Яйцо Дракона (СИ) - Форвард Роберт Л.

Роберт Л. Форвард (1932-2002) — американский физик, исследователь гравитационных волн, и писатель, считается одним из выдающихся авторов жанра твердая научная фантастика. Опубликовал одиннадцать романов. Западные критики часто сравнивают его с Холом Клементом.

Его дилогия "Dragon's Egg", в которую входят одноименный роман и "Starquake", по его собственным словам, является "учебником по физике нейтронных звезд" — о расе крошечных существ, развивающихся в миллион раз быстрее людей.

По словам Роберта Л. Форварда, на создание книги его вдохновил астроном Фрэнк Дрейк, который в 1973 году выдвинул гипотезу, что на поверхности нейтронной звезды может существовать разумная жизнь. Физические модели 1973 года предусматривали, что существа Дрейка будут иметь микроскопические размеры. К тому времени, когда Форвард уже работал над книгой, новые модели показывали, что чила будут размером с семя кунжута. Впоследствии Форвард нашел написанное ранее письмо научному фантасту Холу Клементу, в котором обсуждал идею высокогравитационной жизни на Солнце. 

Форвард, будучи ученым, посещал занятия писателя Ларри Нивена по написанию научной фантастики, и позже в тот вечер они договорились о сотрудничестве над романом о жителях нейтронной звезды. Однако Нивен вскоре оказался слишком занят написанием книги Молот Люцифера, над которой он работал вместе с Джерри Пурнеллом. Форвард написал первый вариант романа сам, но несколько издателей ответили, что историю должен переписать Нивен или Пурнелл, которые все еще были заняты. В конце концов, редактор Лестер дель Рей представил комментарии, которыми Форвард руководствовался во время двух переделок романа, и затем дель Рей его купил. Форвард описал работу как "учебник по физике нейтронных звезд, замаскированный под роман".

Критик научной фантастики Джон Клют писал, что роман "порождает чувство удивления, которое является положительно радостным", подчеркивая, что это "роман о науке". Крис Эйлотт описал его как "малую классику научной фантастики - ту, которая показывает, как лучшие, так и худшие элементы твердой научной фантастики. … Идеи, несомненно, держат первенство". Описание людей ему кажется невнятным, но он ценит способность Форварда поделиться своим увлечением чила и установить связь между расами, которые живут с совершенно разными скоростями. 

Ламборн, Шелли и Шортланд считают, что научные исследования и детальное построение сюжета делают Яйцо дракона отличным примером твердой научной фантастики. Ученый Сет Шостак описал научные элементы книги как "причудливые, но полностью захватывающие". 

Джон Пирс также рассматривает Яйцо дракона как твердую научную фантастику в ее лучших проявлениях, тогда как более поздний роман Форварда Марсианская радуги 1991 - наоборот, в худших. Оба романа дают поверхностное описание человеческих персонажей, но это не имеет значения в Яйце дракона, где акцент сделан на более глубоких личностях персонажей чила. Роман даже заставляет читателей волноваться за судьбу несимпатичного правителя чила, чья попытка омоложения заканчивается катастрофой. Пирс писал, что лучшие произведения этого жанра создают литературный опыт, но необычного вида. Вместо того, чтобы предлагать метафору действительности, с которой читатель уже знаком, они создают новые реальности, которые затягивают читателя. 

Роберт Ламборн считает Форварда, особенно в Яйце дракона, наследником Хола Клемента, чей роман Экспедиция "Тяготение" является примером наиболее строго научно-обоснованной научной фантастики. По мнению Ламборна, таких авторов твердой научной фантастики, как Кеимент, Форвард и их преемники, было относительно немного, но они сильно повлияли и на эволюцию этого жанра и на его восприятие читателями.

   В 1985 году Форвард опубликовал сиквел Яйца дракона под названием Звёздотрясение. Ламборн, Шелли и Шортланд считают научную основу Звездотрясения столь же строгой, как и Яйца дракона.

Выражаю признательность:

   • Фрэнку Дрейку, который их выдумал;

   • Мэри Луиз, которая дала им имя;

   • Ларри Нивену, который придумал им занятие

– а также Дэвиду Н. Линчу, Марку Циммерманну, Карлтону Кейвсу, Хансу Моравеку, Дэвиду Свенсону, Фриману Дайсону и Дэну Алдерсону, оказавших мне помощь в ряде технических областей. Особую благодарность хотелось бы выразить Лестеру дель Рею, который помог мне превратить подобие педантичной научной статьи в нечто, заслуживающее интереса читателей, а также Джорджу Смиту и компании Хьюз Эйркрафт, создавшим интеллектуальную среду, благодаря которой эта книга смогла появиться на свет.

Чила

Лежа в выстланном листьями древесном гнезде, Буу поднял глаза к звездам, светящимся на темном небе. Молодому волосатому гуманоиду следовало спать, но любопытство не давало ему покоя. Живи он на полмиллиона лет позже, эта искорка любознательности привела бы его разум на просторы Вселенной, где ему бы предстояло исследовать математические тайны теории относительности. Но сейчас…

Буу продолжал пристально разглядывать звезды, сияющие у него над головой. Одна из них неожиданно вспыхнула и стала ярче. Испуганный – и вместе с тем завороженный – Буу наблюдал за растущей крупинкой ослепительного света, пока та не скрылась за густой веткой дерева. Перебравшись на близлежащую полянку, он смог бы увидеть ее снова. Буу выбрался из гнезда – угодив прямиком в полосатые кольца Каа.

Каа недолго радовался своей добыче. В мире двух солнц ему пришлось нелегко. Новое солнце было маленьким и белым, в то время как старое – большим и желтым. Новое постоянно кружилось над головой. Оно никогда не садилось, и Каа больше не мог охотиться по ночам. Каа умер, последовав примеру прочих охотников, не сумевших достаточно быстро отойти от своих старых привычек.

В течение года новый огонек озарял планету, обжигая своим светом ее небосвод. Затем он стал мало-помалу тускнеть, и уже через несколько лет в северное полушарие Земли вернулась ночь.

Когда-то в пятидесяти световых годах от Земли располагалась бинарная звездная система. Одна из звезд переживала обычную желто-белую фазу, другая же стала раздуваться, пока не превратилась в красного гиганта, поглотившего близлежащие планеты. Гигант исчерпал свое ядерное горючее ровно за пятьдесят лет до того, как Буу пал жертвой собственного любопытства. Лишившись термоядерной бомбы в своем ядре, звезда больше не могла вырабатывать энергию, необходимую для противодействия собственной силе тяготения, что в итоге привело к ее коллапсу. Под ужасающим давлением гравитации падающая к центру материя становилась все плотнее, пока, наконец, почти целиком не превратилась в скопление нейтронов. Зазоры между отдельными нейтронами становились все меньше, пока их внешние границы не соприкоснулись друг с другом.

В этих стесненных условиях сильное ядерное взаимодействие создало силу отталкивания, которая, наконец-то, сумела остановить натиск гравитационного давления. Движение материи к центру звезды быстро обратилось вспять, а движение наружу превратилось в раскаленную ударную волну, которая прошла сквозь внешнюю оболочку красного гиганта. Достигнув поверхности светила, ударная волна сдула ее внешние слои, вызвав взрыв сверхновой, который за один час высвободил больше энергии, чем звезда за предшествующий миллион лет.