Елена Звездная - Мой личный враг

– Ярослава…

Рубашка на мне была большая, стоило вздрогнуть – и она подло сползла, обнажив плечи… Инар осторожно поправил ткань, натягивая ее обратно.

– Ярусь…

– Мы все умрем, – сказала я.

– До рассвета продержимся, – уверенно произнес Инар.

Я подумала немного и с надеждой предложила:

– А если ты станешь демоном?

Он отрицательно покачал головой, потом пояснил:

– Как демон я сильнее физически, но… понимаешь, тело демона очень сильное, но не мое, я не привык к этой форме. Мне мешают крылья, ходить на копытах непривычно, и хвост постоянно под ногами путается. В бою нужно отчетливо знать, на что можешь рассчитывать, я привык рассчитывать на свое человеческое тело. В нем я быстрее, увереннее и смогу вести бой, не отвлекаясь на мысли о том, как бы на хвост не наступить. Но в крайнем случае я… да, стану опять демоном, рогатым и хвостатым.

– И копытятым, – вставила я.

Инар улыбнулся.

– А если улететь? – опять внесла предложение я.

– Куда? – тихо спросил маг. – Вокруг лес, в лесу полно нежити. Днем мы сможем пройти вдоль реки, а сейчас это самоубийство.

Я отчетливо понимала, что он прав. А еще то, что в противостоянии нежити Инар смыслит больше, чем я. А еще…

– Инар, – я села лицом к нему, – тут же река. И частокол, и это территория гарнизона, она же укрепленная. И здание… и окна с решетками! И ты же двери забаррикадировал и…

Вдруг поняла, что у меня начинается истерика. Руки дрожат, по щекам слезы, а мысли мечутся, словно птицы в клетке, в поисках хоть какой-то лазейки… а ее нет! И он сидит сейчас совершенно спокойный, а потом пойдет умирать! Тоже совершенно спокойно! И даже мне ничего не скажет… Как тогда, когда дал зелье и пошел умирать, бросив вызов магу-отступнику! Только на сей раз его никто обращать не будет, его просто убьют и разорвут на кусочки и… Нежить, она же живыми питается!

– Инар… – простонала я.

– Ярусь, все будет хорошо, – он потянулся, обнял, поцеловал в лоб, – все будет хорошо, обещаю…

А я тихо плакала и всхлипывала и, обняв Инара, забралась к нему на колени, прижалась и, уткнувшись в его шею, заревела в голос.

– Ярусь, – он осторожно гладил по спине, по плечам, с которых рубашка снова сползла, – Ярусик, ну не плачь… Ярусь.

Мне тут «не плачь», а сам умирать пойдет!

Я все еще ревела, когда почему-то вдруг прижалась к его шее не носом, а губами. И шея у Инара была вся соленая, но такая, что я поцеловала его еще раз. А он замер, напрягся и вдруг тихо простонал:

– Ярослава, не делай так…

Вздрогнула, оторвалась от его шеи и посмотрела в потемневшие глаза мага. Огонь от камина бросал отсветы на лицо Инара, и в свете пламени маг казался нереально красивым…А еще я отчетливо понимала, что если не поцелую его сейчас, то, скорее всего, больше никогда… Потому что уже утром Инара может просто не быть. И это, возможно, мой последний шанс быть с ним рядом.

Закрыв глаза, я потянулась к его губам. Поцеловала окаменевшего, напряженного, дрожащего… испугалась своей смелости на мгновение, чтобы спустя это самое мгновение обнять его лицо ладонями и снова целовать, чувствуя, как «орель» расправляет крылья, и почему-то даже не сомневаясь в правильности своих действий.

А потом Инар простонал, сжал меня, словно вжимая в себя, и поцеловал сам, уничтожая даже мысль о сопротивлении. Его губы сминали мои, лаская и обжигая, прикусывая и сжимая, вторгаясь глубже, так глубоко, что теперь мы даже дышали друг другом. А там, внизу, я уже ощущала разливающееся по бедрам тепло и как-то по-особому твердость его тела… И ни одна книга не смогла бы объяснить, почему именно эту часть его тела я так отчетливо ощущала сквозь тонкую ткань моей рубашки и не очень тонкую его брюк. И еще так хотелось прикоснуться, почувствовать… и рука плавно двинулась туда, пальцы нащупали шнуровку, а тихий, протестующий рык Инара прибавил смелости…

Но маг был против.

Не прерывая поцелуя, он перехватил мое запястье, потом его рука скользнула вниз и сжала мою кисть, а пальцы осторожно погладили тыльную ее сторону… От такого простого движения я забыла обо всем на свете и, тихо простонав, сжала бедра, в попытке стать к нему ближе. На мое движение Инар ответил сдавленным стоном, и его свободная рука переместилась со спины ниже и нетерпеливым движением он прижал меня к себе. И снова, и еще… и глухой рык откуда-то изнутри, чтобы почти болезненно обхватить обеими руками мою талию в попытке прекратить это безумие.

