Николай Левашов - Сказ о Финисте Ясном Соколе. Прошлое и настоящее

ТРИЗНОЙ наши предки называли поминки по умершему человеку. Устраивались празднества в честь умершего, на которых пели погребальные песни, вспоминали добрым словом умершего. В принципе, тризна была во славу жизни, так как наши предки понимали, что смерть физического тела не означала прекращение жизни даже конкретного человека вообще. Они знали, что освободившаяся после смерти физического тела душа готова к воплощению в новое физическое тело, в котором она (душа) будет продолжать своё дальнейшее развитие…

После смерти своей жены отец Настеньки задумал было жениться на какой-нибудь старушке-бобылке:

«…Старый орач-труженик жил в труде и достатке и жалел своих дочерей. Захотел он было взять во двор, какую ни есть, старушку-бобылку, чтобы она по хозяйству заботилась…»

Отец не хотел взваливать заботу по хозяйству на своих дочерей и надумал было привести в дом мачеху для своих дочерей, старушку-бобылку. Любопытно, что слово БОБЫЛЬ дошло до наших дней неизменным и равнозначно оно слову ВДОВЕЦ, а вот вдову или одинокую старую женщину сейчас практически никто не называет БОБЫЛКОЙ! Даже любопытно наблюдать за судьбой слов! Я не берусь сейчас объяснить, почему слово «бобыль» сохранилось, а слово «бобылка» практически исчезло из речи народа. Со временем, слово «бобыль» стало означать ещё и просто одинокого человека, холостяка, человека без семьи, бездомного, крестьянина, не имеющего своей земли.

Но, тем не менее, это слово сохранилось в своём изначальном значении в течение, как минимум, ДЕСЯТИ ТЫСЯЧ ЛЕТ! Слово БОБЫЛЬ возникло из слияния двух слов — БОГ и БЫЛ. Или несколько более развёрнуто — человек, который остался, БЫЛ, один на один с БОгом, БОгами, без спутника или спутницы жизни. При быстром произношении этих двух слов — «Бог был», звук «г» теряется, и получается «бобыл» или, несколько мягче, «бобыль»! И вновь хотелось бы напомнить, что наши далёкие предки в слово «Бог» вкладывали совсем другой смысл, чем сейчас. А теперь продолжим:

«…А меньшая дочь, Настенька, говорит отцу-батюшке: — Не надобно, милый батюшка, бобылку брать, я сама буду по скуфу прибираться и о хозяйстве рода нашего заботиться…»

Любопытно, что не старшие сёстры Настеньки, Забава и Весняна, воспитанные матерью, а именно младшая дочь, воспитанная отцом, взялась вести хозяйство вместо своей умершей матери. И в Сказе сразу же даётся пояснение этому:

«…Настенька с раннего детства радетельная была. А старшие дочери, Забава и Весняна, ничего не сказали, лишь по ласке материнской грустили…»

Настенька с детства была РАдетельной — РАдеятельной! Слово «Радетельная» произошло от слова «Радеть» — «РАдеять», что означает «действовать по законам Ра», согласно законам СВЕТА, и сразу же даётся пояснение этому:

«…Стала Настенька вместо своей матушки хозяйство по скуфу вести. И всё-то она умеет, всё у неё ладится, а что не умеет, к тому привыкает, а, привыкши, тоже ладит с делом. Отец глядит и радуется, что Настенька у него такая умница да трудолюбивая и нравом кроткая. И из себя Настенька была хороша — красавица писаная, и от доброты краса её прибавлялась…»

Отец воспитал свою младшую дочь трудолюбивой, самостоятельной, самодостаточной, не боящейся и не чурающейся любого труда, ибо для любого свободного человека труд — в радость, потому что, если в любое дело вкладывать свою душу, из-под рук выходит живое творение рук человеческих, дарящее РАдость не только самому труженику, но и всем остальным. А вот старшие сёстры, воспитанные матерью, ничего этого не приобрели, так как родная матушка предпочитала всё сделать сама, чтобы её любимые доченьки не попортили свои белы рученьки трудом тяжким, не погубили свою красу раньше времени! И выросли они не привыкшими к труду, к заботе о других, а думали только о себе! И в Сказе именно об этом и говорится:

«…Сёстры её старшие тоже были красавицы, только им всё мало казалось своей красоты, и они старались прибавить её румянами и белилами, и ещё в обновки нарядиться, чтобы в соседнем селении на девичьих посиделках покрасоваться. Сидят, бывало, Забава и Весняна да целый день охорашиваются, а к вечеру всё такие же, что и утром были. Заметят они, что день прошёл, сколько румян и белил они извели, а лучше не стали, и сидят сердитые. А Настенька устанет к вечеру, зато знает она, что скотина накормлена, во всём тереме прибрано, чисто, ужин она приготовила, хлеб на завтра замесила, и батюшка будет ею доволен. Глянет она на сестер своими ласковыми глазами и ничего им не скажет. А старшие сёстры тогда ещё более сердятся. Им кажется, что Настенька-то утром не такая была, а к вечеру похорошела — с чего только, они не знают…»

Так что мужское и женское воспитание весьма сильно отличаются, и не потому, что женщины хуже, а мужчины лучше, а потому, что у женщин, в подавляющем числе случаев, материнский инстинкт не позволяет правильно воспитывать детей. Именно поэтому старшие сёстры Настеньки целыми днями только и занимались своей собственной внешностью и ничем другим. У них даже не возникло желания в чём-то помочь своей младшей сестре. Любящее материнское сердце просто не в силах требовать, а тем более настойчиво, чего-нибудь от своих чад. И именно в этом заключается беда. Размышления типа того, что, мол, «наработаются ещё, когда время придёт», обычно приводят к тому, что, когда время приходит, дети оказываются совсем не готовыми к реальной жизни, а часто даже не готовы, да и НЕ хотят трудиться. Так что такая «забота» очень часто оборачивается бедой, в первую очередь, для выросших детей. К сожалению, очень мало женщин это понимают и в состоянии воспитывать своих детей ПРАВИЛЬНО. И именно такая потребительская позиция и сложилась у старших сестёр Настеньки, о чём прямо говорится в следующем отрывке Сказа:

«…Пришла нужда отцу на торжище ехать. Он и спрашивает у дочерей:

— А что вам, доченьки, привезти, чем вас порадовать?

Старшая дочь Забава говорит отцу:

— Привези мне, батюшка, полушалок, да чтоб цветы на нём большие были и золотом расписанные.

— А мне, батюшка, — Весняна говорит, — Тоже привези полушалок с цветами, что золотом расписанные, а посреди цветов чтоб красное было. А ещё привези мне сапожки с мягкими голенищами, на высоких каблучках, чтоб они о землю топали.

Старшая дочь обиделась на среднюю, ибо её матушка более всего баловала, и сказала отцу: