Наталья Баранова - Игры с судьбой. Книга третья

И казалось — покалывающим потоком из рук Рейнара в его — тепло, та золотая гремучая смесь, что позволяла чувствовать себя живым! Словно передавал мальчишка ему и свою силу, и свои надежды, и свою жизнь.

Задыхался от нахлынувшего… от красок ковра, устилавшего пол, от звуков и запахов ночи, от собственного сердцебиения…. Кружилась голова….

Отстранившись, отойдя к окну, смотрел в бархатную даль, с рассыпанными по ней яркими светляками огней далекого Архипелага, не уступавшими сиянию звезд.

— Что ж, — пробормотал внезапно себе под нос, — если ты всегда так смотришь на Хэлдара, понимаю, почему он приклеился к тебе как репей.

Весело звучала авола, будили тишину юные голоса. Смех, шутки, остроты сыпались словно из рога изобилия. У костра, разложенного посередине поляны, сидели несколько молодых людей и три девушки. Одна из них, рыжая, словно в косы были заплетены не волосы, а сам солнечный свет, держала в руках аволу и неспешно перебирала струны.

Невольно мужчина залюбовался ей. Ладная фигурка, симпатичное личико. А ко всему — голос, божественный и яркий, такой же яркий, как и пряди ее волос.

Темная тень, скользящая впереди внезапно остановилась. Обернувшись, воин укоризненно посмотрел на него.

— Нам нужно спешить, Аретт…

Кивнув, мужчина поспешил за провожатым, ступающим впереди бесшумно, словно большой кот. Но еще долго ветер доносил до него обрывки фраз и юные голоса.

Дом, с черным, неосвещенным двором, в окнах второго этажа которого едва теплился свет, казался еще более мрачным, чем обычно. Воин провел его через черный ход, оставив в сумраке одной из комнат, и удалился без лишних слов.

Взглянув на себя в зеркало, мужчина улыбнулся. Мало кто мог бы догадаться, что под рыжими прядями парика прячется холодное мерцание белоснежных локонов. Что холодный и презрительный господин Да-Деган Раттера может улыбаться так, что мурашки бегут по коже, но не от стужи, а от ласки и тепла, излучаемого серыми мечтательными глазами, лукавой улыбкой….

Столько лет носить маску, и не сметь даже приподнять ее. Улыбнувшись, он прошел по комнате, на несколько секунд задержавшись у выхода на балкон. Балкон опоясывал все здание, обегая его по периметру. Несколько лестниц спускались прямо в сад. Здесь было и мрачно и уютно. И госпожа Арима, вернувшись из скитаний, наводила в своем доме порядок твердой рукой.

Как многие из домов Амалгиры, просторный и полный света днем, ночью он казался заброшенным и таинственным, мрачным и холодным, полным тайн.

Впрочем, что касалось тайн, жилище Фориэ Арима просто обязано было быть нашпиговано ими. И сегодняшняя встреча говорила об этом без намеков. Один список гостей приглашенных на полуночный раут заставил его несколько понервничать.

Нет, Фориэ просто не могла оставить его в покое. Не могла простить ему ни Иллнуанари, ни близости к Императору. Впрочем, он на ее месте, вел бы себя совершенно так же.

И снова загадочная улыбка тронула его губы. И блеснули глаза. Что ж, он постарается быть ей достойным соперником. По-настоящему достойным.

Глядя в окно, он видел, как собирались гости, как некоторые из них прошмыгивали серыми тенями, а некоторые шли, не скрывая лиц.

Он узнавал грузную фигуру Гайдуни, сухощавого, поджарого Ордо, Вероэса, явившегося, по всей видимости, не званным. И многих и многих….

Тихо, душевно рассмеявшись, он прислонился спиной к стене, стараясь все же оказаться как можно более не замеченным.

Мрачный дом наполнялся голосами и светом и казался уже не таким мрачным, как несколько минут назад. Гости прибывали, и он подумал, что вряд ли и сама Фориэ Арима способна упомнить каждого из приглашенных.

Накинув на голову капюшон темно — зеленого, украшенного золотой вышивкой плаща, он вышел из своего укрытия и затерялся среди приглашенных. Подойдя к группе людей, окружившей гостеприимную хозяйку, он узнал Гая и задиристого рыжего Рокше, явно споривших о чем-то друг с другом.

— Я совсем не уверен, — гремел бас Гайдуни, — что так будет лучше для всех!

— Однако вы не можете спорить с тем, господин Элхас, — заметила Фориэ, — что господин Да-Деган Раттера стал слишком опасен для всех нас. Он прибирает к рукам Рэну. Он заявляет права на торговые трассы, которые никогда не принадлежали Иллнуанари. Он, в конце концов, угрожает безопасности Лиги. И вы смеете утверждать, что если этот… человек… подвергнется ликвидации, то это не исправит положения.

— Мэм, — спокойно заметил Рокше, — Дагги Раттера завоевал доверие Императора, есть доля вероятности, что за смерть своего вассала Хозяин отомстит. И отомстит так, что мало не покажется.

— Не скрою, это тревожит и меня, — заметил Гай, — Хозяин непредсказуем. А Лига, тем более Раст-Танхам и Рэна не готовы отразить нападение Империи. Вы возьмете на себя ответственность за подстрекательство Империи к более активным действиям? Безответственно, повторяю я вам!

— Вы хотите предложить вывесить белый флаг и сдаться на милость этого сукиного сына? — проговорил Ордо, подходя к маленькой группе.

Ареттар изогнул губы в насмешливой улыбке. Что ж, в доме собрались наиболее рьяные его противники, а из сторонников только Гай и мальчишка. Да еще Вероэс, который остановился неподалеку и с нескрываемым интересом прислушивался к дискуссии.

— Полегче на поворотах, Аторис, — заметил Вер, подходя. Этот сукин сын воспитывал твоих детей. И не похоже, что воспитал отъявленных мерзавцев!

— Когда это было?! — махнула рукой Фориэ Арима.

— До бунта, — мягко заметил Ареттар. Выступив из тени, он неторопливо откинул капюшон с волос цвета алой меди, смешанной с благородным золотом, — всего-то несколько лет тому назад. Кстати, я присоединюсь к мнению господина Элхаса. Император — сволочь на редкость импульсивная, избалованная и самовлюбленная. И, насколько мне известно, в отношении господина Да-Дегана, его живейший интерес к своей особе не заметил лишь сам Да-Деган.

Он улыбнулся Фориэ мягкой неповторимой улыбкой профессионального обольстителя и баловня судьбы. На мгновение она оторопела. Изучая этого высокого незнакомца, кожей чувствовала, как от него буквально сыпет электрическими искрами, а сила притяжения, что исходила от него, лишала покоя, рассудительности и разума.

— Кто вы? — произнесла госпожа Арима, облизнув пересохшие губы. — И кто вам позволил сюда явиться?

— Деточка, — укоризненно заметил Вероэс, не пряча ехидства, — позвольте представить вам моего лучшего друга. Несколько лет тому назад мы придумали легенду о его смерти, так как числиться в живых ему становилось все более опасно. Господину Ареттару еще никто и никогда не отказывал в гостеприимстве. Вы, верно, будете первой.