Вера Кримпэлл - Яд суккуба

— Ненужно, — улыбнулась я, дотрагиваясь губами к его руке. — Я рада, что ты, наконец, дома и что ты жив… я ведь места себе не находила все эти дни.

— Нам потребовалось немного больше времени, — открыл глаза Хантер. — Не стоит плакать, Энджи. Ведь все хорошо.

— Вот придешь в себя и я тебе покажу, что думаю о твоем «хорошо», — вытирая мокрые щеки, пригрозила я. — Неужели так тяжело было просто позвонить… хоть раз?

— Не хотел, чтобы ты нервничала.

Он освободил свою руку и нежно провел пальцами по щеке.

Я улыбнулась, а внутри меня все шипело от негодования. Не хотел, чтобы волновалась?! Ну, погоди у меня, встанешь с кровати я тебе устрою «не волновалась»!

К следующему вечеру я поняла, что Хантер — просто невозможно отвратительный пациент.

Его раны все еще не затянулись, а он все порывался встать и куда-то бежать. То у него дела стаи, с которыми прекрасно справлялся абсолютно невыносимый вервольф по имени Руди, то требовали его неотлогательного вмешательства какие-то бизнес-дела… Словом, все что угодно, лишь бы не лежать на месте.

— Радость моя хорошая, золотце мое любимое, жизнь моя вредная, — стоило мне войти к нему в комнату начал заливаться соловьем Хантер к следующему вечеру. — Я ведь действительно себя уже чувствую абсолютно здоровым. Можно мне, наконец, встать с этой чертовой кровати?

Осмотрев его наиболее серьезные повреждения пришла к выводу, что вроде как пациент уже здоров. Да и заходивший утром врач тоже сказал, что к ночи уже будет бегать.

— Значит, говоришь, хорошо себя чувствуешь? — прищурившись, посмотрела на мужчину.

Тот с готовностью закивал, сбивая мой мстительный настрой и заставляя бороться с улыбкой. Ведь мы оба прекрасно знали, что ему ни на кой не сдалось мое величайшее позволение, чтобы встать с постели. И тем не менее…

— Ну, хорошо, — совсем даже нехорошо протянула я, хватаясь за уголок подушки, на которой он лежал. — Так значит, говоришь, не хотел, чтобы я нервничала?

Резко выдернула подушку, от чего голова Хантера с характерным звуком шмякнулась о деревянное изголовье и послышался поток приглушенных ругательств.

— Да ты хоть представляешь, как я переживала? — от всей души лупя его подушкой, вскричала я. — Что успевала понапридумывать себе пока не проваливалась в неспокойный сон? Мне кошмары сниться начали из-за твоей долбаной заботы! Да чтоб ты знал, я тебя сейчас убить готова, самоуверенный, эгоистичный…

Все, что я держала в себе в дни его остутствия и пока ухаживала за ним раненым, сейчас лилось из меня непрерывным потоком слов, приправленным ударами подушки. Взяла бы и что-то потяжелее, да боялась ненароком сделать больно… Чертов Хантер! Я задыхалась и сама не заметила, как окончательно отпустила себя и заплакала. Мне ведь действительно было страшного за него, а он… А он просто в какой-то момент решил, что дасточно быть мальчиком для бития и, схватив меня за руку повалил на себя, а потому и вовсе подмял под свою здоровую тушу.

— Энджи…

— Слезь с меня, бугай бесчувственный! — взвигнула я, колотя его кулачками по груди. — Псина бессердечная! Идиот… ммм…

Рот мне заткнули уже проверенным приемом, называемым поцелуем. Его губы одновременно были и нежны, и требовательны. Они призывали откинуть переживания и ответить на страстный призыв. А я так боялась, так переживала… и все равно, что уже прошло некоторое время и он рядом… мне нужна была его ласка, его страсть, чтобы окончательно успокоиться, удостовериться, что это не сон — он дейтсвительно живой и невридимый…

Я жадно ловила его губы, поцелуем выражая все пережитое мною отчаяние и боль неизвестности, нежными укусами возмущаясь его поведением. Но вскоре мне уже не было дела ни до чего.

Одежда в считанные секунды отлетела куда-то в сторону и я цеплялась за его плечи, пытаясь как можно ближе притянуть к себе его тело, чувствовать себя укутаной его силой… им… А он дрожал, осыпая поцелуями мою шею и грудь, нетерпеливо потираясь твердой пульсирующей плотью о низ моего живота.

