Елена Малиновская - Две сестры. Проклятье рода

– Доброе утро, – вежливо произнесла Герда и аккуратно поставила около умывальника в углу увесистый кувшин. – Я нагрела вам воды и приготовила чистое платье. Думаю, вы пожелаете привести себя в порядок.

– Спасибо! – от души поблагодарила я ее, испытывая непреодолимое желание залезть с головой в таз с водой и долго тереть себя мочалкой.

– Ваши друзья, Гилберт и Габриэль, пьют чай в гостиной, – продолжила Герда. Помолчала немного и добавила, вдруг вспыхнув ярко-алой краской смущения. – Они рассказали мне, что произошло вчера. Найна Хлоя… Мне очень, очень жаль…

– Все в порядке, – оборвала я ее сбивчивые оправдания. – Я даже не думаю ни в чем вас винить. Что бы вчера ни произошло – в тот момент это были не вы.

– Спасибо. – Лицо Герды озарилось благодарной улыбкой. – Большое спасибо, найна!

– И, в конце концов, перестаньте меня так именовать, – с нарочитой ворчливостью попросила я. – Каждый раз, когда вы называете меня «найной», я чувствую себя лет эдак на десять старше.

– Я постараюсь, – лаконично заверила меня женщина. Помолчала немного, словно набираясь решимости, затем вытащила из белоснежного передника, повязанного поверх строгого темного платья, сложенный вдвое листок бумаги. Протянула его мне: – Вот, это вам.

Я приняла записку из ее рук, но не стала сразу же открывать, намереваясь дождаться объяснений.

– Это письмо от Лукаса. – Улегшаяся было краснота вернулась на шею и лицо Герды некрасивыми пятнами. – Он просил меня передать его вам, как только вы проснетесь.

– Правда? – только и смогла выдавить я из себя.

Сердце больно кольнуло. Если Лукас хотел мне что-нибудь сказать – то почему не сделал это лично? Боится? Стыдно?

– Я выйду, наверное. – Герда не смотрела в мою сторону, что подтверждало мои наихудшие опасения. – Если понадоблюсь – крикните, я буду неподалеку.

Естественно, первым же делом я открыла записку, едва только за Гердой закрылась дверь. Пробежала взглядом несколько скупых строк, затем глубоко вздохнула и прочитала письмо еще раз, более внимательно.

«Прости, Хлоя, – гласило оно. – Наверное, мне стоило бы дождаться твоего пробуждения, но я ненавижу прощания. Я уезжаю в Арилью. Мне надо закончить семейные дела и позаботиться о погребении Оливера».

Вот и все. Ни упоминания о том, собирается ли он вернуться, ни каких-либо теплых слов в мой адрес. И я тихонько шмыгнула носом, почувствовав, как глаза защипало от слез. Видимо, права я была в своих страхах. Я была нужна Лукасу лишь для приманки демона. Он знал, что я вряд ли соглашусь на участие в столь опасном деле, поэтому изо всех сил старался очаровать меня. Как говорится, влюбленная женщина опасна в своем безрассудстве и желании помочь дорогому человеку.

А в следующее мгновение я скомкала и откинула записку в сторону, ощутив мгновенную вспышку гнева. Ну уж нет, и не собираюсь плакать по этому предателю! Пусть катится в свою Арилью, пусть вновь открывает там мастерскую и наслаждается жизнью! Ни слезинки по нему не пророню. В конце концов, есть у меня гордость или нет? Да и не связывало нас ничего особенного. Пара поцелуев не в счет.

Решив так, я встала с кровати и отправилась к умывальнику приводить себя в порядок.

Старое платье, запачканное кровью Дугласа и демона, я безжалостно скомкала и выкинула. Все равно надеть больше не смогу. Ему на смену я выбрала домашний наряд из широкой цветастой юбки и такой же разноцветной блузки. Немного вызывающе, но я не собиралась сегодня идти в город. Дома дел хватает. Надо привести в порядок гостиную, наконец-то заняться заросшим сорняками палисадником.

«И поплакать в одиночестве, дождавшись, когда все гости разойдутся», – мудро добавил внутренний голос.

Я проигнорировала его совет, раздраженно воткнув в пучок на затылке еще одну шпильку, призванную укротить мои вьющиеся густые волосы и создать видимость прически. Вот еще не хватало – о Лукасе слезы лить.

Однако, несмотря на все мои старания, мне не удалось долго сохранять бесстрастное выражение на лице. Когда я вышла в гостиную, Гилберт и Габби как по команде повернулись ко мне и замолчали. Под их сочувствующими взглядами мне стало не по себе. И чего так уставились, спрашивается? Словно кто-то умер.

– Странное место для чаепития вы выбрали, – проговорила я, внимательно оглядываясь по сторонам и страшась увидеть на полу или стенах следы недавнего ритуала. Но, к моему величайшему удивлению, комната сверкала чистотой и порядком. Кто-то успел даже застелить ковер, предварительно выбив его от накопленной за годы пыли.

