Сергей Джевага - Новая Эпоха

Ночь проявилась неожиданно, будто кто-то разлил чернила. Бывший Огневик рухнул в ледяную пустоту, поплыл среди звезд, облаков пыли и тонких потоков энергии выжатый насухо, полумертвый от усталости. Но собрался с духом и плеснул кровью Эскера перед собой, нарисовал извилистую линию Знака. И символ после небольшого промедления таки полыхнул.

Приободрившись, набрал алой влаги и начертал вторую фигуру, третью… те загорались, сливались с тканью Бытия. Изобретать ничего не пришлось, брат проделал эту работу: нашел ключевые символы высшего порядка, соотнес с заклинаниями серой магии и создал описание, Имя. Оставалось лишь извлечь из памяти и правильно отобразить.

И кажется, у него получалось.

Последние сомнения рухнули, когда издалека прилетел протяжный гул. Ученик мага очнулся, поняв, что по-прежнему парит в Ночи, в руках пустая фляга, а нити, образующие подобие узкого моста рвутся как гитарные струны. И между тем какая-то часть сознания воспринимала иную картинку: пустой зал святилища, залитый солнечным светом, стены и колонны в пятнах гари, и он – стоящий перед рисунком на полу.

Схема стремительно тускнела и блекла, по серой поверхности монолита расползались ветвистые трещины. А откуда-то из-под металлической арки посреди храма поплыли клубы черного дыма, обвились вокруг ног младшего Альена, пожрали плоть и кости. Боль прорвалась к разуму, заставила содрогнуться.

Осознание ошибки настигло, когда уже начал ликовать. Поторопился, зашел чересчур далеко и собственными руками спилил сук, на котором сидел. Ведь благодаря Камню находился вне мира в виде своеобразного Отражения. Когда же артефакт стал разваливаться, тоннель, ведущий обратно в реальность, захлопнулся, и его тело потащило вслед за душой. Потащила та самая арка, каким-то образом взаимодействовав с артефактом, превратившись в портал, врата…

Естественно Вит попытался вернуться: полетел, устремился и волей и мыслью. Но связи рвались слишком быстро. Сгорали, истончались. И одновременно навалилась страшная тяжесть, словно к ногам и рукам привязали гири, он стал чувствовать холод и жар, боль в спине и мышцах. Не там. Здесь, в пустоте. Закричал, предчувствуя собственную гибель, задохнулся, стал терять сознание.

Но как ни странно не потерял. Загудела последняя разорванная нить, померкли образы статуй и мраморных колонн, окон, за коими плыли облака. Но здесь, в пустоте он продолжал существовать, плыл в энергетическом потоке, медленно и верно приближаясь к ближайшей звезде, вокруг которой как горошины кружились миры.

Сначала Вит удивился, почему не погиб. Потом долго прислушивался к ощущениям – тело словно было с ним, но в то же время находилось в пространственном сдвиге, запаздывало, частично обратившись в энергетическую схему. И наконец, внимание переключилось на то, что осталось за спиной: Поднебесное, Агарок, борьба с Мроном, Эск…

Задумавшись, бывший Огневик, не заметил, как мимо промчался сначала один мир-жемчужина, огромный, украшенный кольцами. За ним показался второй, еще больше, полосатый, с пятном на боку. Чуть в отдалении мелькнула яркая красная искра, и наконец, показалась голубая с белым горошина, окруженная зыбкой аурой, сверкающая, яркая, живая.

Возникло ощущение падения, Витар вспыхнул лучиной, яркой искрой, но не сгорел. Напротив, вдруг оказался посреди ночного леса, сидя на колене в ворохе палой листвы. Пахло грибами, в кустах шуршали какие-то зверьки, а вдалеке выли волки…

Похоже, трансформация тела в силовой сгусток и пространственный сдвиг сохранили ему жизнь. Вот только, где оказался и как вернуться, ученик чародея не представлял. С усилием поднялся на ноги и схватился за ближайшую ветку, мотнул головой, отгоняя звон в ушах. Посмотрел вверх и приоткрыл рот в мрачном изумлении. Сквозь разрыв в кронах виднелось ночное небо: желтая луна с незнакомым рисунком пятен, никогда не виданные созвездия.

Нельзя спешить. Спешка приводит к ошибкам…

* * *

Первый удар нанес не я, а Мститель. Он жаждал победы, хотел закончить поединок виртуозно, с одного выпада. И потому вложился в простой по сути мах полностью: использовал силу, прибавил массу тела и меча, магию.

Но без толку.

Противник просто закрылся, и я будто врезался в скалу: руки онемели, хотя такое казалось невероятным, каждая пластина металла в теле жалобно застонала. Враг пропустил мощь через себя, слил в землю, и по плитам разбежалась волна как по поверхности озера, поднялись облака пыли.

Униженно заворчав, Дух Хаоса позволил править мне. И естественно, я попытался отступить, уйти в сторону. Но не успел, из рукавов Терна ударили десятки дымных змей, вцепились в руки и ноги, попытались разорвать крепления лат. А когда не получилось, одернулись, превратились в огромный таран.

