Ирина Котова - Королевская кровь. Проклятый трон

– Главное, что позвоночник цел и череп, – успокаивал его врач, – а остальное сшили, сложили, виталисты поправили, закрепили. Отеки уходят, сейчас пострадавшая спит и спать будет долго. Проснется – можно решать с транспортировкой, если захотите. Но я бы рекомендовал оставить здесь, у нас очень сильное отделение виталистов, на ноги поставят.

– Можно навестить ее? – спросил Игорь Иванович, и врач покачал головой, но потом посмотрел на него и со вздохом согласился.

– Там сейчас работает тройка виталистов, поэтому только из-за стекла, – предупредил он. – Отвлекать нельзя, уж извините.

– Это вы извините, – сказал Игорь с неловкостью. Ему было неудобно – хирург был очевидно вымотан. Но очень важным оказалось увидеть, что Люджина жива.

Капитан лежала в большой палате за огромным окном в стене, и у стекла в узком, тускло освещенном коридоре стояли несколько молодых людей в белых халатах, что-то записывали, тихо обсуждали.

– Практиканты из местной МагАкадемии, – сообщил врач, – выбрали специализацией виталистику, наблюдают за работой опытных коллег. Давайте вот тут с края встанем: и им не помешаем, и нам все видно будет.

За стеклом, вся в каких-то спицах, выглядывающих из гипса, капельницах, окруженная непонятными аппаратами с большим количеством мигающих в разном ритме разноцветных кнопок и экранов, лежала его напарница. Лицо – а он мог в этом обилии гипса и бинтов разглядеть только его – было спокойным и почти без синяков. Кожа у нее и так была белой, а сейчас выглядела почти прозрачной. Под глазами залегли тени, губы были сухими и приоткрытыми, но дышала Люджина плавно. И на экране рядом ритмично и уверенно билась линия ее сердца.

По бокам и у изножья койки священнодействовали три виталиста. Никак иначе Игорь не мог назвать то, что видел там. Двое, как искусные пряхи, растянули кругом от одного к другому видимые даже ему белые пульсирующие линии, идущие от тела пациентки к ладоням виталистов. И от рук их в воздух тянулись линии более тонкие, создавая грубую, словно составленную из больших треугольников проекцию тела женщины над Люджиной. Третий медленно двигался вдоль проекции, держа над ней руки, замирая над какими-то участками, затем шагал далее. Вот он подошел к коллеге, который стоял у ног пациентки, сделал быстрое движение – и второй перехватил нити жизни, начиная медленное движение от ног к голове.

– Держать не так сложно, как лечить, – тихо пояснил врач. – Они сейчас работают напрямую с аурой, а та уже, получив нужный импульс, активно заживляет повреждения. Через два часа их сменит вторая тройка.

– Когда она очнется? – спросил Игорь, потрясенный увиденным действием.

Хирург пожал плечами.

– Как только организм поймет, что может работать без поддержки. Здесь прогнозы бесполезны.

Игорь еще немного посмотрел на работу мастеров стихии Жизни и отправился обратно. Но по пути попросил завезти его в ближайший храм, где принес жертву всем богам и попросил как здоровья для напарницы, так и благословения для тех, кто лечит ее.

Королева Василина прибыла только к полудню, строгая и нахмуренная, в сопровождении немного смущенного придворного мага, от которого остро чувствующие берманы тут же унюхали мощный и основательный сивушный запах, мрачного принца-консорта, напрягшегося сразу же, как они вышли из телепорта в зал, полный придворных, собравшихся приветствовать королевскую чету, и невозмутимого Тандаджи, смотрящего на окружающих с видом человека, достигшего абсолютной гармонии.

Демьян встречал венценосную коллегу лично, и они расцеловались, как брат и сестра. Мариан хранил напряженное молчание и только сжимал кулаки, наблюдая за происходящим.

– Расслабься, брат, – тихо сказал ему Бермонт, когда Василина прошла чуть вперед, к приветствовавшей ее королеве-матери. – Мне тоже нелегко в полную луну, а ты еще и не тренирован. Поверь, твою женщину никто не тронет, для берманов это невозможно. Но если ты не прекратишь глядеть вокруг с таким видом, будто готов к убийству, кто-то из моих людей может не выдержать и вызвать тебя на бой. Убери вызов из взгляда.

– Если бы я еще это умел, – ответил Байдек. Было видно, что ему даже говорить сложно.

– Просто сосредоточься на ней, а не на окружающих, – посоветовал Демьян. – У тебя хотя бы есть отвлечение. Намного труднее, когда женщины нет, поверь. У нас больше всего драк во время полнолуния, поэтому и туристов пускаем неохотно. Они не понимают, что нельзя подходить к нашим женщинам, вот и случаются иногда инциденты. Или ведут себя вызывающе, шумно, вот молодняк и срывается.

