Егор Фомин - Сборник рассказов

На глаза его накатило горе.

— Всех наших, и жен, и детей… и стариков… — продолжение фразы вместе с тягучей тоской большим красным носом крестьянина потонуло в обширной кружке хмельного варева.

Спустя мгновение оцепенение спало и с других соседей по столу:

— Как же, и мы с нашим кварталом…

— Мы с цехом…

— Так ведь у него солдат, что звезд на небе…

— Они же не щадят никого…

Минутное оживление вновь навеяло тоску и горестные воспоминания на говоривших. Головы поникли.

— Что же, тогда слушайте, — сказал незнакомец и откинулся на спинку стула, — как на свете бывает.

Далеко это было. Не за год и не за сто лет туда не добраться. А только в одной стране, цветущей, свободной, где всякому места хватало, объявился новый правитель. Очень крут он был на расправу. Запретил охоту в исконных землях, начал пашни у крестьян отбирать, их самих в ярмо впрягать. И пошло и поехало. И все бы ему ладно, да появился один человек, не согласный с ним. Прозвали того человека Робин Гуд…

Когда незнакомец закончил свой длинный рассказ, несколько мгновений над всей таверной висела тишина. Однако вскоре начавшийся гул одобрения прервался чистым ясным голосом:

— А не брешешь?

— Что же неправдой кажется? — спокойным глубоким своим голосом ответил, обернувшись, незнакомец.

— Да вот хотя бы. Ты говорил, что он в муху попадал за сотню шагов!

Незнакомец встал:

— Я слышу, дождь уже утих, пойдем.

За ним на улицу высыпала вся таверна.

Дождавшись, когда шум стихнет, он указал рукой на флюгер городской ратуши, ясно видный в чистом свете полной луны:

— Достаточно ли будет, если я отсюда попаду в глаз этого жестяного трубача на флюгере?

— У этого трубача действительно есть глаз, — удивился один пожилой мастеровой, — Но как ты увидел это отсюда?

Тот не ответил, он уже натягивал тетиву длинного лука, неизвестно откуда взявшийся в его руках. Тонко пропела тетива. Раздавшиеся в царившей тишине удивленные возгласы сменились восхищением. Однако затем слова, которые можно было услышать от все возрастающей толпы, привели бы в трепет любого солдата. Какой-то молодой еще, но бывалый, судя по его лицу и фигуре, человек в черном трико, выкрикнул пару коротких, но действенных фраз, и на руках был взнесен на большую бочку, во главу людей. В толпе замелькало оружие.

Весь город просыпался от мертвенного оцепенения.

Человек же, что рассказал о герое, отступил в тень и вскоре уже шагал по залитым лунным светом полям прочь от города.

А жестяного трубача вольного города Эльнере и по сей день пронзает стрела.

Говорят, будто есть человек, что идет из мира в мир, из времени во время. А еще говорят, что появляется он всегда там, где более всего нужен.

Сияние молнии резко очертило фигуру в дверях. Входя, гость усмехнулся:

— Что-то у тебя, хозяин, не густо.

Хозяин придорожной гостиницы не ответил.

«Не густо» — не то слово — просторный зал был пуст. Абсолютно. Не было слышно даже мух. Хозяин внимательно оглядел посетителя. Высок, строен, плечист. Открытое гладко выбритое лицо, высокий лоб говорили, что, хотя клиент и не имел лишней копейки за душой, ему можно верить.

Волосы, спускавшиеся до плеч, были перехвачены у лба серебряным обручем. Всю его фигуру окутывал невообразимо старый, видавший виды и дороги плащ.

— Не вовремя ты пришел, незнакомец, — мрачно заметил хозяин, — большая гроза надвигается.

— А в чем дело? — спросил тот глубоким приятным голосом и заказал плотный ужин и комнату.

— Короток вопрос, да длинен ответ, — вздохнул хозяин.

— Я не спешу, — устроился поудобнее посетитель.

— Ну что же, слушай, — начал хозяин, не успев удивиться своей откровенности, — Черт его знает где, в варварском каком-то государстве пришла ихнему правителю дурость помереть. Осталась одна только дочь. Маленькая такая мерзавка. За злобу ее Волчицей прозвали. Недолго хватило ее сидеть спокойно, собрала свои орды и покатила на восток. Вот и добралась до нашей долины. А мы-то не воины. И никогда ими не были. Столетиями горы спасали. Всего-то два перевала к нам ведут. Да и те труднопроходимы. Так вот пришла она и встала сразу за перевалом — Западным Проходом. Как только она его нашла? Мы и сами-то забыли о нем давно. Тропы те давно быльем поросли, а она дозналась как-то.

Есть сразу за перевалом терраса не терраса, плато не плато но это еще в горах, и места ее войску довольно. А завтра она в саму долину спустится. Уж все наши, кто мог поуехали…

Во время этого горестного, обрывающего всю его жизнь, рассказа хозяин уткнулся головой в стойку. Когда же он поднял глаза, пришельца не было. Хотя обед остался не тронут.

В шатер Волчицы ворвался встревоженный Харт:

— Какой-то человек, неизвестно как прошедший через посты, просит сейчас вашей аудиенции, предостойнейшая.

Однако сразу вслед за ним в шатер вошел незнакомец. Харт, оглянувшись, попытался, было, возмутиться, но, глянув на Волчицу, вышел из шатра. Военачальница отослала его потому, как сразу по глазам вошедшего почуяла — зла он не сделает.

Без вступлений и приветствий, он подошел вплотную:

— Дай мне свою руку, девочка.

Государыня, поначалу попыталась негодовать, но, услышав мягкий, уверенный и по-особому твердый голос, и опомниться не успела, как ее рука оказалась в теплой широкой и по-отечески доброй руке незнакомца.

— Пойдем, я покажу тебе кое-что, — позвал он.

Под удивленными взглядами стражников Волчица под руку с пришельцем невозмутимо прошла в окружающую лагерь тьму к скалистому обрыву.

— Смотри, — коротко остановился незнакомец, остановившись у самого края бездны.

Восток осветился розовым и окрасил верхушки горной цепи, что окружала долину. Волчица терпеливо стояла и смотрела, как солнце величаво тяжело поднималось из-за пиков гор; как первые лучи окрасили нежными цветами поля, спускавшиеся террасами в долину, бесчисленные сады и цветники, уютные мирные домики. Запели птицы. Здесь наверху этого не было слышно, но это было так. Какие-то земледельцы, забыв обо всем, кроме своей работы, вышли в поля. А солнце все поднималось и поднималось, окутывая долину тончайшим розовым покрывалом.

— Смотри, — сказал незнакомец, обводя рукой долину, — посмотри на все это. Скоро ты увидишь здесь совсем другое. Вытоптанные поля, уничтоженные сады, обугленные руины разграбленных домов. Смотри, пока солнце встает, ибо когда оно встанет…

Он говорил дальше, но внимание государыни привлек его голос — до боли знакомый. Теплый, глубокий, низкий, сильный. Слезы навернулись на глаза девочки.