Александр Прозоров - Братство Башни

– Тему повеселее найти не можете? – громко перебил девушку Надодух. – Черепа, убийства, вымирания. Вас что, Юлиана перед отъездом покусала?

Анита медленно повернула голову, лицо ее стремительно налилось краской.

– Ой… – Недоморф торопливо закрыл ладонью рот, запоздало сообразив, что опять ляпнул что-то не то.

– Значит, она никогда не покидает твоих мыслей, дорогой? – зловеще уточнила рыжая ведьма. – Ты всегда помнишь о ней, и ее имя всегда на твоих устах?

– Я хотел сказать, что Юлиана самое страшное и уродливое существо, постоянно твердящее о гибели, грязи и вымирании! – попытался оправдаться Надодух и упал на колени: – Она для меня символ ужаса и погибели!

– То-то мне! – погрозила ему пальцем северянка. – И не забывай об этом впредь! Символ ужаса и погибели!

– Миритесь уже скорее и давайте свои амулеты, – предложил Битали, ничуть не поверивший в серьезность размолвки влюбленных.

Он снял свой с запястья, достал из кармана браслет из черной яшмы, предназначенный для Комби, положил их на красный валун между скалами. Добавил сбоку браслет из пластинок яшмы, заправленных в белое золото.

– Ух ты! А это откуда? – сразу обратила на него внимание отличница.

– Это Франсуазы, – узнал украшение недоморф. – Ты ведь хотел его на кровь заговорить, Битали?

– Я так и не узнал, как это сделать, – пожал плечами Кро. – Пусть будет обычный оберег. От порчи, проклятия и сглаза, от беды, раны и смерти и тяжкой болезни. И большое заклинание на неизменность.

– Пускай, – согласилась Анита. – Только обереги наши почему-то слишком быстро выдыхаются. Пару раз через огонь прошли, и всё. Даже от жары обычной, и то не спасают.

– Ты тоже попыталась? – обрадовался Надодух. – Нам тогда, в бане, никакого толка от них не было.

– Жулики, – беззлобно обругала их северянка, положила свой оберег рядом с тремя другими.

Недоморф добавил пятый:

– Ну что? С меня заговоры от проклятия, ран и болезней, с тебя порча и сглазы, а от Битали сила покоя?

Девушка сняла с его пояса флягу, покачала:

– Плещется еще немного. Сходи к жертвенному камню, посмотри, как берегини и лешие к подношению нашему отнеслись. Если съели, еще налей и помощи попроси. От болезней и порчи они лучше любого мага отговаривают. Их колдовство куда полезнее в амулет запечатать будет.

– Дай лучше я, – забрал у нее остатки молока Кро. – Я ведь потомок Темного Лорда, малый народец мне по сей день поклоняется. Лучше я попрошу.

Он вышел из святилища, остановился возле чистенького камня с двумя выемками, посмотрел на близкий кустарник и лес за ним. Профессор Налоби успел научить свой курс вызывать низших духов, видеть их «разведенным взглядом» даже тогда, когда они отводили глаза, приручать их и приводить к повиновению. Но сейчас Битали нужно было не это. Не увидеть и не обмануть. Он знал, что нежить прячется где-то здесь, он слышал ее, затаившуюся среди веток и травы, чувствовал. И потому просто низко поклонился неведомо куда, приложив опущенную свободную руку к груди:

– Милости у тебя прошу, маленький народец. Дар мой мал, просьба же большая. Защиты вашей для себя и друзей прошу от глаза черного, от слова недоброго, от мысли злобной, от напасти нежданной. Помоги, народец малый, силой своей и мудростью. За то благодарен тебе буду искренне и стану в долгу себя считать. И делиться всем, чем можно, всегда стану…

Потомок Темного Лорда наполовину наполнил из фляги выемки на камне – на большее содержимого не хватило. Старательно потряс емкость, доказывая, что в ней пусто, бросил на землю, повернулся и вошел обратно в святилище.

– Ну как? – полушепотом спросила Горамник.

Битали пожал плечами, остановился перед красным валуном, наложил на него ладони:

– Это был древний алтарь, правда?

– Кто знает, Кро? – настала очередь ведьмы пожимать плечами. – Это было так давно… Может статься, в те времена и алтарей-то еще не придумали!

– Твой дед сам видел прекрасные лики, высеченные в этом камне, или ему рассказывал его дед?

– Почему ты спрашиваешь?

– Кварцит прочен. Чтобы он осыпался до полной неузнаваемости, нужны не века – тысячелетия. Мне кажется, своих богов забыли здесь не смертные. Их забыли люди.

– Ты говоришь, как дедушка, Битали, – улыбнулась отличница. – Я не в смысле старикашка. Просто ты повторил его слова почти в точности.