Инар отодвинул меня, крепко удерживая и не позволяя снова его поцеловать. Просто держал за талию на вытянутых руках и смотрел на меня. А я… мне оставалось только одно:

– Отпусти! – хмуро приказала я магу. – Отпусти немедленно.

Отпустил. Медленно вернул на прежнее место, и это было его фатальной ошибкой. Мы потянулись друг к другу одновременно, сливаясь в неистовом поцелуе, и я словно оказалась подхвачена течением стремнины, уносясь куда-то вдаль, где все тело принадлежало не мне… и это мне нравилось. В какой-то момент руки Инара заскользили по бедрам, обжигая теплом прикосновения, поднялись выше, чуть задержавшись на изгибах, скользнули выше, и рубашка была снята одним движением.

– Ярусь, – на меня смотрели с таким обожанием, что это даже как-то смутило, – ведьмочка моя, хватит… Не место и не время и…

Его руки от талии скользнули выше, накрывая грудь, чуть сжали, и уже стало не важным и место, и время, и вой ветра за окнами, и дождь, сотрясающий стены. Весь мир сузился до нас двоих, и в то же время накрыло четкое осознание происходящего. И так хотелось этого запретного, манящего, сладостного, от которого сладкой судорогой сводило напряженное от невыразимого ожидания все тело. И я загорелась желанием увидеть его без рубашки, как видел он меня.

– Ярусь, – простонал демон, глядя в мои глаза, которые явно чуть расширились в момент, когда я нагло стаскивала с него рубашку. – Ярослава…

И рубашку я сняла… Его руки опустились на мою талию, прижимая ближе, крепче, позволяя ощутить его кожу и выгнуться от невыразимого удовольствия, подставляя грудь жадным губам, чтобы тихо постанывать при каждом прикосновении… И шептать его имя, чувствуя, как поцелуи спускаются ниже… И ощутить холодок перины, одновременно с его прикосновениями к животу, когда он прижался к нему лицом, губами. И резко вскинулся, подминая под себя, накрывая всем телом, приникая к моим губам, чтобы целовать нежно, возбуждающе. То вторгаясь языком, то чуть прикусывая нижнюю губу, вызывая очередной хриплый стон. И мне казалось, что я горю под ним, под его натиском, под той волной невыразимого удовольствия, которое носило имя Инар Арканэ… Пальцы сминали ткань перины, ногти оставляли на спине Инара кровавые росчерки, его плечи были искусаны мною же до крови, но ему этого было мало! И в очередной раз его руки ласкали везде, обходя то, что так молило о прикосновении. И я не выдержала:

– Инар… Инар, я тону…

– Еще нет, – прошептал маг…

И волна нахлынула, заставляя содрогаться всем телом, выгибаясь и шепча его имя в полубессознательном состоянии…

Я горела в огне, бессвязно шепча что-то про него, любимого, о чем-то просила, чего-то требовала, что-то говорила, не слыша своих слов. Не слыша ничего, кроме его дыхания… Не ощущая ничего, кроме его прикосновений…

И когда Инар был почти во мне, он замер, позволяя осознать, что готов остановиться даже сейчас, даже так, даже после всего, что было, я лишь выгнулась к нему навстречу, обнимая ногами и руками, не позволяя отстраниться, и только прошептала:

– Просто не останавливайся…

И мучительно-восхитительное ощущение его вторжения, такого желанного и такого болезненного… Но даже в этот миг я не желала его отпускать, выгибаясь навстречу, прижимаясь всем телом, обнимая сильнее.

– Ярусь, – прошептал Инар, – Ярусь… стой… Я не могу так, не держи… Ярусь… Стой. Я не могу сдерживаться… Дай мне минутку… Остановись…

Остановись – это не то, на что я сейчас была согласна. Где-то внутри что-то рвалось навстречу новым ощущениям, и я снова потянулась к нему, обвивая руками, притягивая к себе, впиваясь губами в плотно сомкнутый рот и чувствуя, как напрягаются его мускулы под руками, как увеличивается вес его тела, восторженно глядя, как рвутся из спины крылья древнего, исписанные сверкающими рунами.

– Яра! – зарычал монстр.

Он оторвал мои руки от себя и, прижав запястья к перине, совершил первое, самое первое движение внутри меня. Осторожно, не утратив страха причинить мне боль, осторожно, но так сладко. И так мучительно…

– Инар… – простонала я, выгибаясь вновь. – Мне… мало…

Я чувствовала это всем телом, чувствовала столь отчетливо, что, отбросив смущение, простонала:

– Я хочу сильнее… быстрее… и, – распахнув глаза, я взглянула на него, огромного, сильного, темнокожего, в котором от прежнего Инара остались только глаза, а по телу сверкающей россыпью змеились древние руны и прошептала: – Я хочу чувствовать тебя…