Джон Толкин - Две крепости

– Разве что эльфийские чары помогли им скрыться, – с сомнением проговорил Йомер. – Впрочем, в чем можно быть уверенным среди стольких чудес! Весь мир меняется. Эльф бродит под руку с гномом, люди гостят у Владычицы Золотого Леса и остаются в живых, а меч, сломанный в прадедовские времена, снова в бою! Как быть теперь человеку? Как поступать?

– Как и всегда, – твердо ответил Арагорн. – Добро и Зло все те же. И эльфы, и гномы судят о них одинаково. В Золотом Лесу человек различает их так же, как в отчем доме.

– Истинно так, – кивнул Йомер. – Я верю вам и верю своему сердцу. Но как я могу следовать ему? Наш закон не позволяет чужеземцам бродить по стране без разрешения Короля, а в такое тревожное время он должен выполняться неукоснительно. Я просил вас отправиться со мной, вы отказались. Не сражаться же нам всем йоредом против троих!

– Вряд ли твой закон применим в нашем случае, – спокойно возразил Арагорн. – Да и я – не чужой здесь. Я бывал в Рохане, и не однажды, только звали меня иначе и выглядел я… получше. С тобой мы не встречались, но я знал твоего отца, Йомунда, знаю и Теодена, сына Тенгеля. В те дни мне не стали бы мешать спасать друзей. Я должен идти за ними. Решай же, Йомер, поможешь ты нам или поступишь по законам твоей страны?

Йомер задумался.

– Вы свободны, – произнес он наконец. – И вам, и нам надо спешить, поэтому я дам вам коней, но прошу потом вернуть их в Эдорас, Королю Теодену. Это докажет, что я не ошибся в вас. Честь и жизнь моя в ваших руках, – добавил он.

– Тебе не придется жалеть об этом, – ответил Арагорн. – Нам предстоит еще не раз биться бок о бок, я надеюсь не остаться в долгу.

Среди всадников поднялся ропот недовольства, когда Йомер приказал дать чужеземцам свободных коней. Йотэйн, оруженосец, высказал общее настроение:

– Ладно бы еще князю, он родня гондорцам, – проговорил он, – но кто слышал, чтобы роханский конь слушался гнома?

– Никто не слышал и не услышит, – отрезал гном. – Лучше пешком идти, чем лезть на спину к такому зверю!

– Ты сядешь со мной, друг Гимли, – успокоил его Леголас. – Избавим от мучений и тебя, и коня.

Йомер быстро восстановил порядок. Арагорну подвели рослого темно-серого коня. Со своего – легконогого и ретивого – Леголас попросил снять седло и уздечку. Мгновение спустя он был уже верхом и, к удивлению Всадников, строптивый конь под ним не шелохнулся. Гимли уцепился за товарища так же, как недавно цеплялся Сэм за борта лодки.

Они расстались друзьями. Прощаясь, Гимли не преминул напомнить Йомеру, что спор о прекрасной Владычице Лориена еще не закончен.

– Вы должны научиться говорить о ней подобающим образом, – заявил гном, – а я готов помочь вам в этом.

– Там видно будет, – с улыбкой махнул рукой Йомер.

Роханские кони недаром славились быстротой. Когда Гимли спустя несколько минут оглянулся, дружины Йомера уже не было видно. Арагорн, припав к шее коня, всматривался в траву. Вскоре они достигли места, о котором упоминал Йомер, – к основной тропе вела тропка с востока. Арагорн спешился и тщательно осмотрел все вокруг.

– Интересного мало, – сообщил он. – Всадники возвращались по орочьей тропе, и следы орков перекрыты копытами коней. Зато следы с востока просматриваются отчетливо, и ни один след не отходит назад, к Андуину. Вот здесь орки заметили Всадников. Они могли попытаться увести хоббитов прежде, чем их перехватят. Теперь придется ехать медленнее. Я хочу убедиться, что никто не сворачивал с основной тропы.

Новых троп действительно не было, но чем дальше, тем чаще то слева, то справа встречались цепочки следов, в конце каждой непременно лежал пронзенный серой стрелой орк.

Уже в сумерках на краю Леса Фангорна друзья нашли место, где закончилось сражение. Кострище еще дымилось. Рядом грудой лежали изрубленные шлемы, щиты и копья. Посредине на колу торчала голова огромного орка с белым знаком на помятом шлеме… Дальше, там, где из леса вытекала река, высился свежий курган. Из зеленого дерна в небо смотрели пятнадцать копий. В сгущающейся тьме друзья обошли поле битвы. Ни единого следа хоббитов не было видно.

– Вот и все, – понурившись, сказал Гимли. – Бесполезно искать кости наших друзей среди костей орков. Пожалуй, прав был Элронд, когда не хотел их отпускать.

– Но Гэндальф, помнится, был другого мнения, – возразил Леголас.

– Ну, здесь дар предвидения изменил ему. Он сам же первый и погиб.

