Константин Храбрых - Печать Змеи

В коридорах замка коллегии, носившего громкое название Норриндалль, шел бой. Стражники сражались с адептами и магами коллегии. Во дворе замка шла ожесточенная рубка. Местная стража попыталась вырезать отдыхавших от дежурств, прибывших в коллегию, как охрана, адептов и дополнительные караулы.

Стражники сбились в малые кучи из тех, с кем прибыли, скалясь на остальных. Все дело было в том, что на них напали те, с кем они делили не только казарму и дежурства, но и сидели за одним столом и пили из одного кувшина. И это еще больше распаляло в них обиду и злость. Злость на подлое предательство.

А потом подоспели маги из стражи коллегии с боевыми артефактами и жезлами. Бой превратился в самую настоящую бойню. Стражники, не видя, кто друг, а кто враг, принялись пробиваться к выходу…

Вынесенная взрывом входная дверь в здание коллегии, и на улицу высыпали адепты…

– УБИТЬ ИХ!

– УБЕЙТЕ ИХ!

В сторону только что вышедших на улицу полетел настоящий поток магической энергии, преобразованный в боевые заклинания…

Возникшая полусфера массивного купола накрыла адептов и часть выхода, позволяя остальным вынести на улицу раненых, под защиту полупрозрачной защиты купола.

Полетевшее в сторону серой эльфийки копье, наткнувшись на купол, бессильно упало на землю. Купол оказался непробиваемым как для магии, так и для физических объектов.

Вскоре все адепты были под куполом, держа на руках, поддерживая раненых и неся тела на импровизированных носилках. После чего купол стал смещаться в сторону ворот, у которых вовсю кипела битва.

Из купола выскочила серая эльфийка с красными волосами и, подняв вперед руки, буквально раскидала всех, кто был у внутренней решетки ворот в стороны, подняв самый настоящий вихрь.

В нее тут же полетели сгустки энергии и несколько заклинаний. Но вокруг «серой» возникла дымчатая сфера личной защиты, а в следующий миг использовавшие боевые артефакты стражники вспыхнули черным огнем.

Позднее эльфийка, к своему удивлению, узнает, что неосознанно использовала заклинания первого круга темной магии, а ее глаза были буквально залиты первородной Тьмой. В тот день все, кто попадались на ее пути из тех, кому удалось выжить, в один голос заявляли, что видели богиню Смерти во плоти! Могущественную, беспощадную и прекрасную ликом, как и все боги!

Решетка внутренних ворот донжона растеклась горячей струей металла, а защищенные рунами створки железных ворот вынесло наружу. Позже маги, которые восстанавливали ворота, пораженно смотрели на то, что от них осталось. Створки буквально выгнуло наружу. Вот только ни один маг не мог сказать, как это было возможно, ибо в месте магического удара створки словно разорвало.

Адепты успели перейти замерзший ров вокруг замковой стены, так как мост мелкой щепой покрывал ледяную корку поверхности рва.

А после с протяжным гулом начала трястись земля.

Я шел по коридору, ведущему в главный зал замка.

Как любят выражаться смертные, «пахло смертью». Прошу простить за каламбур. Но просто тяжело подбирать аналогию для мира живых. Пол и стены буквально вибрировали от бушевавших в замке волн магической энергии.

Впереди меня ждали.

Всадник. Вместе со своей кобылой… или конем – черт знает, на чем они ездят. По стенам пошло эхо «воя». Глаза ездовой нечисти вспыхнули во тьме коридора пронзительно зеленым отсветом колдовского пламени, а из пасти (совсем не лошадиные зубы, кстати) вырвалось облако ледяного дыхания.

«Вой» повторился.

Всадник наклонил острие копья, целя мне в грудь, и пришпорил своего ездового монстра.

В момент, когда он должен был проткнуть меня на всем скаку, я переместился, а его копье пронзило пустоту и клубы тьмы в том месте, где только что находился я. Появившись сбоку от него, я всадил широкое лезвие в бок твари, буквально рассекая ее пополам. Рыцарь в самый последний момент успел вырвать ногу из стремени и попытаться спрыгнуть…

Лязг, вой раненой твари и злобное шипение рыцаря слились в единую какофонию. Лошадь вспыхнула зеленым пламенем, быстро сгорая. Всадник тем временем поднялся на ноги и, поправив щит на левой руке, выхватил меч. Широкий, метровый клинок, больше пригодный для рубки, когда конница врезается в ряды врага. Такой клинок оказался менее удобен для боя в замкнутых пространствах.

«Боги! Как же меня раздражает его “вой”!»

По мечу струилось то самое странное темное пламя. Как показал первый случай, неупокоенная тварь легко могла рассечь ткань моего плаща, который, казалось, невозможно уничтожить и даже повредить.

