Мир будущего – это не коммунизм, но то, чему учил Христос – его вид коммунизма! - Кузьма Прутков

Заканчивался двадцатый век. Мир готовился широко отпраздновать начало нового тысячелетия! Везде висели новогодние плакаты «Миллениум».

Отработав последний рабочий день уходящего века, осушив пару стаканов водки в окружении дружной компании сотрудников КБ одного из оборонных заводов, Фёдор спешил, домой. Шагая быстрым шагом и обгоняя немногочисленных прохожих, он весело крикнул:

– Товарищи! Кто не курит и не пьёт, тот запомнит Новый год!

– Тфу окаянный, шарахнулась от него с испугу бабка.

Фёдор громко заржал: Не бойся мать, чё с тебя взять!

Когда он уже подходил к старому ржавому узкому мостику – пешеходному переходу через реку Рпень, в него попала молния. Такие явления зимой были невероятно редкими и привлекали всеобщие внимание. Но данный случай выделялся особо, молния попала в человека, и похоже полностью его сожгла, так как на месте трагедии свидетели обнаружили только обгорелые остатки одежды несчастного. По документам из лежавшей рядом сумки, погибшего опознали как Куприянова Фёдора Александровича. Бесследная пропажа людей тогда была настолько обыденным явлением, что на это уже не обращали никакого внимания. Однако данный случай выделялся необычностью и вызвал бурное обсуждение. Впрочем, пошумев немного, жители сразу забыли о несчастном и погрузившись в приятные заботы новогодних праздников.

Всё произошло настолько неожиданно, что Фёдор даже не успел испугаться. Вспышка и мрак… Когда он пришёл в себя, то заметил, что всё вокруг изменилось. Мысли путались, он начал осматриваться, пытаясь понять, где находится. Чёрт, опять Женька хохол палёную зацепил, увижу – убью, подумал Фёдор. Последнее что он помнил, это зимний вечер, и он спешащий домой праздновать главный праздник тысячелетия. Сейчас же, по ощущениям был разгар лета, ночь была удивительно тёплая! слабый рассвет озарял небо. Чёрт, как болит голова! «Если голова болит, значит она есть» – вспомнилась жизнеутверждающая Женькина фраза. Поёжившись, Федор понял, что он совершенно голый. Загадка природы: вкус у водки один, а приключения после неё всегда разные. Да, так я ещё не напивался, вот ты какая – белая горячка – зло подумал он. Ладно, куда делась одежда, и где сумка с документами? Он попробовал сесть, тело плохо слушалось. Было странное ощущение, нереальности. У-у, меня Катька убьёт! Проспать новый год! Чёрт – а где забор, окружавший некогда цеха секретного завода? Он сидел на траве недалеко от странного пирамидального сооружения. Странная, но гармоничная архитектура завораживала. Сооружение выгладило так, как будто оно было одним целым с окружавшим его пейзажем. Особенно впечатлял огромный пирамидальный кристалл, увенчивающий это странное строение. Фёдор с трудом встал и огляделся, открывшийся ему пейзаж завораживал. Всё теперь изменилось, пропал овраг, где протекала грязная, зловонная речка Рпень, пропал высокий бетонный забор, асфальтированная дорога между ним и оврагом, пейзаж был совсем другим. Его окружал редкий лес, через который проглядывали ряды невысоких странных сооружений, вросших в землю. Между ними проходили достаточно глубокие овраги с пологими краями. Практически всё было покрыто густой растительностью, а внизу оврага журчал ручей. Куда-то делся асфальт, а его место заняли широкие дорожки, похожие на сетку, сплетённую из тончайшей паутины. Да, именно дорожки, понял он, так как они парили над нереально зелёной травой, а местами взмывали в воздух соединяя между собой соседние ряды странных сооружений импровизированными арками, местами опускаясь на траву, где врастали в землю. «Я чё помер? Ну тогда вариантов два: АД или Рай» со страхом подумал Фёдор. Проснулись птицы, окружающий мир начал оживать. Ему показалось что промелькнула белка. Фёдор глубоко вдохнул. У него опять закружилась голова, и он понял, что воздух кристально чист. Куда-то делся смог, грязный снег, и речка, покрытая нефтяными пятнами, непонятного цвета бурно прорывавшаяся через горы мусора. всё было как-то нереально. Ладно, подумал Фёдор, нужно найти людей. Куда бы я не попал, нужна помощь, и он побрёл в сторону ближайшего строения. Дойдя до него, Фёдор понял, что оно гораздо больше, чем казалось со стороны. Высота усеченной пирамиды была не меньше четырёх метров, а прозрачный кристалл возвышался над ней ещё не менее чем на пять метров. Где-то должен быть вход, но где? Фёдор провёл рукой по стене, но не заметил никакой щели.

– ЛЮДИ! Кто меня найдёт! – громко крикнул Фёдор и услышал слабый шум. Подняв голову, он вздрогнул – что-то большое, промелькнуло по небу и исчезло. Попробовав постучать по стене, Фёдор понял, что поверхность похожа на гранит. Не было никаких следов кладки, везде однородная похожая на гранит серая поверхность. Фёдор присел, и почувствовал, он не один. Подняв голову, он увидел маленькое странное существо похожее на пчелу переросток.

– Хворий, прокиньтеся, Вам пора приймати снодійне. Чё молчишь скотина? Думала, что была замужем. Оказалось – занималась скотоводством: сбежал, скотина! Аленушка первой из девушек доказала, что все вы мужики козлы, стоит вам только напиться. Ты понимаешь разницу, между просто «нельзя», «вообще нельзя» и «категорически запрещено»? Чо молчишь? Чтоб стать плохим для человека, всегда всё сделай для него. Потом один разок не сделай, и всё! И ты уже плохая?! – засипела пчела тоненьким языком.

– Хохляцкий АД, это ж какое у неё жало… – со страхом подумал Фёдор, говорила мне мама – Не пей с хохлами – хохлёночом станешь!

– Помощь, на помощь! – простонал Фёдор.

–Как же жалко, что опять оптика глючит, не вижу твою поганую рожу! Посмотри на себя – где твоя одежда, ты скотина даже головотяжец потерял. Я тебя третий день везде ищу! Не изменишься – остатки здоровья потеряешь, будут дети дразнить: "культурист-пенсіонер ходить в крісло-гойдалку"» – опять заверезжала она шепелявым языком.

Пчела пропала, и почти сразу над ним возник луч света, и Фёдор почувствовал, что поднимается в верх.

– Ну вот, ещё и этих нелёгкая принесла, подумал Фёдор. Как там Катька без меня.

Его накрыла очередная волна слабости и он, впадая в забытье, он пробормотал: «Привет лунатикам»

"Люди тратят свое здоровье, чтобы заработать деньги, а затем тратят деньги, чтобы восстановить здоровье. Нервно думая о будущем, они забывают о настоящем, так что не живут ни в настоящем, ни ради будущего. Они живут так, как будто никогда не умрут, а когда умирают,