– Гэндальф решил так не потому, что предвидел или не предвидел события, – сказал Арагорн. – Есть вещи, которые приходится делать, даже если знаешь, к чему это приведет. Я хочу осмотреться здесь при полном свете. Дождемся утра.

Они устроились подальше от кострища, под раскидистым деревом, похожим на каштан. Бурые прошлогодние листья напоминали высохшие старческие ладони с длинными ревматическими пальцами. Они жалобно шуршали от ночного ветра.

Гимли продрог под единственным на всех одеялом.

– Разведем костер! – взмолился он. – Мне уже не до опасностей. Пусть хоть все орки слетятся сюда, как мотыльки на свет!

– Если хоббиты уцелели и заблудились в лесу, они могут выйти на огонь, – поддержал его эльф.

– Огонь может приманить не только хоббитов или орков, – сказал Арагорн. – Отсюда уже недалеко до владений Сарумана, но они там, дальше, а Лес Фангорна – вот он, рядом. Здесь нельзя трогать деревья.

– А как же Всадники? – спросил Гимли.

– Их много, и они редко бывают здесь. Что им до гнева Фангорна! А нам, похоже, предстоит идти туда. Ладно, рискнем. Только не трогайте живые деревья.

– А зачем? – беспечно заметил Гимли. – Валежника достаточно.

Он занялся костром. Арагорн сидел, прислонившись спиной к дереву, погруженный в свои мысли. Леголас стоял чуть поодаль, вслушиваясь в невнятные лесные звуки. Пламя костра бросало отблески на ближние ветви. Эльф обернулся.

– Смотрите, – сказал он вдруг. – Дерево словно радо огню. – Может, это была лишь игра теней, но друзьям показалось, что ветви потянулись к огню, а бурые листья расправились и затихли. Леголас и Арагорн придвинулись к костру. Все смолкло. Огромный лес у них за спиной, темный и неведомый, казалось, жил своей тайной жизнью.

– Помните, Келеберн предостерегал нас против чащоб Фангорна, – нарушил молчание эльф. – Почему? И Боромир слышал, что об этих лесах ходит дурная молва…

– Я и сам слышал немало всякого, – отозвался Арагорн, – и, пожалуй, счел бы все это россказнями, если бы не слова Келеберна. Но если уж Народ Сумеречья ничего не знает, что с человека спрашивать?

– Мой народ помнит песни об Онодримах. Люди зовут их энтами, – молвил Леголас. – Они жили здесь давно, даже по нашему счету.

– Элронд говорил, что этот Лес из Древнейших Времен. Он был, когда Люди еще не пробудились, а здесь бродили лишь Перворожденные. Но о тайнах Фангорна мало кто ведает.

– А я о них и знать не хочу, – подытожил Гимли. – Кто бы там ни жил, обо мне пусть не беспокоится.

Распределили дежурства, первое досталось Гимли. Арагорн заснул сразу же, едва успев невнятно пробормотать:

– Гимли, запомни! В лесу Фангорна не поднимай топор на живое дерево. И за валежником далеко не ходи. Пусть лучше костер погаснет. Буди, если что.

Леголас по обыкновению пребывал в грезах между сном и явью. Гимли долго сидел у костра, задумчиво трогая пальцем лезвие топора. Тихонько шелестело дерево.

Внезапно что-то заставило гнома поднять голову. У самого края светового круга кто-то стоял. Прикрыв глаза от пламени костра, Гимли присмотрелся и увидел старика, закутанного в плащ и с посохом в руке. Слова Йомера о Сарумане молниеносно промелькнули в памяти гнома. Гимли вскрикнул и вскочил. Следопыт и эльф в то же мгновение оказались рядом. Старик не шевельнулся и не произнес ни слова.

– Тебе нужна помощь? – Арагорн шагнул к незнакомцу. – Садись, погрейся у нашего костра!

Но старик исчез, не оставив следов, как будто его и не было. Леголас горестно ахнул: кони пропали. Издали едва слышно донеслось их звонкое ржание.

Удрученные этим новым несчастьем, все трое молчали. Одни, в колдовском Лесу Фангорна, без Всадников, единственных союзников в этой стране, а теперь и без лошадей – было от чего прийти в отчаяние.

– Что же, – вздохнул Арагорн, – коней нам не найти. Придется обойтись без них. Пешими отправились мы на поиски, пешими и будем их продолжать.

– Пешком! – фыркнул Гимли. – Недалеко мы уйдем на пустой желудок!

– Совсем недавно ты и подойти-то к коню боялся, – расхохотался Леголас. – Так, глядишь, заправским наездником станешь.

– Теперь едва ли случай представится, – съязвил Гимли. Он долго молчал, прежде чем заговорить о том, что мучило всех троих. – Это был Саруман. Больше некому. Именно так описал его Йомер. Это он увел наших коней. Дальше будет хуже, попомните мои слова!