Алексей Глушановский - Путь демона

– Я сейчас выйду, – грустно вздохнул офицер, отстраняя от себя обнаженную прелестницу. – Прости, дорогая, но мне сейчас придется заняться финансовыми проблемами, – пробормотал он, торопливо напяливая форменную тогу и цепляя меч к поясу.

Разбирательство длилось долго. Куртизанка, оплаченное время которой истекло, давно ушла, а стороны продолжали орать друг на друга, размахивать руками и острыми предметами. В конце концов победили закон и количество, и ростовщик ушел, цепляя к поясу пухлый кошелек, оставив своего помощника делать опись имущества, в то время как разъяренный Джарвис Торне скорым шагом направился в сторону трактира, намереваясь залить приключившееся несчастье крепким иринийским вином. Ему оставалось только радоваться так вовремя наступившей осаде, которая не позволяла упечь боевого офицера в долговую тюрьму.

Темнело. Солнце давно зашло, когда Джарвис услышал позади себя легкий перестук каблучков. Ведомый естественным инстинктом любого мужчины, он обернулся и так и замер. К нему не спеша приближалась очаровательнейшая девушка в дорогом, правда несколько устаревшего фасона, платье. Предыдущая его пассия, стоившая ему немалого количества золота и во многом и явившаяся причиной сегодняшних неприятностей, не выдерживала рядом с этим неземным видением никакого сравнения, словно разукрашенная и намазюканная крестьянская баба рядом с первой красавицей Вельминта. В один миг Джарвис был покорен.

Оставалось найти предлог для знакомства. Впрочем, тот не замедлил появиться. Проходя мимо офицера, девушка внезапно оступилась, и Джарвис вовремя успел подхватить легкое тело.

– Кто вы, прекрасная незнакомка? Почему без охраны? Здесь может быть опасно…

Лера Террас, одна из «птенцов» Вереены, возвращаясь в лагерь, довольно улыбалась. Жаль конечно, что с того момента, как она стала вампиром, телесные радости ей больше недоступны. Впрочем, искреннее восхищение этого мальчика было ничуть не менее приятно. Задание она выполнила на «отлично». И ее внешность, вкупе с легким ментальным воздействием, сыграла в этом ничуть не меньшую, а то и большую, роль, нежели уплаченная ею солидная сумма в золоте. Отныне Джарвис Торне был искренним и преданным сторонником Аталетты.

Гернер Трузе, председатель торговой палаты Орвалена и «по совместительству» предводитель городского ополчения, тяжело отдуваясь, поднимался вверх по улице, на все лады проклиная свою злосчастную судьбу, а заодно и своего торгового партнера и лучшего друга – Лауса Броме. Ведь это не кто иной, как Лаус, чтоб его вша заела и крысы кошелек прогрызли, выдвинул его на почетный пост предводителя ополчения год назад. Ну кто мог бы подумать, что эти сумасшедшие мятежники рискнут напасть на самый укрепленный город страны?

Гернер вздохнул и бочком протиснулся в калитку своего дома, в очередной раз подумав, что пора, пора приказать расширить дверной проем, однако тут же забыл об этом своем решении: к нему торопливо подбежал слуга.

– Господин, вас ожидают в приемной!

– Кто там еще? – недовольно скривился почтенный председатель торговой палаты, устало переводя дух. После интенсивных тренировок под началом егерских сержантов, по приказу коменданта крепости абсолютно обязательных для всех без исключения ополченцев, в том числе и предводителя, сил не хватало даже на дыхание, а не то что на занятие делами. При этом наглые егеря-сержанты, и особенно их капитан, который изредка принимал участие в тренировках, как он сам говорил «для забавы», не испытывали никакого почтения к авторитету главы торговой палаты и городского ополчения.

Впрочем, их неприязненное отношение и демонстративное неуважение к его положению в обществе Гернер еще мог как-то понять и принять, – в конце концов, уж эти-то голодранцы точно никогда не смогут занять почетный и многоответственный пост председателя торговой палаты преуспевающего города, что, несомненно, возбуждает жестокую зависть в сердцах недостойных. Их насмешки и презрительные взгляды торговец еще мог как-то терпеть. Но мало того! Эти подлые и завистливые создания делали вид, что совершенно не замечают природный, накопленный «авторитет», который у почтенного торговца, чей вес давно уже перевалил за сотню килограммов, наблюдался в изрядном достатке, весьма затрудняя ему выполнение физических упражнений. Да что там – «затрудняло»!

– Э-эх!!! – Гернер вспомнил сломавшийся турник, на котором садист-капитан попробовал было заставить его подтягиваться, и, не удержавшись от печального вздоха, провел рукой немного ниже поясницы, потирая ушибленное при падении место.