Все произошло молниеносно. В грудь врезалась гора, вокруг взвыла ледяная вьюга, по плечам и спине царапнули острейшие лезвия.

Пошатнувшись, я опустил меч и мотнул головой: под черепом отвратительно звенело, по измятому и обожженному нагруднику осыпались мелкие камешки. Вокруг множество обломков, дымящихся, покрытых язвами, иногда раскаленных, кое-где покрытых инеем.

Чем он меня так? Ага, точно, той же дрянью, что огрел во время боя в Монраде. Тогда Мститель отрубился сразу, я едва унес ноги. Сейчас выдержал, ибо помогли Знаки, но второго удара допускать не стоит.

Ветер пронзительно завыл, сбежал ввысь, разметав облака. И я вновь увидел врага. Тот стоял неподалеку: лицо бесстрастно, в глазах плескалась вечная Ночь, одежда присыпана пылью. И если б не Мрак, заполонивший радужку и белки – простой солдат, бродячий воин, вышедший померится мастерством с молодым наглым бойцом. Но Истинное Зрение показывало иную картину: Тьму, бурлящую и клокочущую, страшный клубок дымных змей, свившихся в плотный ком.

Он не стал ждать, пока очнусь и кинусь в контратаку, ударил быстро и хлестко. Но на этот раз я успел отреагировать, ушел в сторону. Периферийным зрением подметил клуб разрыва, летящие обломки плит, колонн. Плавным скользящим шагом сократил дистанцию и обрушил клинок на врага, опять. Бил яростно, из разных положений, старался если не поразить, то хотя бы ранить, вливал в каждый выпад и мах целые океаны энергии.

И снова впустую.

Он парировал, уклонялся. А потом разорвал дистанцию, метнул Стрелы Праха. Алая мгла Хаоса с яркими искорками Знаков окутала меня плащом, защитила, но развалилась на мелкие кровавые клочки. И там где, упали капли, земля начала таять, растворяться.

Площадка перед лестницей все больше напоминала какую-то скалу в Преисподней: раскаленные камни, воронки и кучи щебня, разруха, пепел. Часть величественной галереи просто перестала существовать, размолотая в труху разгулявшейся Силой.

Эти два удара измотали так, будто я в одиночку бился против армии Алара. И дело не в изощренных плетениях, нет. Древний как раз использовал относительно простые заклинания, но вкладывал такую энергию, что и Дух Хаоса едва держался.

«Надо менять тактику, – мелькнула трезвая мысль. – Нужен ход, которого не ждет… Тьма! Но как пробить защиту? Как? Я не смог толком ответить магией, а ядро почти пустое».

Возникшая идея показалась безумной. Но я перешел ту грань, когда здравомыслие могло помочь. И потому захохотал, кинулся в очередную безнадежную атаку.

Все повторилось: звон клинков, шипение, взрывы. Я продержался около минуты, а затем ушел в глухую оборону, отступал, с трудом парировал выпады Терна. И с каждым ударом замедлялся, вяз во Тьме, ставшей липкой и густой как смола, хлюпающей под сапогами, тонкой взвесью плавающей в воздухе.

В следующую секунду враг бросился навстречу, ужом проскользнул под двуручником и вонзил меч в мой живот. Игледский металл застонал, неохотно прогнулся под антрацитовым лезвием, и внутренности рвануло болью. Я взвыл, но подался вперед, расширил ауру и призвал Знаки, сложил некоторые в Печати.

Раздалось шипение и треск, когда защитная оболочка соприкоснулась с пологом бога Тьмы. Символы роем мошкары сцепились с щупальцами черноты, и нас окружили сгустки яркого пламени смахивающего на шаровые молнии. Досталось обоим, у меня оплавило и прожгло латные пластины на плечах, груди и спине, Мрон с виду остался невредимым, но зарычал от боли, закрылся ладонью. И в этот момент я направил несколько сложных фигур к чужому мечу. Прежде чем Древний что-либо понял, Печати перепрыгнули на тело, одежду.

Несколько хлопков слились в один, бога отбросило прочь. И пока шипел сквозь зубы, поднимался, я ударил ладонью по воздуху. С пальцев потекли длинные вереницы зеленых и липких на вид узоров, впились в обрывки черноты, оставшиеся от его щита. Тени дрогнули и зашевелились, обратились подобием человеческих силуэтов, рванулись в атаку. Вдогонку я метнул сгусток энергии Хаоса, укрепленный Знаками.

Громыхнуло, полетели обломки, вспухло очередное облако дыма и пыли. Но уже через миг пелену разогнала воздушная волна. Древний как ни в чем ни бывало выбрался из воронки от взрыва, и с бешенством развалил мечом кинувшегося на него духа. Тот издал могильный стон и растворился в воздухе. От второго темный попросту отмахнулся. С третьим и четвертым возился не дольше, чем с первым, но времени хватило: я как раз воззвал к Стихиям и сплел Копье Солнца, запустил заклинание.