Ольга Куно - В полушаге от любви

Я снова отошла чуть подальше, дабы никому не мозолить глаза под самыми окнами. Главный тревоживший меня вопрос был: как поступить? Просто уехать ни с чем, а затем рассказать обо всем Мирейе? Эту мысль я отмела почти сразу: Мирейя не тот человек, который сумеет здраво разобраться в ситуации. Либо разозлится на Стейли и пошлет его ко всем чертям – что, впрочем, вряд ли, – либо разозлится на меня, либо отмахнется от этой новости, как от ничего не значащей мелочи… Можно, конечно, рассказать обо всем не Мирейе, а Кэмерону. Вот он как раз сумеет разобраться в деле досконально. Но это означало выдать Мирейю и ее связь со Стейли, а этого делать мне все-таки не хотелось. Не знаю, что думает сама Мирейя о моей помолвке с Кэмероном, но предательницей я тем не менее не являюсь. А ведь если я напрямую и не упомяну о взаимоотношениях дючессы с «разорившимся» лордом, эта информация все равно всплывет в ходе расследования.

– Эй, любезный! – Я обратилась к торговцу, стоявшему со своим лотком неподалеку от входа. Похоже на то, что он обретается здесь регулярно. – Скажи-ка, кому принадлежит этот дом?

Пара монет перекочевала из моей сумочки в его руку в качестве аргумента в пользу разговорчивости.

– Это дом графа Рональда Варли, – услужливо ответил тот. – Но только сам граф давно здесь не живет. Месяц назад или что-то вроде того дом у него перекупили.

– Кто именно?

Еще одна монета опустилась на лоток.

– Никто толком не знает, – признался торговец, хотя монету возвращать и не подумал. – Сам он ни с кем здесь особо не водится, а слуги неразговорчивы. Но это тот самый человек, который совсем недавно вошел в дом, наверняка вы его видели.

Я рассеянно кивнула. Итак, что же получается? «Разоренный» лорд Стейли имеет возможность приобрести дорогущий дом в самом центре города, да к тому же еще и считает нужным сохранять здесь инкогнито. История нравилась мне все меньше и меньше.

Еще немного подумав, я решилась действовать напрямик. Зайду в дом и поинтересуюсь у милорда, что он сам мне расскажет. Интуиция подсказывала, что, несмотря на всю пелену обмана, окутывавшую этого человека, опасаться его не стоит. Но я полагалась не только на интуицию. Во-первых, много свидетелей увидит, как я захожу в этот дом. Во-вторых, свою камеристку я собиралась оставить снаружи, на некотором расстоянии, и дала ей очень четкие указания на случай, если не дам о себе знать в достаточно скором времени.

Приняв решение, я не стала тянуть и громко постучалась в дверь, воспользовавшись для этого специально подвешенным молоточком. Лакей не заставил себя долго ждать, и я велела ему препроводить меня к хозяину. Увидев перед собой знатную даму, к тому же держащуюся весьма уверенно, лакей спорить и увиливать не стал.

Комната, в которую мы прошли, располагалась на первом этаже. Не слишком большая – здесь все-таки городской дом, а не дворец, – и оттого обилие мебели создавало ощущение некоторого нагромождения. И тем не менее мебель дорогая, подобранная со вкусом, над камином – модные нынче рога, на стене напротив – искусно выполненный гобелен.

Стейли был здесь. Встал мне навстречу и, узнав незваную гостью, сразу же как-то сник.

– Леди Антего, – со вздохом констатировал он затем. – Прошу вас. Что ж, рано или поздно это должно было случиться. Леди Мирейя обо всем знает?

– Пока нет, – решилась сказать правду я.

Стейли кивнул, думая о своем и, кажется, смиряясь с неизбежным.

– Присаживайтесь, – сказал он затем. – Простите, с этой чертовой историей я совсем забыл о манерах. Боуин, подай гостье вина!

Лакей поднес мне бокал с вином, своему же хозяину явно налил что-то покрепче.

– Итак, я слушаю вас, леди Инесса, – сделав глоток, проговорил Стейли. – Ведь вы пришли сюда, чтобы задать мне какие-то вопросы?

– Мои вопросы предельно просты. – Сама я, в отличие от хозяина, к напитку пока не притронулась. – Первое: кто вы такой? Ведь, насколько я теперь понимаю, вы вовсе не Эдвард Стейли, разорившийся дворянин? Ну и второе: для чего вам все это понадобилось?

– Вопросы не в бровь, а в глаз, – кивнул хозяин дома. – Ну что ж, я отвечу на них со всей откровенностью. Сказать по правде, мне и самому стоит поперек горла весь этот обман. Я чувствую себя зверем, леди Инесса, зверем, который попал в капкан и теперь не знает, как из него выбраться.

– Я вас внимательно слушаю, – отозвалась я, не торопясь пока его жалеть.

– Начну с вашего первого вопроса, – приступил хозяин. – Мое имя действительно Эдвард, но только не Стейли, а Росар. Эдвард Росар, герцог Нисберский.

