Екатерина Азарова - Охотники за луной

– О чем задумалась?

– Спать хочу.

– Пойдешь наверх?

– Нет, тут подремлю, – улыбнулась ему, зная, что Брайс не отводит от меня взгляда. – Побудешь подушкой?

– Кем захочешь.

– Вот и чудно. – Я зевнула, слегка повернулась на бок и устроилась поудобнее в кольце сильных рук, положив голову кэпу на грудь и подтянув ноги на лавку.

Уже в полусне я почувствовала, как на обнаженные плечи легла теплая шаль, и снова улыбнулась.

– Селена…

Услышав свое имя, произнесенное весьма громко да еще таким тоном, что сразу стало понятно, цель – именно разбудить, я нехотя приоткрыла глаза и, лениво потянувшись, выскользнула из объятий Брайса.

Если он и остался недоволен этим, то ничего не сказал. Сам виноват. Когда сильные руки нежно перебирают расплетенные пряди, то невольно появляется желание закрыть глаза и отдаться во власть сна. Что я благополучно и сделала – задремала. Впрочем, учитывая события предыдущего дня, это и неудивительно.

Я опустилась на покрытую шкурой лавку, но, лишившись живого тепла, сразу озябла. Оглянувшись по сторонам и найдя теплую шаль, которая сползла во время сна, я моментально натянула ее на обнаженные плечи. Стало гораздо теплее. Ну не люблю я эти открытые блузы, да и юбки, впрочем, тоже, но Брайсу нравится видеть меня в таком наряде, а учитывая то, что кэп ничего для меня не жалел, мне в удовольствие сделать ему приятно.

Холодное утро, неприветливое. Брр… И не скажешь, что началась весна, да и камин ярко пылает, согревая помещение. От пронизывающей сырости избавиться было практически невозможно, сказывалась близость моря и чувствовалось, что солнышко еще не радует теплом. Когда же наступит лето?

– Ну а зачем меня надо было будить? Почему мне никто не дает поспать нормально?

Ответом мне стал взрыв смеха. В нашем любимом трактире не было посторонних. Только свои. Те, кто за несколько лет стал моей семьей. Однако даже они не знали, что на самом деле связывает нас с Брайсом. Это была только наша тайна.

Я с нежностью посмотрела на него. Высокий, широкоплечий, каждое его движение было наполнено мощью и силой. Брайс не был красив, слишком много следов оставила на его лице и теле жизнь. Но даже если бы я не знала, кем на самом деле является он, именно в этом светловолосом мужчине с пронзительными серыми глазами и суровым обветренным лицом угадала бы главного. Но мне он всегда улыбался с нежностью.

Поправила спутанные волосы и откинула их назад, потерла глаза и окончательно проснулась.

Так, и кто у нас тут такой смешливый? Обвела взглядом зал.

Как и обещал кэп, Дерек вернулся, но спокойно сидел за столом и медленными глотками потягивал вино. Судя по задумчивому выражению лица, думал он о чем-то своем и не участвовал в разговоре. Лисичка? Да нет, непохоже. Моя рыжая подружка в данный момент была занята тем, что активно приставала к Тиму. Снова.

– Брайс, ты совсем загонял девчонку… Ночью иногда и спать полезно…

Пошлый комментарий резанул слух. Ран. Родственничек. Вернулся, значит. Эх, не нравится он мне, и ничего не могу с этим поделать. Симпатичный парень, светловолосый, как и кэп, но с каким-то душком… Все могут ошибаться, но надо признавать свои ошибки, а этот почему-то все никак не успокоится. Ясно же дала понять, что к чему… Мои размышления прервал бешеный вопль кэпа. В стену полетела недопитая бутылка с вином.

– Молчать!

От оглушительного рева Брайса вздрогнула не только я, но и все присутствующие за столом. Уже столько лет его знаю, но такая реакция не является для него нормальной. Что за бешеные вопли?! Хотя прекрасно понимаю, что в данной ситуации это, наверное, было необходимо.

– Это что еще за шуточки, Ран? Тебя пригласили за стол, а ты вместо благодарности оскорбляешь хозяйку? Наглый щенок. Если ты тупой, то последний раз повторяю, Селена – моя подруга, так что следи за своим языком, пока я его не укоротил. И не посмотрю на то, что ты мой родственник. – Брайс обвел яростным взглядом зал: – Всем понятно?

Я с удивлением посмотрела на притихший народ. Похоже, не только для меня вспышка ярости стала неожиданностью. Всегда насмешливая Лисичка молчала и с недоумением смотрела на кэпа. Похоже, дело принимает неприятный оборот. Пора начинать играть свою роль.

Игру, в которую втянулись я и Брайс, мы придумали сами пять лет назад, когда мне исполнилось шестнадцать и внимание со стороны мужчин стало чересчур навязчивым. Тогда Брайс и объявил всем, что я являюсь его подругой. Надо признаться, это было правильное решение для нас обоих. Покровительство Брайса предоставило мне свободу, ту свободу, которой никогда не было у Элеры де Ансар.

