Джозеф Дилейни - Судьба Ведьмака

Следующие несколько секунд остались в памяти неясным пятном, но я осознавал, что обязан положить конец этой борьбе. Помимо своего затрудненного дыхания, рычания Морриган и шарканья сапог о камни, я отчетливо слышал размеренный колокольный звон, но к тому времени уже сбился со счета. Сколько секунд осталось до двенадцатого удара?

Я снова подумал о стене в пещере: мне придется поверить, что я смогу пройти сквозь нее. Я попытался сосредоточиться: как ни странно, в левой руке я тут же почувствовал вибрацию меча, а из левого рубинового глаза на его рукоятке скатилась капелька крови.

Когда Морриган снова бросилась на меня, я совершил отвлекающий маневр, сделав выпад влево, но затем подскочил к ней справа и ударил мечом. Удар получился блестящим – клинок с такой легкостью снес богине голову, словно срезал кусок масла. Голова упала на землю и с противным хрустом покатилась вниз с холма в сторону серебристой реки.

Несколько мгновений тело Морриган стояло на месте, качаясь из стороны в сторону, из шеи лилась кровь. Однако богиня не упала. Шатаясь, она направилась вниз по склону холма вслед за укатившейся головой.

Не теряя времени, я помчался обратно в пещеру: разгоняясь все сильнее и сильнее, я бежал прямиком в твердую каменную стену. Мне потребовались все мое мужество и сила воли, чтобы не остановиться и не свернуть в сторону. Еще один оглушающий удар – и все вдруг погрузилось во тьму. Вдалеке затих звон церковного колокола, и наступила тишина.

Еще до того как открыть глаза, я почувствовал, что мое изможденное тело лежит на траве, а лицо обдувает легкий ветерок. Сев и оглядевшись, я понял, что все еще держу в руке окровавленный меч. Надвигалась ночь, а я находился в центре каменного круга в Кенмэре. Успел ли я вернуться до последнего удара колокола? Сколько прошло времени – минута или век?

Я поднялся на ноги и пошел к яме. В темноте ее почти не было видно, но никаких изменений я не заметил. Тут мне пришла в голову мысль, что если бы ее забросили, то уже через несколько месяцев она бы заросла травой и сорняками.

Вдруг на земле я увидел свой посох, и в душе затеплилась слабая надежда: если бы Ведьмак искал меня, то, увидев посох, он бы обязательно забрал его с собой, а не оставил лежать тут.

Взяв посох, я направился к особняку Шея. У ворот стояли два стражника, впустивших меня внутрь, будто ничего не произошло. Войдя в дом, я увидел Ведьмака и Грималкин: ведьма несла завернутые в мешковину копья, а учитель держал в руке посох. Я почувствовал небывалое облегчение – тут прошло гораздо меньше времени, чем в Другом мире. Оба удивленно посмотрели на меня.

– Ты ранен, парень? – спросил учитель.

Я покачал головой:

– Несколько порезов и ушибов. Ничего серьезного.

– Что случилось? Где ты был? – потребовал он ответа.

– Этот меч! – вдруг воскликнула Грималкин, и глаза ее округлились от удивления. – Покажи мне его!

Она положила копья на пол, и я протянул ей меч: ведьма внимательно его осмотрела, не касаясь серебряного клинка.

– Ты хоть знаешь, что это такое?! – воскликнула она, неотрывно глядя на странные знаки, выгравированные на рукоятке, и поглаживая резьбу на голове скелта.

Я покачал головой – что она имела в виду?

– Это Меч Героя, выкованный древним богом Гефестом, – объяснила она. – Всего таких мечей было три, но этот самый могущественный!

– Так я и встретил героя! – улыбнувшись, подтвердил я. – Мы были в Другом мире, и он отдал мне свой меч. Если бы не он… На меня напала Морриган, и я отрубил ей голову.

– Морриган излечится, будь уверен, – пробормотала Грималкин. – Я думаю о предстоящей схватке с дьяволом – с таким оружием у нас гораздо больше шансов. У этого меча есть еще одно название, и оно гораздо лучше отражает его суть – Клинок Судьбы. Он помогает своему обладателю выполнить жизненное предназначение.

– Не думаю, что это так, – прервал ее Ведьмак. – Мы сами создаем будущее своими поступками. Судьбы не существует, это иллюзия.

– Не согласна, – возразила Грималкин.

– Дело твое, пусть каждый останется при своем мнении, – ответил учитель. – Но парень ранен и устал. А нам понадобятся все силы для того, чтобы заточить дьявола. Сделать это сегодня мы не сможем.

Грималкин кивнула в знак согласия.

– Отправляйся в кровать, парень, – сказал Ведьмак, строго посмотрев на меня. – Подробности расскажешь утром.