— Прости, любимая… но… черт, я не могу больше… обещаю, потом я буду нежен… обязательно буду… но сейчас… мне нужно быть в тебе…

Я вскрикнула, когда его член одним толчком вошел в меня, растягивая до боли. Мысленно пнула свою суккубу, которая словно специально притаилась где-то в глубине сознания, позволяя мне одной быть с вервольфом. Но… следующий толчек заставил меня, прикусить губу, чтобы не поморщить от болезненных ощущений… где эта чертова предательница, когда мне так нужен ее неуемный сексуальный аппетит?! Хантер слишком быстро перешел к решительным действиям, а с его размерчиком это чревато болезненными ощущениями.

Словно ощущая, что причиняет мне боль, Хантер со стоном остановился и снова поцеловал долгим, тягуче-сладким поцелуем, одновременно просовывая руку между нашими телами и вырывая стон наслаждения прикосновением к клитору. Каким-то образом я чувствовала его нетерпение, знала, что он еле сдерживается, но все равно заставляет себя быть неподвижным…

Спустя несколько секунд неприятные ощущения начали отступать под умелыми пальцами и нежными губами. Когда же он, немного выйдя из меня, начал целовать и посасывать чувствительные вершинки груди, я и вовсе потеряла себя в сладострастном дурмане желания. Я выгибалась, оплетая бедра мужчины ногами и показывая, что уже готова для него, что мне уже нужны его движения, а не неподвижность. Хантер понял меня без слов, подымаясь поцелуями к шее и делая первый глубокий толчок, заставляя меня вцепиться в его волосы и плечи, застонать и содрогнуться от пробежавшей по телу волны жара.

— Ты как? — тут же замирая, хрипло спросил мучжчина, всматриваясь в мое лицо.

— Лучше не бывает, — облизнув сухие губы и задыхаясь от желания кончить, прошептала я. — Будет еще лучше, если ты, наконец, начнешь двигаться.

— Тогда держись, — улыбнулся он, еще сильнее вдавливая мое тело в матрас и срываясь на стремительные глубокие толчки.

Потребовалось всего полдюжины движений и несколько прикосновений к клитору, чтобы я выгнувшись и, прикусив, собственный кулачек, кончила, сжимая его член в своем теле и заставляя сорваться следом за мной. На какое-то мгновение даже показалось, словно мне дано почувствовать дикую силу его почти болезненного освобождения. На какое-то мгновение мне показалось, что… он стал частью меня? Развить мысль не дал все тот же вервольф, снова припавший к моим губам таким страстным поцелуем, как будто и не он только что излил свое семя.

Не отрываясь от моего рта, он каким-то образом умудрился подняться с кровати с, обвившей его, как лоза, мной и даже дойти до ванной комнаты, сшибая по дороге мебель и ударяясь обо все углы. Там, стоя под душем, мы долго изучали тела друг друга.

Я слизывала прозрачные капельки воды с литого, словно из стали, торса. Наслаждалась его нетерпеливыми рыками, сокращениями мышц и сжатыми кулаками, пока ласкала его бархатистую плоть в самой интимной из возможных ласк. А потом сама извивалась и молила прекратить сладкую пытку, когда Хантер встал на колени в душевой кабине и, придавив мои бедра к кафелю, мучил своими губами и зыком. Он доводил меня до беспамятства и оставлял балансировать на краю обрыва, чтобы через секунду снова дарить откровенные ласки и заставлять задыхаться. И когда я уже готова была разразиться бранью, когда мое тело сотрясало от крупрой дрожи, он отстранился от меня. Поднялся на ноги и одним тягучим движением наполнил собой. Его движения были размеренными и не достаточно быстрыми для того, чтобы кончить, но достаточно сильными, чтобы заставить тугой ком желания внизу живота с каждым последующим толчком скручиваться все больше, разрастаясь в нечто несравнимо большее. Словно безвольная кукла я отдалась его сильным рукам и неспешным размеренным движением, не в силах даже пошевелиться. Только и могла, что прикусить его плечо и позволять насаживать себя на твердую плоть.

— Пожалуйста, быстрее… мне нужно, — задыхаясь шептала я, отпуская на время его кожу из своих зубок и тут же снова прикусывая, чтобы не сорваться на крик.

Но Хантер оставался глух к моим мольбам, а я чувствовала себя так, словно тот самый ком внутри разорвет меня пополам и когда, наконец, это случилось я… да, я увидела самые настоящие звезды, как бы банально это не звучало. Даже будучи в горячке я не испытывала такого сильного оргазма, во всяком случае, я этого не помнила.

Закончив мыться, мы отправились вниз — на кухню, где Хантер перекусил немного и заодно испытал рабочий стол на прочность. Потом был холл, коридор на втором этаже и снова его спальня, где мы уснули только под утро.

Проснувшись, первом делом на слабых ногах добралась до ванной комнаты. Уже стоя в душе, услышала шум льющейся воды.

Хантер проснулся…