Ходжиакбар Шайхов - Песни Дархана

Ходжиакбар ШАХОВ

ПЕСНИ ДАРХАНА

Этот удивительный случай произошел в Дархане, одном из отдаленных горных кишлаков, в день навруз-байрама, праздника весны, когда людям кружит головы теплый ветер, напоенный ароматами проснувшейся земли и влагой горных родников, когда ребятишки упоенно катаются по мягкой зеленой траве, а старые полвоны вспоминают давние годы молодости и удальства...

Еще не начинался день. Только розовели белые от снега вершины да склонялась к востоку уже бледная и убывающая луна. А к лужайке один за одним потянулись всадники, и дорога из кишлака до места, где должен был сегодня проводиться улак - любимое состязание в наших краях, - стала похожа на карнавальное шествие. Участники улака, молодые, богатырского сложения парни, были одеты кто в летние яркие халаты - яктак, кто в изумрудные шелковые - бекасам, были и черные, простые халаты. А шапки! И лисьи рыжие, и серые заячьи, и даже кожаные танковые шлемы, вытащенные из старых сундуков. И у каждого всадника конь - вороной, белый или пегий, нетерпеливо фыркающий, встающий на дыбы и тоже как бы зараженный общим настроением! Далеко доносится ржание, призывные крики джигитов, гиканье и шутки, которыми подбадривают друг друга участники соревнования, чтобы поддержать в себе настроение и волю к победе.

Но не только лужайка у недалекого от кишлака холма полна народу. Чуть повыше, на зеленой террасе, поднимающейся уступами, расположились те, кто по праву считает себя неотделимым от праздника, - зрители, оживленные и нарядные. Старики разглядывают джигитовку, обмениваются то язвительными, то восхищенными репликами, дети, кто постарше, внимательно слушают разговоры, а кто помладше - просто сидят и смотрят, впитывают в себя и яркость красочного зрелища, и гул, и голоса вокруг. Возможно, через годы, особенно если уедет кто из родного края, оживет в нем и утро, нежно розовеющее на склонах гор, и сверкающие капли росы, словно бусы, осыпавшие упругие стебли темно-зеленой травы, и то общее чувство радостного ожидания, которое роднит всех сидящих; заговорит все это в душе юного горца как воспоминание о родине и земле, вырастившей его!

Вскоре окруженное с четырех сторон горами обширное холмистое плато было до отказа забито съехавшимися из Дархана и близлежащих кишлаков зрителями и участниками. Они время от времени посматривали вдаль, на дорогу, и когда раздался крик: "Едут! Едут!", не осталось ни одного, кто бы не оборотился в сторону горной дороги, петляющей между холмами.

Именно в этот момент высоко в небе зажглась какая-то необычная звезда. И если вначале она, слабо мерцая и то исчезая в ярком свете утра, то возникая вновь, была еле видна, то вскоре начала расти и как бы наливаться краснотой. И все же эта сверкающая красная звезда была маленькой - не больше горошины, и никто не обратил внимания на то, что она вот-вот готова коснуться дальней вершины четырехугольной горы. Все были заняты другим: по дороге ехал маленький караван; впереди голубовато-зеленая "Нива", за нею, чуть отстав, четверо верховых в блестящих шелковых халатах, и, наконец, позади всех бортовая машина ГАЗ-52, груженная подарками: несколько баранов и коз, возле правого борта тюки и коробки с коврами, радиоприемниками, телевизорами. Машины ехали медленно, и все могли хорошо рассмотреть, что победителей улака ожидают богатые и желанные подарки. Поэтому, когда машины наконец остановились, их встретили аплодисментами. Из "Нивы" вышли три человека. К аплодисментам добавились и приветственные возгласы. Приехали люди уважаемые, хорошо известные присутствующим: генеральный директор знаменитого агропромышленного объединения "Пахтакор", Герой Социалистического Труда Тешабай-ата Олимов, председатель Дарханского сельсовета Учкун Атабаев. На долю третьего достались особенно сердечные приветствия, потому что это был человек, чье искусство было широко известно в стране и давно заслужило почет и уважение, - популярный певец и сказитель Кадыр-бахши, сын Нурбая.

Кадыр-бахши, как и герои его сказаний, был крупным, плечистым, статным, лицо его носило печать благородства и ума. В руках у него была постоянная спутница - миниатюрная домбра в черном чехле. Сколько песен, легенд и сказаний словно воскресила из прошлого чудесная домбра, сколько сердец заставила она трепетать и восхищаться, плакать и радоваться вместе с героями! Кадыр-бахши прекрасно знал не только классику; не раз отправлялся он в дальние районы, слушал сказителей, певцов, выступавших на свадьбах и тоях; как драгоценные жемчужины, искал он и находил редкие стихи и слова, казалось, навсегда погребенные в толще времени.

Приехавшие верхом всадники - музыканты и ведущие состязаний спешились, и по знаку председателя сельсовета согласно зазвучали на холме карнаи, сурнаи и барабаны.

Тешабай-ата и его спутники под звуки музыки вступили в круг участников соревнования. Смолкла музыка. Генеральный директор вышел вперед и заговорил:

- Уважаемые сельчане, джигиты, которые покажут нам сегодня свое искусство! Сегодня мы собрались сюда, чтобы в согласии со старинным обычаем провести праздник весны - навруз-байрам, порадоваться, что земля наша становится все краше и богаче, и потому прежде всего разрешите пожелать вам больших успехов в труде и хорошего урожая в новом сельскохозяйственном году!

Глубокая тишина, которая воцарилась при первых словах Тешабай-аты, взорвалась аплодисментами, криками: "Спасибо, благодарим! Желаем и вам того же!"

Поскольку Тешабай-ата был не большим любителем говорить, он сразу же перешел к делу:

- Ну а теперь пусть наши парни покажут, на что они способны! Победителей ждут призы и слава! Пожелаем им удачи!

И снова зазвучали, далеко уносясь в горы, звуки карнаев и сурнаев. Затем два ведущих - халаты их, тонкие и разноцветные, блестели в лучах встающего солнца - быстро направились к грузовой машине. Стоявший в кузове полноватый крепыш, нагнувшись, вытащил улак - тушку козла - и протянул ее ведущим. Старший церемониймейстер бережно принял улак и, хлестнув коня, направился к всадникам, полным лихорадочного волнения и настороженного внимания. Им предстояло отбивать улак друг у друга в ожесточенном поединке, где все играло роль - и настроение, и быстрота коня, и сила мышц, а главное - ловкость.

Состязание, которого все с таким нетерпением ждали, началось. К тому времени уже окончательно рассвело, небо стало из темно-синего голубым и прозрачным, солнце ослепительно сияло на вершинах и играло на сбруе и рукоятках плетей, которыми всадники ожесточенно махали перед собой. Некоторые из этих рукояток были старинной работы, с насечками и инкрустацией, и передавались от отца сыну, от деда внуку, как и снаряжение лошади, и старинные пастушеские сумы, вышитые яркими, не тускнеющими узорами, которые приводят в восторг знатоков. Никто не смотрел вверх, а странная звезда между тем все росла в размерах, и, когда она повисла над вершиной горы, похожей на чустскую тюбетейку, она уже была размером с футбольный мяч, затем с небольшой круглый стол. Садясь на гору, которая была позади лужайки, где сидели зрители, странная звезда была уже не звездой, а круглой и плоской тарелкой около десяти метров в диаметре. Вместе с ней на вершину опустилось белое плотное облако, похожее на гигантский сгусток тумана, и вскоре уже ничего нельзя было рассмотреть на вершине, которая стала посадочной площадкой неземных пришельцев.