Анастасия Галатенко - Нф-100: Адам в Аду

Адам в аду

Анастасия Галатенко

***

Бладхаунд

Нейрокристалл был не из дешевых.

Чистые цвета: сиреневый сверху и темно-голубой у основания. Необычная, чуть удлиненная форма. Свечение, подчеркнутое и усиленное грамотно подобранной оболочкой. Все это Бладхаунд отметил, бросив лишь первый взгляд. Теперь опытный глаз ищейки останавливался на другом. На тонко переходящих друг в друга оттенках. На мелких, едва заметных пятнышках ржавчины. На умело спрятанных ошибках мастера.

Рассматривая нейрокристалл, Бладхаунд не забывал и о его владельце. Яворский ходил по просторному кабинету из угла в угол, но, где бы ни находился, Бладхаунд чувствовал на себе его пристальный взгляд.

-- Ну? -- наконец спросил Яворский. -- Что скажете?

-- Неплохая работа, -- ответил Бладхаунд. -- Но не более.

-- Это подделка.

Бладхаунд позволил себе удивиться, приподняв бровь.

-- Что вы имеете в виду?

Яворский решительно прошагал к открытому сейфу, вытащил папку с бумагами и бросил на стол перед ищейкой.

-- Результаты экспертизы, -- зачем-то пояснил он.

Угол папки был влажным -- руки Яворского вспотели от напряжения. Бладхаунд, не торопясь, достал документы и принялся пролистывать один за другим. Форма, вес, цвет, массовая доля органики, способ прошивки, носитель...

Носитель. Брови Бладхаунда снова поползли вверх, и он разом перелистнул отчет на последнюю страницу.

"Результаты проведенных исследований (технологическое, морфологическое, историографическое, биоорганическое, анализ ДНК) позволяют утверждать, что образец N4135 является человеческим нейрокристаллом естественного происхождения. Информация о носителе подтверждена."

Бладхаунд повернулся к Яворскому:

-- Разумовский?

-- Разумовский. Теперь вы понимаете, почему я говорю о подделке?

Бладхаунд кивнул. За нейрокристаллом Разумовского он охотился три года. Выискивал, выслеживал по аукционам и каталогам. Прикидывал, кто из коллекционеров мог бы дать хорошую цену. Но заказа на него не было, и каждый раз, когда нейрокристалл попадал в поле зрения Бладхаунда, охотник не то, чтобы отступал -- скорее говорил себе, что вернется к этому позже, когда не будет более срочных дел.

За три года он успел выучить наизусть все материалы по Разумовскому: биографию, информацию о прошивщике, шесть лет назад случайно создавшем шедевр, досконально изучил внешний вид и технические характеристики нейрокристалла.

То, что лежало перед ним на столе, не было нейрокристаллом Разумовского. Что бы не писали по этому поводу эксперты.

-- Когда вы приобрели его?

Яворский уселся напротив Бладхаунда в кресло. Достал портсигар.

-- Курите?

-- Нет.

Хозяин щелкнул зажигалкой. Руки его слегка дрожали.

-- Кристалл я выкупил пару недель назад у одного вашего коллеги, -- Яворский поглядел на Бладхаунда. -- Дал хорошую сумму, разумеется. Охотник остался не внакладе. Кристалл, к нему сертификат, все как положено. Отдал на экспертизу сразу же, результаты -- вот они, перед вами. Да я и сам вовсе не идиот, я интересуюсь нейрокристаллами полжизни, и способен отличить стоящую вещь от... этого.

Бладхаунд кивнул.

-- Когда стало очевидно, что этот кристалл - не Разумовский?

"Я теряю нюх, -- отметил про себя Бладхаунд. -- Где-то совершается сделка с упоминанием Разумовского, а я ни сном, ни духом."

-- Где-то неделю спустя. Он вдруг изменился. Даже не то, чтобы изменился, скорее -- начал меняться. Вот эти пятна, видите? Их не было, потом они появились. Сначала одно, два, и вот уже почти неделю их становится все больше. И они растут в диаметре.

-- Вы не отдавали кристалл на повторную экспертизу?

-- Нет. Я подумал сперва, что кристалл испортился. Прошивка негодная. Утешал себя, знаю же, если что гниет -- то сразу. Никогда не слышал о том, чтобы нейрокристалл менял цвет вот так, постепенно, через несколько лет после прошивки.

Он вопросительно посмотрел на ищейку.

-- Я тоже, -- ответил тот.

-- По данным экспертизы техническое состояние кристалла -- отличное. Значит, это не дефект прошивки. Это просто другой кристалл. И мне, признаться, глубоко безразлично, работает он или это просто чьи-то гниющие потроха.

Бладхаунд кивнул.

-- Поэтому вы решили не отдавать кристалл на повторную экспертизу, а вызвать меня.

-- Мне советовали вас как лучшего специалиста, -- Яворский тяжело оперся руками о стол. -- Мне не хотелось бы поднимать шумиху вокруг этого кристалла, а потому спящую полицейскую собаку лучше не будить и разобраться своими силами. Вы согласны со мной, господин... Бладхаунд?

-- Зависит от того, в чем именно вы хотите разобраться и сколько готовы заплатить.

-- Как коллекционер я хочу вернуть себе подлинный нейрокристалл Разумовского. Кроме того, я хочу выяснить, кто и как сумел подменить кристалл из моей коллекции. И наказать вора без участия полиции.

-- Я -- ищейка, господин Яворский. Я ищу. И, как правило, нахожу. Вершить суд -- вне моей компетенции.

Кривцов

Нейрокристалл девушки был золотистым. Кривцов слушал ее голос и вглядывался в оттенки. Даже глаза закрыл, чтобы ничто не отвлекало. Только затянулся сигаретой поглубже -- и смотрел.

Кривцов не судил о людях по их поступкам. И не составлял первое впечатление по глазам, мимике или одежде. Все это -- лишь вторичные признаки. Вот у собеседника голос дрожит или пальцы нервно теребят салфетку, но стоит ли обращать на это внимание, если знаешь, что у него ржавчина в восьмом поле Бродмана?

Кривцов не помнил, как давно он обладает этой способностью -- видеть нейрокристаллы живых еще носителей. Но началось это уже после принятия закона о запрете на экстракцию личности. У него тогда пропала докторская диссертация и пришлось уходить из института, но без работы он не мог, и постоянно гадал, какой нейрокристалл управляет тем или иным человеком. А вскоре стал по-настоящему видеть.

Пока было, что.

-- Вениамин Вячеславович, пожалуйста, прошу вас, вы просто обязаны помочь! Ведь никто, кроме вас, даже не знает о них!

По золоту побежали плотные алые ниточки. И зелень темного вязкого оттенка. Неприятно.

Кривцов поморщился. Начинала болеть голова.

-- Погодите! -- попросил он. -- Можно помедленнее? Я, честно говоря, не до конца понял, чего вы от меня хотите... Но дело, кажется, важное?

-- Да! Очень важное! Вениамин Вячеславович!..

Багровая вспышка в голове.