Яна Дубинянская - Собственность

* * *

Шламмовая насыпь показалась мне достаточно высокой. Конечно, с вышки меня можно было разглядеть - но какого черта, спрашивается, следить с вышки за инженером?! Я откинулся на спину и попытался глубоко вздохнуть - не самая лучшая идея, от пыли моментально запершило в горле, несмотря на маску. Но этот Милленц порядочно потрепал мои нервы! Надо потребовать, чтобы его перевели на другой участок. Довольно странное требование со стороны инженера, - а что прикажете делать? Мне здесь работать, в конце концов!... - Надо же - Эл! - внезапно послышалось над ухом, и я чуть было не взвился пружиной. - Что, поработать захотелось? Я поднял голову подчеркнуто медленно, лихорадочно обдумывая, как бы осадить наглеца. Если сейчас позволить так называемым коллегам сесть на голову, последствия придется пожинать все десять лет. Пусть кого-то не устраивает моя личная жизнь, это не... Хгар. Широко расставив ноги и ухмыляясь в нечесаную бороду, он возвышался надо мной тяжелой квадратной громадиной. Захотелось встать - помнится, мы с ним были примерно одного роста. Но каторжник покровительственно махнул волосатой ручищей и непринужденно опустился на шламм рядом со мной. Мое красноречие, наконец, обрело реальную форму: - Моя фамилия Вирри. Я инженер. Хгар заржал так, словно в жизни не слышал ничего смешнее. - Да знаю, знаю, - выдавил он сквозь раскаты хохота. - Разумеется, господин инженер! Только не будь таким занудой, господин... Бирри. Не бойся! Торп ведь без всяких штучек - а ребята его уважают, потому как нормальный мужик. И ты освоишься. Интонации у него были прямо-таки отцовские. Взрослый мужчина, закаленный в боях и победах, поучает несмышленого юнца. Снисходительно делится опытом, взывает к авторитетам и не забывает подбодрить. Нормально? Я попробовал возмутиться - но все возмущение, похоже, без остатка досталось Милленцу. Вместо этого уголки моего рта начали идиотски подергиваться. Я не сразу понял, в чем дело: но через мгновение, осознав комизм ситуации, тоже гоготал во всю глотку, - пожалуй, погромче Хгара. Если б он только знал! Если б знал!... Потом я вдруг подумал, что не хотел бы оказаться вот так бок о бок с Хгаром - который бы знал. Смех натужно заерзал и застрял в горле. - Я видел, ты базарил с Музыкантом, - небрежно бросил Хгар. Он уже не смеялся. Ни одной смешинки не зацепилось в косматой бороде. Зловеще блестели на темном лице глаза в красную сеточку. Лени могла бы им "заняться", - машинально отметил я. Лени. А вдруг?... Знает?!!... - Вы, смотрю, подружились, - вел он дальше как ни в чем не бывало. - Он музыкант, ты инженер... Умным людям есть о чем поболтать, правда? - Не болтаю с голомордыми, - огрызнулся я. И тут же прикусил язык. Если он действительно знает и ведет сейчас непонятную игру, - надо быть поосторожнее. Постараться не выводить его из себя. До поста пару десятков метров, в случае чего помощь может запоздать. Да и сомнительно, чтобы те ребята по первому зову поспешили спасать меня... от справедливой мести мужа, оскорбленного в священном чувстве собственности. От каторжника. Какого черта он спокойно гуляет по эту сторону колючей проволоки?! Хгар не обиделся на мои слова - во всяком случае, на вид. Беспечно хлопнул меня по плечу грязной лопастью ладони. - Будь проще, Эл, и к тебе потянутся люди! - возгласил он. - Кстати, Музыкант говорил тебе, за что его посадили? Я кивнул с неразборчивым мычанием. Хгар изумился: - Что, неужели говорил? Нет, похоже, все-таки не знает. Иначе не стал бы так долго муссировать отвлеченную тему. И все равно - надо потихоньку отступать. И отметить для отчета, что некоторые каторжники свободно передвигаются по территории. Кстати, можно бы доложить и Старому Бобу, насчет Милленца он ведь принял меры... - Он, наверное, наплел тебе про запрещенную песенку, - продолжал Хгар. Он всем так говорит, и многие ведутся, не ты один, - он выдержал недлинную паузу. - А на самом деле наш Музыкант в один прекрасный день застукал свою половинку с кем-то в постели. Нанесение тяжких увечий, повлекших за собой смерть... то бишь две смерти. В бороде сверкнула легкая, мечтательная усмешка. - Интересно, чем он их... нанес эти тяжкие увечья... Я молчал и почему-то никак не мог заставить себя двинуться с места. Знает. - Ладно, Эл, мне пора, - совсем другим тоном, по-деловому бросил каторжник, вспрыгнув на ноги. - Я сказал ребятам на посту, что только жену немного провожу и к окончанию обеда вернусь, а сам заболтался тут с тобой. И кто мне поверит? - ты ведь у нас не болтаешь с голомордыми... Я тоже встал, и тут... Земля содрогнулась. Шламмовая насыпь, на которой мы только что сидели, поползла, обрушиваясь ступеньками, и засыпала нас почти по колено. Со стороны рудника донесся нарастающий гул и грохот, и только потом - дикий пронзительный крик людей. Воспаленные глаза Хгара расширились. - Обвалился, - прошептал он одними губами в глубине бороды.