Я проснулся с ощущением чужого присутствия в комнате. Увидев у окна высокую фигуру, окутанную серой пеленой предрассветных сумерек, я вскочил на ноги – но тут же понял, что это Грималкин.

– Хватит отдыхать, мальчик! – приказала она. – У нас полно дел!

Оказалось, я заснул прямо на покрывале, в рубашке и штанах. Ведьма приблизилась – она была выше на целую голову и нависала надо мной словно скала.

– Снимай рубашку!

От неожиданности я замешкался, и Грималкин покачала головой. Ее черные губы искривились в усмешке.

– Не бойся, я повидала много костлявых ребер! – засмеялась ведьма. Я увидел, что в левой руке она держит какое-то серое одеяние.

Расстегнув пуговицы, я стянул рубашку, и Грималкин начала ловко натягивать на меня одежду, которую принесла с собой. Вдруг она остановилась, увидев на моей руке шрам: когда-то Алиса впилась ногтями мне в кожу.

– Этот шрам оставила Алиса, ведь так? – спросила она. Я кивнул, и на душе заскребли кошки от мысли, что я никогда больше не увижу девушку.

Я решил сменить тему и спросил ведьму об одежде, в которую она так старательно меня одевала. Это было нечто похожее на рубашку с подкладками в плечах и наискось от правого плеча до левого бока. Ловкими движениями Грималкин застегнула рубашку, а затем из футляра, висевшего на одном из ее кожаных ремней, достала ножницы. При виде страшного оружия, которым ведьма отрезала большие пальцы еще живых врагов, я вздрогнул и попятился. Однако мои кости ее нисколько не интересовали: она обрезала лишние куски ткани и рукава – теперь они доходили до локтей.

– Это нижняя рубашка с подкладкой, – объяснила Грималкин. – Ее надевают, чтобы ремни и ножны не натирали кожу.

После этих слов в ее руках тут же появился кожаный ремень с пришитыми к нему ножнами – точная копия ее собственных, и она принялась за дело: отрезала ножницами нужную длину и с помощью нитки и иголки несколькими ловкими стежками пришила ремень к нижней рубашке. Покончив с этим, она протянула мне меч:

– Убери его в ножны!

– Я буду держать его левой рукой? – спросил я.

– Обеими, но поскольку главное твое оружие посох и ты носишь его в левой руке, то вытаскивать меч будешь правой.

Я послушно убрал меч в ножны.

– А теперь попробуй быстро его вытащить!

Я так и сделал.

– Теперь снова убери и вытащи…

Когда я несколько раз повторил эти действия, ведьма удовлетворенно кивнула:

– Ну, а теперь пора спуститься в подвал!

Подвал находился значительно ниже жилых помещений дома. Я послушно последовал за Грималкин по длинной винтовой лестнице. Внутри оказалось пусто, только у стены на каменном полу стоял стол и на стенах висели факелы – казалось, будто кто-то недавно здесь подмел. Ведьма затворила тяжелую деревянную дверь, повернула в замке ключ и бросила его на стол.

– Зачем мы сюда пришли? – осторожно спросил я. Во рту вдруг пересохло.

– Здесь много места, но не только поэтому – в этом подвале никто не услышит твоих криков.

Я отступил назад – Грималкин шагнула ко мне.

– Отсюда тебе не убежать, Томас Уорд, – продолжила она тихим голосом, полным ненависти. – Однажды ты проткнул меня посохом, и за мной должок, а я всегда плачу по счетам. Вытаскивай меч и защищайся, если, конечно, сможешь!

Когда-то я и правда проколол плечо Грималкин посохом, пригвоздив ее к дереву. Тогда я был вынужден сделать это, защищаясь, ведь она охотилась за мной, чтобы убить. Однако с тех пор мы сражались бок о бок и я не считал нас врагами. Я полагал, Грималкин приехала в Кенмэр, чтобы помочь нам заточить дьявола – неужели это ложь? Получается, все это время она хотела отомстить и спасла меня из форта лишь для того, чтобы убить собственными руками?!

Колени предательски задрожали, и, не на шутку перепугавшись, я едва успел обнажить меч перед атакой ведьмы – выставив вперед два ножа, она прыгнула прямо на меня. Я поднял Клинок Судьбы и успел отразить один удар, затем отскочил в сторону, а ее второй нож просвистел в дюйме от моего уха.

Не успел я восстановить равновесие, как Грималкин снова кинулась на меня. В панике я нанес ей удар по голове, но она увернулась и, злобно ухмыльнувшись, ударила меня в левое плечо. Когда лезвие вошло в плоть, я почувствовал острую боль. Серьезно ли я ранен? Я опустил глаза и увидел, что по локтю потекла кровь. Это было большой ошибкой, которая чуть не стоила мне жизни. Как только я отвлекся, Грималкин не преминула этим воспользоваться и снова перешла в наступление. Не выдержав яростного натиска, я упал, и ножи чудом меня не задели.