– А почему бы нет? – Габриэль недоуменно пожала худенькими плечами. И она, и Гилберт были во вчерашней одежде. Видимо, на ночь они оставались в доме, поэтому не успели ее сменить.

– Герда проснулась на рассвете и сразу же развила просто-таки бешеную деятельность, – пояснил Гилберт, усмехнувшись. – Дуглас просил нас остаться с ней, поэтому волей-неволей нам тоже пришлось встать. Мы помогли ей с уборкой, заодно рассказали о вчерашних событиях.

– О, – сочувственно произнесла я. – Мне так неловко. Я принесла вам столько неудобств, втянув во все это.

– Да ладно! – Гилберт весело рассмеялся. – Когда еще доведется в таких приключениях поучаствовать. Главное, что все хорошо закончилось.

– Спасибо. – Я благодарно улыбнулась ему. – Огромное вам спасибо! Не представляю, что бы я без вас делала! Особенно без тебя, Гилберт. Ты ведь спас мне жизнь.

– Пустяки. – Парень расцвел от моей похвалы. – Если что – обращайся еще. Правда, надеюсь, для следующего раза ты все-таки выберешь менее опасного противника.

– А я надеюсь, что следующего раза вообще не будет, – твердо сказала я и заняла кресло напротив дивана.

Габби вручила мне чашку с чаем, и я впервые за долгое время почувствовала на душе спокойствие. Да, мне было неприятно, что Лукас, по сути, трусливо сбежал, не найдя в себе силы и храбрости попрощаться лично. Но пусть высшие силы будут ему судьями. Насильно мил все равно не станешь.

– А вот и мы! – вдруг раздался из прихожей голос Дугласа, и в гостиную влетела Анна. Она с разбега кинулась мне на шею, едва не опрокинув вместе с креслом.

– Так мне и не дали выспаться, – измученно пошутил поверенный, появляясь на пороге. – Моя знакомая привезла вашу сестру, найна Хлоя, намного раньше, чем мы договаривались. Сказала, что девочка устроила настоящую истерику, требуя немедленно вернуть ее вам. Так что пришлось переиначить планы.

– Я так скучала, – пробормотала Анна, уткнувшись носом мне в шею и пощекотав ее своим дыханием. – И так волновалась! Я чувствовала, что ты сильно боишься – и боялась тоже.

Затем отстранилась, очень серьезно на меня посмотрела и вдруг резко втянула в себя воздух, совсем по-собачьи принюхиваясь.

– Ты изменилась, – заключила она. – От тебя теперь иначе пахнет.

– Правда? – Я смутилась от такой бесцеремонной детской откровенности. Покосилась на Дугласа, но тот лишь флегматично пожал плечами, словно говоря – ваша сестра, вот вы с ней и разбирайтесь, я и без того настрадался от нее. Габриэль и Гилберт тоже не рвались мне помочь.

– Ты теперь пахнешь как он. – Анна ткнула указательным пальцем в поверенного, все так же стоящего у порога и с интересом слушающего ее рассуждения.

– И что это значит? – Я беспомощно перевела взгляд на Дугласа, надеясь, что он все-таки соизволит дать мне хоть какие-нибудь объяснения.

– Вашей сестре надо учиться обращаться со своим даром, – сказал он. – Как я уже говорил вам, я прежде не встречал людей с такими способностями. Полагаю, Анна имеет в виду те следы, которые оставил на вас вчерашний ритуал.

– Это не следы, – упрямо поправила его Анна. – Это как… как…

– Метка, – тихо завершила за нее я и понимающе переглянулась с Гилбертом, который присутствовал в тот момент, когда одержимая Герда выкрикнула это мне в лицо.

– Да называйте это как угодно! – раздраженно махнул рукой Дуглас. – Поверьте, со временем все придет в норму, и эти следы или метки исчезнут. Вчера вечером перед уходом я установил на ваш дом кое-какую защиту в честь прошлой дружбы с Элизой. Постарайтесь в ближайшие полгода не гулять по темноте без лишней надобности, особенно в полнолуние, и не открывать двери перед незнакомцами. А если уж и открывать, то не приглашать войти. Ясно? Не думаю, что это составит особого труда для вас. Все равно по завещанию Элизы вы как раз весь этот срок будете привязаны к Аерни.

– Это точно не опасно? – на всякий случай переспросила я, почувствовав, что Дуглас что-то недоговаривает. Помнится, Лукас вчера тоже убеждал меня, что все в порядке. Причем практически этими же словами.

– Жить вообще опасно, – меланхолично протянул Дуглас. – Если бы вы знали, сколько этих следов на моей душе, – и ничего, все еще барахтаюсь потихоньку. Хотя говаривали, что Альтис назначил за мою голову чуть ли не персональную награду.