* * *

Мне больше не к кому было прийти. Некому рассказать. Не перед кем заплакать. В ее косящих глазах было изумление, и вспышка счастья, и внезапное осознание катастрофы, о которой она еще не слышала. Заострившееся лицо, тени под скулами и беспорядочные пряди цвета золотистой паутины в серых сумерках. И неуместный, а потому не заданный вопрос: "Почему ты не приходил?!"... Потом я спрятал лицо на ее груди. Мелко покалывали иголочки от овальных опалов. Была громадная продавленная яма, словно след колоссальной ноги на подсохшей корочкой глине. Были звериные вопли из-под обломков и струйки шламма, медленно стекающие в щели и полости. Была чья-то рука с багрово-черными ногтями - из-под монолитной бетонной плиты. Был истерический хохот тех, кто по воле случая оказался в тот момент на поверхности... Я мог бы сделать так, чтобы этого не было, Лени! Я должен был... это моя работа... мое конкретное задание, да, Старый Боб ведь говорил тогда, в первый день... А я - даже не попытался. Я махнул рукой и принял навязанные мне правила игры. Никто ничего не делает, никто ни за что не отвечает... Потому что мы имеем дело не с людьми. Лени, они смеялись, те парни у входа! Какой аврал, какие спасательные работы, ну, задавило пару сотен голомордых... Ты знаешь, надсмотрщиков на руднике, оказывается, тоже назначают из числа каторжников... знаешь?... а я не знал. А потом кто-то вспомнил... И спросили у меня, но когда я уходил, он был в каптерке, он спал еще, Лени!... И мы искали, мы три часа искали его! Потому что он свой, он хороший парень, старший инженер Торп... А тела голомордых сбрасывали в одну кучу: и мертвых, и почти мертвых... Да, Лени, и я тоже. Он был моим напарником, я во что бы то ни стало должен был поскорее его найти... Через три часа. И не я... Меня даже не позвали опознать - его многие знали в лицо, у него день рождения был три дня назад, все они пили за... Восемь лет. Оказалось, ему было двадцать семь... всего на четыре года меня старше... А я думал - минимум лет на пятнадцать... Через восемь лет, Лени, я тоже стану таким, как он... как он был. Я тоже буду каждый вечер выпивать литр технического спирта. Я тоже буду смеяться над новичками, которые хотят закрыть аварийные рудники. Может быть, меня будут называть хорошим парнем. Может, мне удастся не попасть под истлевшие перекрытия как раз в тот момент, когда... И самое главное: я сумею убедить себя, что человека делает человеком не что-нибудь, а собственность! иначе попробуй жить здесь и чувствовать себя таковым... Да, Лени, когда мы уходили, под завалами еще... да, крики... но уже совсем тихо. А что я мог поделать - один?! Я могу только... Мой испытательный срок заканчивается... уже через три дня. Они пришлют запрос, и я могу - да, могу! - ответить, что отказываюсь здесь работать. Катер одноместный, но... я уже думал об этом... в самый первый день. Как только увидел тебя. - Я. Ты. Катер. Лететь. Космос. Далеко. Навсегда. Я. Ты. Любить. Лени... Она поняла. Мне казалось, она поняла все, что я говорил ей, до единого слова. Я поднял голову с ее груди - и влился в необозримые светлые глаза, полные слез и счастья, слегка косящие в разные стороны...