Потомок Темного Лорда вскинул палец, прислушиваясь. Ему показалось, что в святилище прозвучали посторонние шаги. Много шагов. Пещера медленно наполнялась невидимыми существами.

– Эти амулеты, возможно, спасут нашу жизнь, друзья мои, защитят от подлых магов и злых колдунов и случайных несчастий! – четко и ясно произнес Битали, обращаясь как бы к своим спутникам. – Посему постарайтесь и сделайте все возможное, наполнив их лучшими заговорами. Давайте начинать.

Он закинул голову, развел руки в стороны, подняв ладонями вверх, и сделал глубокий вдох, наполняя легкие воздухом древнего святилища, простоявшего в неизменности века и тысячелетия, впуская в себя его воздух, его силу, его неизменность, пропитываясь ею, вкушая, словно густой и липкий сок черноплодной рябины, стряхивая все постороннее, внешнее, суетливое и наносное. Все, что принес сюда снаружи, из мира шума и перемен. Вдох-выдох, вдох-выдох – сила здешнего места, древний покой и неизменность протекали через него, не задерживаясь, но вместе с тем смывая грязь посторонней силы.

Покой.

Неизменность.

Вечность.

Не было в этом мире ничего, что могло бы поколебать эту холодную неизменность. Неизменность, каковой ныне стал и он сам.

Битали открыл глаза и свел руки, простирая ладони над амулетами, пропуская ощутимые потоки силы уже через них, наполняя камень, насыщая его этой неизменностью, словно чашу, до самых верхних краев.

Святилище пожелтело и как бы раздалось, наполняясь дрожащим светом: собранная юным магом сила древнего храма оказалась столь плотной, что даже светилась, затекая в амулеты. Но это длилось лишь несколько мгновений. Уставший человек резко выдохнул, опуская руки – и свет погас. В сумерках потомок Темного Лорда опустился на пол и откинулся на валун, приходя в себя.

– Ты как, Битали? – с тревогой села рядом Горамник. – Ты хорошо себя чувствуешь?

– Не жалуюсь. А почему ты спрашиваешь?

– Ты почти два часа медитировал, ничего не слыша и не замечая. Я уж испугалась даже, хотела спасать. Правда, не знала как.

– Нет, все хорошо. – Молодой человек поднялся. – Просто место тут уж очень… Густое. Разве ты не чувствуешь?

– Да я больше на природном чародействе сосредоточилась, – покачала девушка головой. – Мы все это стороной обходим и только поправляем издалека. Это вы, маги, норовите всю силу через себя пропустить. Со следующего курса мы с тобой по разным специализациям разойдемся, на разные уроки ходить станем и вовсе друг друга понимать перестанем, наверное. С тобой точно все в порядке?

– Мне хорошо, – клятвенно ударил себя в грудь Битали. – А где Надодух?

– Он здесь, – отозвался из-за валуна полуоборотень. – Изучает рисунки на черепах. Уверен, что ему это пригодится.

– Наверняка… – Юный чародей провел ладонью над амулетами. – Какие сильные получились, не в пример прежним. Спасибо тебе, маленький народец!

– Твои слуги, Темный Лорд. Твои слуги, великий Эдрижун, – прозвучало в ответ из нескольких мест пустого святилища.

– Благодарю вас, друзья мои, – на три стороны поклонился Битали.

Судя по звукам, здешние низшие духи, выполнив его просьбу, уходили.

– Выбирай, – указал на браслеты Кро.

– Мне мой нравится, – взяла девушка одно из украшений. – Кстати, почему у нас всегда остается один лишний?

– Самый юный из моих вассалов постоянно прогуливает службу.

– А-а, Комби! Нужно узнать, может, с ним что-то случилось?

– После каникул спросим, – отмахнулся Кро.

– У варваров есть свой тайный язык, – поднялся из-за валуна Надодух. – Они пишут пожелания странными рунами, ни одной из которых я ни разу в жизни не видел!

– Не бойся, увидишь. – Анита взяла браслет из черной яшмы, застегнула ему на запястье. – Ну что, поплыли обратно? Мы и так задержались. Можем засветло не успеть.

– Тогда давайте возвращаться. – Битали надел свой оберег, а остальные спрятал в карман.

Отличница оказалась права – пока молодые люди дошли до лодки, пока перекусили бужениной и копченой рыбой с квасом, пока на веслах добрались до большой реки, стало уже вечереть. И хотя Анита вызвала не просто попутный ветер, а настоящий шквал – к пляжу перед усадьбой они причалили уже в полной темноте. Хозяева даже успели закрыть ворота. По счастью, защиты от «омберика» на створках не было, и уставшие путники благополучно прошли во двор прямо сквозь них.

Во дворе было тихо, пахло дымом и паленой шерстью, по стенам плясали отблески огня. Это Буривой, дождавшись ночной прохлады, развел огонь и крутил над очагом кабанью тушу, опаливая перед разделкой.