– Герцог? – изумленно выдохнула я.

Пожалуй, если бы знала, ни за что не заявилась бы к нему вот так – без приглашения, возмущенно и требовательно.

– Герцог. – Он подтвердил свой титул с таким видом, будто бы особого впечатления это производить не должно.

– А… для чего же тогда вы стали изображать бедного дворянина?

Еще один вздох и раздраженная гримаса.

– Дело было так, – начал рассказывать он. – Около месяца тому назад со мной связался Конрад Альмиконте с предложением сосватать за меня свою сестру. Идея мне понравилась. Мне двадцать девять, то есть жениться уже пора, как и позаботиться о появлении на свет законного наследника. Я не был лично знаком с сестрой лорда Альмиконте, но слышал, что она весьма хороша собой, образованна и обладает живым темпераментом. К тому же брат давал за ней хорошее приданое. Словом, меня все устраивало. И вот когда я дал предварительное согласие, этот хитрец вдруг огорошил меня упоминанием об одной «незначительной сложности». Как выяснилось, его сестра ни за что на свете не согласится выйти замуж за человека, которого выберет лорд Альмиконте. Ну, сперва я предложил обустроить наше знакомство как случайность. Казалось бы, что может быть проще? Но герцог заявил, что такой номер с его сестрой не пройдет. Якобы она настолько норовит все делать в пику брату, что не пойдет замуж за человека, которого тот не то что предложит, а даже одобрит.

Я поджала губы. Думаю, Конрад Альмиконте слегка преувеличил дух противоречия, живущий в душе Мирейи. Хотя кто знает? Если бы после непродолжительного знакомства, пусть даже случайного, герцог положительно высказался об этой свадьбе, может, Мирейя и стала бы возражать. Боюсь, что в данном случае даже я не могла предугадать до конца ее реакцию. Мирейя являлась во многом человеком настроения.

– Что было делать? – продолжал рассказ Эдвард. – Найти подходящую партию в наши дни не так уж и просто. Но герцог предложил гениальное в своей простоте решение. Раз леди Альмиконте не готова выйти замуж за того, кого одобрит ее брат, пусть познакомится с тем, кого ее брат категорически не одобряет.

– Ну, полагаю, решение было придумано отнюдь не герцогом, – хмуро пробормотала я.

– Да, думаю, я знаю, о ком вы говорите, – подхватил Эдвард. – Граф Эстли, правая рука герцога. Да, насколько я понимаю, идея во многом принадлежит ему.

– И весь этот спектакль на суде был устроен для того, чтобы привлечь внимание леди Мирейи? – предположила я. – А герцог Альмиконте обошелся тогда с вами так жестоко, чтобы она сочла вас почти что врагами?

– Именно так, – кивнул Эдвард и снова приложился к кубку. – Мы знали, что леди Мирейя не станет присутствовать на суде, но знали и о том, что она будет находиться поблизости после окончания процесса.

– Молодой привлекательный дворянин, оказавшийся в тяжелом положении, но не сломленный, при этом несправедливо обиженный герцогом, – подытожила я. – Да, конечно, это не могло не привлечь внимание леди Мирейи. И что же в таком случае вам не нравится? – с ярко выраженным неодобрением спросила я затем. – Ведь ваша затея сработала, не так ли?

Эдвард мрачно опорожнил кубок.

– Случилась одна вещь, которую я не мог предвидеть, – отозвался он затем. Заглянул в кубок, увидел исключительно дно и поставил на стол. – Я действительно влюбился в Мирейю. По-настоящему. Как мальчишка. И теперь понятия не имею, как разорвать этот клубок обмана. По плану Альмиконте выходило, что к тому моменту, когда дело дойдет до свадьбы, Мирейе станет безразлично, как ко мне относится ее брат. Теперь же я боюсь, что, когда правда откроется, она меня возненавидит.

– И правильно боитесь, – безжалостно подтвердила я. – При всем моем уважении к тому, кто придумал этот план, он не вполне учел особенности характера леди Мирейи. Когда она узнает правду, скорее всего, просто не захочет вас больше видеть.

Герцог Росар совсем тоскливо опустил голову и запустил руку в волосы, так что мне даже показалось, будто сейчас он вырвет целый клок.

– Знаете, герцог, – проговорила я, тоже отставляя в сторону свой кубок, – вы сами загнали себя в то положение, в котором сейчас оказались. Но я хочу предложить вам единственный выход, какой, возможно, у вас еще остался. Поговорите с леди Мирейей начистоту. Объясните ей все, как есть. Признайтесь в своих подлинных чувствах, в том, что именно они заставили вас быть откровенным. Возможно, сначала она рассердится, даже скорее всего. Но, думаю, со временем она вас простит. А вот если ей станет обо всем известно от кого-нибудь другого или от вас, но когда уже будет слишком поздно (скажем, во время венчания или после свадьбы), тогда… – Я поджала губы и скептически покачала головой. – Думаю, в этом случае ваша счастливая семейная жизнь закончится, не начавшись.