Ольга Гусейнова - Ведомая огнем

– Матушка Дэнарта потрясающе готовит, не хотелось бы лишиться ее гостеприимства… а твой муж сказал, что ты тоже успешно осваиваешь нашу кухню и продукты. Он весьма похвально отзывается о твоих кулинарных умениях… даже хвастался на службе!

Я недоуменно похлопала глазами и осторожно спросила:

– А ваша пара плохо готовит?

Щеро изобразил на лице священный ужас и быстро отрекся от подобного святотатства:

– Нет, что ты. Моя Лаула – неплохая повариха. И я, и наши дети очень довольны! – спустя мгновение он все же добавил с намеком: – Но иногда мы предпочитаем покушать в гостях. Так что, если будешь почаще приглашать на обед… и на ужин, буду очень рад. Очень рад!

Наш занимательный разговор прервали. Щеро сообщили по связи, что первая партия женщин скоро появится на поверхности.

Стоя на каменной площадке, я наблюдала за входом в пещеру, из которой недавно выбиралась и я сама, и мои сопровождающие. И все равно для меня стало неожиданностью, когда, щурясь даже на голубоватом неярком свете Эуя, из черного каменного зева показалась первая пара женщин. Сразу понятно, что это – связанные с эшартами бывшие пленницы, потому что за их спинами тенями возникли мужчины, предупреждающе зыркающие на свободных. Драконы-собственники чувствуют в них конкурентов или соперников.

Судорожно пересчитала женщин – всего шестеро. На корабле, где была я, по словам земляков, их оставалось не больше двадцати, при том, что после того, как увели нас с подругами, пленниц оставалось не меньше шестидесяти. Неужели сорок женщин не смогли пройти выбор?!

Закусив ладонь, постаралась не расплакаться от боли, разъедающей изнутри. Из шести женщин, испуганно жмущихся к своим драконам, я узнала всего двух. Они сидели через пару клеток от нашей, и иногда мы перекидывались парой фраз. Бывшие пленницы-соседки сразу заметили меня и, одновременно вскрикнув от радости, кинулись обниматься. Мы несколько минут стояли, тесно прижимаясь друг к другу. Почему-то я уверена: такое не забудется со временем и мы обязательно станем если не подругами, то хорошими знакомыми – точно.

Вслед за этими женщинами потянулись другие, несвязанные. Эти – сразу видно – с нервным истощением. Многие на грани истерики, наверняка из-за похода по темному подземелью. Очень даже понимаю – сама там паниковала. Бедняжки жались друг к дружке и затравленными взглядами рассматривали окружающих драконов и адаптеров. Всех выходивших из тоннеля землянок быстро уводили к палаткам, где мне предстояло успокоить женщин, помочь обрести надежду на будущее даже не в другой стране, а на другой планете.

К глубочайшему изумлению, я увидела носилки, на которых несли Эйза, одного из похитителей. Белый нахал, несмотря на свой потрепанный окровавленный вид, цепко держал за руку невысокую, скорее плотную от природы, нежели полную, женщину лет тридцати. И хотя та явно побаивалась Эйза, но руку не вырвала и даже пыталась помочь с его транспортировкой.

Я подошла к ним и быстро спросила, пока его в лазарет не унесли:

– Как там остальные? Живы еще?

Эйз попытался пожать плечами, но тут же поморщился от боли. Замер, пережидая, пока затихнет боль, а потом тихо ответил:

– Твой соплеменник… Дмитрий, кажется… мне жаль… он прикрывал мне спину, пока я, ослепнув от связывания со своей парой, тыкался в прутья клеток, не в силах до нее добраться. Землянин спас меня, но сам подставился под смертельный луч.

Я, печально кивнув, ответила:

– Знаю. Здесь уже собираются его хоронить.

– Мои друзья пока живы, ранены, да, но ушли на другие корабли. Они, в отличие от меня, пока никого не встретили.

Его голос звучал натужно и хрипло, но счастливо-о-о. И взгляд его светящихся жутким потусторонним светом глаз, обращенный на маленькую тумбообразную женщину, был переполнен восхищением и желанием. Эта сцена отодвинула на второй план мои собственные боль и страх за Дэнарта.

Эйз дернул меня за штанину, привлекая к себе внимание, и попросил:

– Спроси, как ее зовут? И представь меня. Объясни, кто я теперь для нее! Она ни гроха не понимает языков ни адаптеров, ни эшартов, ни всеми проклинаемых рархов.

Я усмехнулась и, не отказав себе в сущей малости – подразнить своего недавнего похитителя, заявила:

– Сказать ей, что ты – змей бессердечный? И хотел вместе со своими подельниками меня в интимный дом отдать? Или убить?