Поднявшись с лавки и выйдя из-за стола, я неторопливо повела плечами, и с них соскользнула шаль, затем, слегка покачивая бедрами, подошла к камину, подбросила полено, обернулась и с извиняющейся улыбкой прокомментировала свои действия:

– Холодно.

Вернулась к Брайсу и с легким вздохом прижалась к нему. Как мощно и бешено бьется сердце у моего виска. Скользнула по его груди ладонью и ощутила, как его руки с такой силой сжали меня, что стало нечем дышать. Подняла на него взгляд и нежно прошептала:

– Не злись на Рана, дорогой, он просто немного выпил. А я и правда очень сильно устала, вот и уснула. Не обидишься, если я покину тебя?

Ну же, Брайс, успокойся и подыграй мне. Мне пора возвращаться, я и так пробыла здесь дольше, чем рассчитывала. Но я не могу оставить тебя в таком состоянии. А Ален меня просто убьет. Волнуется, а ему это совсем ни к чему. И отпусти уже, ты мне все ребра переломаешь.

Судя по всему, мои мысленные вопли были услышаны. Меня нежно поцеловали, и я наконец-то смогла нормально вздохнуть.

– Да, конечно. Иди отдыхай. Дерек проводит тебя.

Вот только этого не хватало. Ну, Брайс, прибью когда-нибудь, еще бы Рану поручил проводить.

– Хотя нет, Дерек, ты мне еще сегодня нужен.

Молодец, догадался. Так, замечательно, осталось только по-тихому до дома добраться. Хотя это не проблема. Многолетний опыт как-никак.

Я скользнула к двери, обернулась, поймала насмешливый взгляд Лисички, которая что-то усиленно объясняла Рану. Ладно, с этим шутником я позже поговорю сама. Послала воздушный поцелуй Брайсу, подмигнула подруге, надела отороченный мехом плащ, подняла капюшон и выскользнула из трактира. Пришла пора возвращаться домой, к своей другой жизни.

Небольшое облачко пара, вырвавшееся изо рта вместе с дыханием… О, богиня, ну когда же наступит лето?

Раннее утро. Небосвод лишь немного посветлел, а на горизонте нет и намека на розовую полоску – предвестницу всходящего солнца. Туман плотным покрывалом накрыл низины, а воздух пропитал мелкими капельками влаги. Добавим к этому недружелюбный ветер, и будет понятно, отчего первым желанием, когда я закрыла за собой дверь, стало лишь одно – вернуться обратно и скользнуть в теплые объятия Брайса.

Но меня ждал Ален, и я не считала себя вправе задерживаться более. Дома я отсутствовала почти сутки, и сердце сжималось от долгой разлуки с братом. Поэтому я лишь плотнее закуталась в плащ и грустно вздохнула.

Я не стала зажигать фонари, довольствуясь лишь посветлевшим небом, быстро прошла на конюшню, прямо к деннику Грозы. Сняла плащ и повесила его на крючок, чтобы не мешался.

Лошадка радостно заржала, увидев меня, и тут же ткнулась носом в лицо. Я еле успела отстраниться, чтобы не быть обфырканной. Потрепала Грозу по шее и потянулась за уздечкой.

– Доброе утро, леди.

Я вздрогнула от неожиданности и резко обернулась, немного напугав лошадь.

– Ласс, что ты тут делаешь? – выдохнула я с облегчением, опознав в парнишке с заспанным лицом и соломинками в растрепанной шевелюре сына Ваона.

– Вас жду, – потупился мальчишка и потер щеку, на которой отпечатался след от мешковины. – Знал, что вы рано утром уедете, вот и решил дождаться, чтобы оседлать лошадь.

– А мать знает? – строго спросила у него.

– Нет. – Краска смущения снова залила его лицо. – Я сначала пошел спать, а потом вылез через окно и вернулся сюда. Леди, разрешите, я сам оседлаю лошадь?

– Мири меня убьет, – пробормотала я, протягивая Лассу уздечку. – Спасибо. Но только не надо так делать в следующий раз. Хорошо?

– Ага, – радостно кивнул парнишка, взял уздечку, в один момент натянул ее на морду Грозы и вприпрыжку бросился за седлом и потником.

Я отошла в сторону, присела на скамейку и, наблюдая за сноровистым Лассом, задумалась. Вот негодник! Втихомолку вылез через окно, пробрался в конюшню и, дожидаясь, пока я приду за лошадью, видно решил вздремнуть на чердаке. Соломинки в волосах об этом говорили отчетливо. Брайс прав, так дело не пойдет. Конечно, юношеская влюбленность – это хорошо и мило, но думаю, надо быть немного построже с парнишкой. Ни к чему это! Получается, что я в какой-то момент поощрила его, дала надежду. Мальчишка уже сейчас следует за мной тенью. Он преклоняется, боготворит, а пройдет год или два – может озлобиться, поняв все и устыдившись своих чувств. А если что-нибудь произойдет? Буду же винить себя, что относилась к нему слишком благожелательно и снисходительно, вот он и вообразил невесть что.