Глефа, как я упоминал раньше – весьма неудобное средство ведения боя в коридорах. У нее нет достаточного размаха, мешают стены… А тут еще и твари, спешащие на помощь всаднику. Я привык к определенной длине, и изменение ее размера довольно сильно влияет на бой. Приходится привыкать к изменившейся длине, а во время боя это неприемлемо!

Переместившись, я рассек одну из тварей в прыжке, после чего заслонился от рубящего удара мечом. И тут я заметил широкую полосу на нагруднике всадника.

«Старый знакомый! Вот только, думаю, это наша последняя с тобой встреча».

Щит выдержал четыре удара, после чего всадник, взвыв в очередной раз, швырнул его в меня. Уклонившись, я скользнул ближе, нанося удар лезвием глефы по ногам. И когда тот заблокировал удар, перенесся к нему за спину и рубанул под коленную чашечку правой ноги.

«Вой» становится привычным и более раздражающим. Всадник упал на одно колено, метнув в меня кинжал…

«Проклятье!»

Прошив насквозь ткань плаща, кинжал впился в бедро.

Глефа полетела во всадника, словно копье, и прошила того насквозь, выйдя из спины. Тварь рассыпалась прахом.

Вырвав кинжал, я отбросил его в сторону. Зажав рану рукой, помянул самого себя за идиотизм. Какого лешего я не надел маску?! Тогда бы повреждения были не такими…

Приложив край плаща к саднящей и кровоточащей ране, я произнес мысленную команду. Угол плаща прекратил свое существование, а я сжал зубы от адской боли, разлившейся по всему телу. Да, отец рассказывал, что это больно, но чтоб настолько!..

Глубоко вздохнув, я, шатаясь, встал. Коридор был пуст!

«Время!»

Створка высоких дверей еще с прошлого раза была распахнута. Впрочем, причина была понятна. Рядом с входом лежали окровавленные тела людей. Пока еще людей…

В проходе появились двое, одетые в красные мантии, несшие очередное тело, держа его за руки и за ноги.

– И-и-и раз!

Тело было брошено словно мешок с песком на тела ранее убитых. Лица убитых были сведены в судорогах боли и ужаса.

– Давай живее! Отстаем от графика! – голос одного из говоривших был смутно знаком. – Магистр уже нас хочет под нож пустить!

– Если бы ты нормально следил за состоянием магических контуров в стульях, этого бы не случилось!

– Да я… – Голоса отдалились, а я понял, что передо мной был маг-распорядитель и один из магов коллегии.

Тарона говорила, что их не более двух десятков, а тут чуть ли не вся коллегия! Шагнув в шестой слой, я вошел в проход между створок дверей и посторонился, ибо давнишняя парочка выносила новое тело… судя по одежде – портового нищего или рыбака.

Зал преобразился. Печать была полностью завершена и горела рубиново-красным огнем. В самом центре стоял глава коллегии в красной мантии. Двое его коллег подвели воющего от страха мальчишку. Взмах кинжала и из рассеченного горла на пентаграмму полилась кровь, однако не заливая ее бесформенной лужей, а растекаясь по геометрическим линиям. И уже новый сегмент вспыхнул рубиновым пламенем, после чего магистр (или архимаг, не знаю кто он в их ложе) начал петь заклинание.

Мертвый язык Предвечных…

«Боги! Откуда простой смертный может знать этот язык?!»

Внезапно я заметил, что глаза главы коллегии, буквально заполнены кровью. Не сеточкой лопнувших сосудов, а полностью покрытые кровью глаза!

Открылась дверь, и в зал ввели восьмерых эльфов. Шесть светлых и двоих темных… От них тут же отделили темного эльфа и светлую эльфийку, отведя их к стене с вмурованными в нее цепями с тяжелыми стальными наручами. Буквально распяв их, они – маги коллегии – снова исчезли в коридоре, ведя уже людей. Принцесса Силлана и еще несколько особ, которых я видел за столом.

Последней привели девочку лет шестнадцати-семнадцати с белоснежно-белыми волосами и неестественно бледной кожей лица. Даже губы были белее мела, а вот глаза… В глазах, лишенных белков и зрачка, клубился первородный хаос…

Ее подвели к главе коллегии. Он уложил ее на сегмент геометрического рисунка, вспыхнувшего насыщенно-синим цветом, выделяясь в мерцании рубинового пламени.

Подвели перворожденную светлую эльфийку. Взмах кривого лезвия, и из горла девушки хлынула кровь, окропив тело девочки.

Пентаграмма наполнилась энергией, а дальше произошло то, чего я не ожидал. Глава всадил кинжал в свое сердце, и во все стороны хлынула волна энергии, проходя через все слои мира. Меня впечатало в стену и слегка ослепило… Коса отлетела в сторону, все еще в облике глефы.