Эйз побледнел, хотя куда уж больше, бросил быстрый взгляд на свою даму сердца и осторожно пошел на попятную:

– Ты права, я лучше сам как-нибудь с ней объяснюсь. Потом… Извини за причиненные неудобства.

Я беззлобно хохотнула, услышав про «причиненные неудобства», и быстро пояснила самое необходимое женщине, которая стояла рядом с носилками и, открыв рот, потрясенно меня слушала. Времени было мало, поэтому я изложила все совсем коротко. Точнее, уведомила, что у нее теперь есть муж-эшарт, который живет под землей. Что на этой планете почти не осталось свободных женщин и теперь ее этот раненый белый ни за что и никогда не отпустит. Хотя и любить будет до гробовой доски. Женщина не очень-то мне поверила, и недоверчивые, наполненные сомнением взгляды, которые та бросала на своего новоиспеченного мужа, тому свидетельство. Чтобы полностью убедить, я не преминула рассказать ей про «маленький» нюанс со зрением. Сработало. Она же видела, как он слепо метался возле клеток, и именно этот факт заставил ее поверить моим словам.

– Эйз, ее зовут Полина. Ей тридцать один год. Я почти уверена: вы будете счастливой семейной парой, – последнее добавила, заметив, что девушка смотрит на белого эшарта уже не испуганно, а с недоверчивым интересом и любопытством.

Полина еще сомневалась в реальности происходящего, но надежду и чисто женское волнение в присутствии своего мужчины я отметила. Вот и хорошо, на планете, где уничтожено столько жизней, будет одной счастливой парой больше.

– Полина, следуй всюду за ним. Чтобы не потеряться в этой толчее, не отпускай ни на минуту. Он имеет на тебя право, как и ты на него. И быть с ним рядом – твое право и привилегия. И поверь, лучшего мужа не найдешь! – крикнула я на бегу, направляясь к другим женщинам.

Два раза мне пришлось останавливаться, потому что прямо тут, на скалистом плато, образовались еще две пары. Усталый эшарт в медицинской форме вышел из лазарета, неожиданно встряхнулся и, словно притянутый, подошел к трем землянкам, присевшим на камни отдохнуть. Схватил одну в охапку и, не обращая внимания на испуганный визг, обнюхал, а потом, словно потеряв ориентацию в пространстве, но не выпуская женщину из рук, завертелся волчком.

Я подбежала к ударившимся в панику женщинам и громко, но спокойно начала пояснять ситуацию, чтобы и остальные услышали и не пугались. Новую парочку увели в сторону, спрашивать – зачем, я не стала. Меня лишь попросили объяснить девушке, что ее укусят для «просветления» взора ее жениха. Итог – та рухнула в обморок прямо под ноги ослепшему дракону.

Второй случай произошел спустя полчаса. Женщинам разносили еду и воду, благоразумно решив напоить и накормить перед отправкой в пойму. Когда раздали контейнеры с едой и термосы с холодной водой, все бывшие пленницы сперва набросились на воду и пили с таким же наслаждением, как и я сама не так давно. Пища столько восторгов не вызвала.

В стороне от остальных я заметила хрупкую ярко-рыжую девушку. Она долго трясла термос, пытаясь вытряхнуть из него еще капельку. Потом прижала его к груди, обняла колени руками и тихо заплакала.

Закончив краткий обзор по мироустройству Эшарта основной группе женщин, я подошла к рыженькой и устало присела рядом на корточки. Сама вымоталась до предела: ноги гудели, а в глаза как песка насыпали, но столько тоски и безысходности было в этой тоненькой несчастной девушке, что никак не могла пройти мимо. Тем более русской.

– Не волнуйся, теперь все будет хорошо! Вот увидишь. Мы сбежали со станции больше двух недель назад. Мой муж – эшарт, и сейчас он там, на кораблях, освобождает остальных женщин. Поверь, местные парни – замечательные. Каждый по-своему, но хорошие!

Девушка подняла на меня взгляд красивых желто-карих глаз. Этакие медовые озера на усеянном веснушками юном личике, наивном и очаровательном. Если бы не глаза, в которых даже не боль, а опасная пустота. Словно угасающий солнечный лучик. Молоденькая совсем, наверное, лет двадцать – не больше. Она несмело, печально улыбнулась мне, сморгнула слезы, вытерла их ладошкой, как обиженная девочка, и спросила:

– Эшарты? Вы называете их эшартами?

– Не я, они сами так себя называют. Вон те цветные – похожи на драконов и могут летать. Белесые и со змеиными хвостами – белые, те живут глубоко под землей. А вот те серые, словно пылью посыпанные, – адаптеры. И все заинтересованы в нас. У эшартов практически нет своих женщин, они берут замуж адаптеров, – улыбаясь, просветила я.