– Как же вы сосуществуете с местными людьми? – удивился Мариан, следя взглядом за супругой. Она с мягкой улыбкой слушала матушку Бермонта, леди Редьялу, с которой была знакома еще с допереворотных времен.

– Мы уважаем их обычаи и нравы, они уважают наши, брат. А иначе никак. – Демьян кивнул в сторону Василины. – Пойдем, покажу вам вашу… сестру.

Медведица носилась во внутреннем, крытом магическим куполом дворе замка, прыгала за птичками, терлась о деревья, жевала траву. Здесь было лето. Огромный двор был зелен и свеж и напоминал опушку леса с поляной перед ней. Цвели полевые цветы, качались лиственные деревья, пели птицы. Все это резко контрастировало с мрачной, готической красотой замка Бермонт, с его высокими помещениями, узкими витражными окнами, множеством звероподобных скульптур и серым камнем стен. Здесь, наверное, поместился бы целый стадион, и Василина подумала, что им в Рудлоге тоже не помешал бы такой кусочек лета.

– У нас очень долгая зима, – пояснил Демьян, – поэтому почти в каждом замке линдмора есть зимний сад. С магическими куполами мало, конечно, в основном со стеклянными. А ей в покоях скучно, грызет все, вот и привели сюда. Здесь тепло, купол защищает от холода, ну и интересно ей.

– Полина? – недоуменно позвала королева, с сомнением глядя на зверушку, лакающую из маленького прудика воду. Медведица подняла голову, повертела ей, увидела Василину и бросилась к ней.

– Узнала?! – королева обрадовалась, упала на колени, стала теребить подбежавшую медведицу, чесать, гладить. Было видно, что опыт общения с медведями у нее есть.

– У ее высочества первый оборот, – продолжал объяснять Бермонт, – в это время сознание… ну примерно как у младенца. Медведица подавляет в ней взрослого человека. Но это пройдет, с каждым разом поведение будет все осознанней.

– А почему так произошло? У нас в семье, кроме Мариана, берманов точно не было, – спросила Василина, поднимая глаза. – Или это из-за нашей семейной полиморфии? Пол всегда была талантливее нас всех в оборотах, но, насколько я знаю, в таком состоянии нельзя находиться более получаса… хотя у нее получалось и дольше. И почему медведица?

Полине надоело ласкаться, и она ткнулась носом в ногу Демьяна, внимательно обнюхала Байдека, потерлась об него и ускакала обратно в сад.

– Она такая маленькая, – задумчиво проговорила королева. – Мариан, когда обернулся, был очень большим медведем.

Они опять посмотрели на развалившуюся на лужайке мохнатую принцессу. Та увлеченно терла лапой нос.

Бермонт улыбнулся.

– Это зависит от внутренней зрелости, Василина. Барон, по всей видимости, был человеком развитым и внутри, и снаружи. А Полина внутри еще ребенок. Вот и проявился такой… медвежонок.

Что-то такое было в его интонации, что Василина перевела взгляд на коллегу и подняла брови – он смотрел на Пол почти с умилением, достаточно странным для его обычно бесстрастного лица. Переглянулась с мужем – тот тоже это заметил.

– А что касается причин оборота, – наконец продолжил Демьян, – то это не ваше семейное свойство, а скорее наше. Но, извини, я бы предпочел, чтобы сестра сама рассказала тебе об обстоятельствах произошедшего. Подожди до конца полнолуния и все узнаешь.

– Демьян. Поссоримся, – очень спокойно, но с металлом в голосе произнесла королева Рудлога, и Байдек с удивлением глянул на свою мягкую жену. – Не надо скрывать от меня информацию. Это все-таки моя сестра. Я благодарна, что вы нашли ее, но обстоятельства меня, признаюсь, очень смущают.

– Не сердись, ваше величество, – Демьян проследил взглядом за медведицей. – Я не собираюсь ничего скрывать. Это, скорее, вопрос этики. Я обещаю тебе, что все расскажу. Погостите у меня до конца полнолуния? Она может обернуться обратно в любой момент, заодно и поговорите. Согласна?

Василина Рудлог

Василина хмурилась, колебалась, бросила взгляд на мужа, и тот неохотно кивнул.

– Хорошо, – сказала она, – мне все равно нужно побеседовать с Тандаджи. Только, Демьян, никаких торжественных обедов и прочих официальных вещей. Я бы предпочла, чтобы этот визит вообще не освещался.

– Конечно, – кивнул Бермонт. – Все будет по-семейному. Сейчас вам покажут ваши покои. Там есть кабинет, сможешь поработать, если будет нужда. Но прежде прошу на обед, матушка счастлива увидеть тебя снова и хотела бы продолжить общение.