на сбор и услышать четкие планы, – пренебрежительно хмыкнул Селайвен и скользнул к двери. Но прежде чем уйти, еще раз глянул на мастера-тень и укоризненно сказал: – А вот от тебя веет тоской и завистью! – и вышел.

– Он думает, будто сказал мне что-то новое? – желчно осведомился Ганти. – Еще и про разочарование забыл. Я вложил в Мин столько душевных и физических сил, что искренне надеялся на уважение как минимум. Если не на благодарность. А получил презрение и полный бойкот! Кому бы не было досадно?

– Могу представить, как обидно и больно было ей, – вдруг снова просунулась в дверь белокурая голова эльфа, – когда человек, которому графиня доверяла больше всех на свете, вдруг бросил ее, выдвинув смехотворное объяснение! О чем только думал Бенфрах?

– С каких это пор эльфы подслушивают под дверьми? – притворно изумился Ганти и почти сердито добавил: – О ее обучении он и думал, в тот год совет гильдии признал Мин самой способной среди девушек, а Бенфрах считается лучшим наставником.

– Но не лучшим знатоком девичьих душ, – едко усмехнулся вампир.

– Она к тому времени уже год как прошла ритуал, – вздохнул мастер-тень, понимая, насколько слабо это оправдание, и хмуро добавил: – Ну, раз так, мне тоже лучше поужинать в своей комнате.

– Решено, все ужинаем у себя. – Алдер глянул на замершего в ожидании нагарда. – Прикажи подать беглецам ужин в комнату… или нет, лучше покажи дорогу в столовую. Возможно, общение с Итом и Тарзом поможет им освоиться немного быстрее.

– Если только они не прибьют твоего Тарза, – бросил едкое предположение Жесс и ужом выскользнул за дверь.

– Не настолько они наивны и кровожадны, как желают казаться, – заметил вампир, – и не настолько глуп Тарз, чтобы не понять, зачем его дразнят. Хотя мне он признался – один раз ей удалось вывести его из себя.

– Ей и меня удалось… почти. Я же говорил, она сообразительная, – признался Ганти, устало и неохотно поднимаясь с места. Вовсе не таким несколько часов назад представлялся ему сегодняшний ужин.

– Чересчур сообразительная, – Алдеру очень не хотелось признаваться в том же, в чем признался в отчете его агент, – я даже не могу теперь представить, какая награда ее заинтересует, если мы все же решим сделать предложение.