В общем, предмет мечтаний почтеннейшего купца на данный момент составляла горячая ванна, целебные припарки, которые он, после первой же тренировки, с избытком приобрел у городского лекаря, и ласковые руки молодой наложницы-селийки из гаремных, которую он за бешеные деньги купил сразу же после того, как лорд-канцлер, да благословит Орхис его мудрость, отменил этот нелепый запрет на рабство. Гаремница, как оказалось, владела великолепным, буквально-таки волшебным искусством под названием «массаж», приносящим изряднейшее облегчение избитому телу и ноющей пояснице почтенного господина Трузе.

Таким образом, явление неизвестного гостя никак не радовало. Ведь придется, придется принять и проявить уважение, и побеседовать… Дела, они на то и дела, что ими нельзя пренебрегать, в какое бы время они к тебе ни являлись. Иначе и до разорения недалеко. А то, что гость явился по делу, купец не усомнился ни на миг. Большинство его знакомых, также соблазненных налоговыми льготами, положенными ополченцам, нынче пребывало в не лучшем, а то и худшем, состоянии чем он сам, – ведь у них-то не было наложниц, обученных массажу! Так что вынудить их зайти к нему, пожертвовав драгоценным временем отдыха, могло только очень важное дело. А какого-нибудь бездельника-попрошайку слуги просто не пропустили бы, зная о состоянии своего господина.

– Кто? – коротко поинтересовался Гернер, с кряхтеньем и оханьем взбираясь по крыльцу.

– Представился лэром Атением Рау, купцом из Трира. Судя по виду – богат. Сказал, что у него имеется деловое предложение, весьма выгодное для господина Трузе, однако сущность его уточнить отказался, заявив, что оно только для ваших ушей. Ожидает вас в кабинете, – четко доложил слуга.

С печальным вздохом Гернер кивнул, заходя в дом, и поднялся в свой кабинет.

– Лэр Рау? – Изобразив почтительный поклон, купец рухнул в свое кресло и не удержал болезненного стона. Неудачное падение с проклятого турника вновь напомнило о себе, и Гернер сделал заметку в памяти – приказать снабдить стулья и кресла дополнительными мягкими подушечками, дабы не подвергать дальнейшим мучениям пострадавшую часть тела.

– Рад вас приветствовать, почтеннейший Трузе. Простите, но мне кажется, у вас некоторые проблемы со здоровьем?

– У меня БОЛЬШИЕ проблемы со здоровьем, садистами сержантами, чтоб жены их дурной болезнью наградили, сволочью-капитаном, провались он в отхожее место, да чтоб не вынырнул, участием в ополчении и всей этой … войной! – не сдержался купец. – Но я думаю, что вы пришли сюда не обсуждать мои проблемы, – прозрачно намекнул он, мечтая только о том, чтобы этот трирец поскорее высказал свои предложения, и можно было наконец-то пойти в ванную комнату и отдаться в руки селийской умелицы.

– М-да, похоже, в данном состоянии вам сложно будет провести разговор, – пробормотал гость. – Позвольте вам помочь, – предложил он и, не дожидаясь разрешения, быстро шагнул к замершему от неожиданности купцу и приложил одну руку к его лбу, а другую к груди, напротив сердца. Горячая, какая-то пряная волна прокатилась по телу Гернера, оставив о себе слабый привкус крови во рту и ощущение наполненности жизнью и силой. Боль в многочисленных синяках и ссадинах мгновенно утихла, мышцы налились неизвестной доселе силой и упругостью, а голова прояснилась. Так прекрасно он не ощущал себя даже в молодости!

– Вы маг? – ошарашенно выдавил из себя купец, вглядываясь в побледневшее лицо своего загадочного гостя, на котором ярким пятном выделялись красные, словно смазанные дорогой селийской помадой губы. Одновременно он лихорадочно вспоминал, в каком из тайников лежит прикупленный по случаю амулет Орхиса и нельзя ли его как-нибудь достать, не привлекая внимания гостя.

– Нет, что вы, – рассмеялся трирец, демонстрируя удивительно белые и ровные зубы, с изрядно выдающимися клыками. – Я вампир, – он неторопливо прогулялся мимо висящего на стене кабинета дорогого валенсийского зеркала, и Гернер с ужасом увидел, что его гость в нем не отражается. – Так что принести меня в жертву мало того что довольно затруднительно, так еще и абсолютно бессмысленно, – продолжил он, словно прочитав мысли торговца.

– Что вы от меня хотите? – побледнел купец.