Павел Искра - Тропа тайкера

Только зря я засек пять минут. Когда уже возвращался к машине с баночками "Колы" в руках, эта красавица уже нарисовалась. Вон стоит с Серым в обнимку. Посмотрел на нее - просто челюсть отвисла. Сначала было подумал, что она страдает слоновой болезнью, да вовремя вспомнил, что такие в мини-юбках не ходят. Да нет, ерунда, просто вены на ногах уж очень вздутые. И вдобавок исколотые. А ей, видно, все по фигу - хоть и заплыла жиром, и рожа опухла, но улыбка до ушей, и полная безмятежность во взгляде. Да еще вдобавок стрижка ежиком, от педикулеза лечилась, видать, бедолага...

А Серому тоже все по фигу, таких оторв у него давно уже не было, для разнообразия вполне сойдет. Да еще по контрасту с Танькой. Неплохо прикололся Серый, ничего не скажешь! И ведь ловко, мерзавец, все рассчитал. Таньке для приличия скажет, что Альку он снял для меня, а у меня на нее не встанет, мои вкусы Серый прекрасно знает - чтобы гибкая была, как тростиночка, и рост маленький, и волосы до самого пояса. А тут все с точностью до наоборот. И будет, конечно, лапшу на уши вешать, что понятия не имел, что мне надо. А в лесу, под шумок, обеих и трахнет, как захочет...

И понял я, что надо сейчас, пока не поздно, подойти к этой телке, и, глядя прямо в глаза, послать на хрен. А затем разложить Серому все по полочкам, что хватит ему дураком прикидываться, а вернее своих друзей за дураков принимать. И все бы он понял, как миленький, а не понял бы - пусть валит вместе с ней, ничего я ему не должен, в конце концов.

Пока шел я к своей машине с этим твердым намерением, они уже на заднем сиденье расселись и заворковали, как голубочки. Сел за руль, обернулся, посмотрел на их счастливые рожи - и ничего сказать так и не смог. И не потому, что жалко их стало. А просто не смог. Это было странно. Это было очень на меня не похоже. Сколько себя помню, я никогда не боялся действовать так, как считал нужным. А сейчас будто ком в горле застрял, и даже слова поперек навязанной воли вымолвить не могу...

И завел я молча движок, и повез этих голубков на Ленинградку, где на Войковской должна была подсесть третья голубка, Танька, а потом уже был путь по прямой на Большую Волгу, на дикие острова.

Еду, а в голове какой-то сумбур, ни единой четкой мысли. Зачем-то пришло в голову, что надо отбить Таньку у Серого. Это было тоже очень на меня не похоже, я никогда не доводил свои отношения с друзьями до того, чтобы надо было кому-то мстить; все конфликты давились в самом зародыше.

Взглянул я на Серого в зеркальце заднего вида. Рожа довольная, сидит развалившись, Альку обнимает.

- Расскажи анекдот, что ли, какой обещал, - говорю я.

- А! - обрадовался тот, - Читает раввин проповедь в синагоге. Евреи, до чего вы дошли! Стены не побелены, потолок потрескался, полы вообще такие, что и слова не смрадного не найдешь! Да вы превратили синагогу в настоящий бордель! О! - вдруг меняется он в лице, - О! О-о!

- Что с вами, ребе?

- Вспомнил, где я оставил свои новые галоши...

Алька молчала где-то с полминуты, зыркая тупыми глазами то на меня, то на Серого. Потом, видимо, врубилась, потому что заржала так громко, что на секунду заложило в ушах.

- Андрюха, да что с тобой? - кричал Сергей, безуспешно пытаясь заглушить хохочущую девку, - Ты чего такой смурный?

- Поехали за Леркой, - подколол я его в ответ.

- Да ну... - тут же сник Серый, - Сейчас то, что надо, как раз двое на двое. Сейчас к Войковской подъезжаем, наверняка Танька уже там. А к Лерке на другой конец Москвы. Пока туда, пока сюда, на место приедем, а там и стемнеет. И зачем нам с тремя трахаться? А так все быстро и ясно.

Он был, конечно, прав. У меня тоже ведь было все быстро и ясно. Если меня что-то не устраивало, я всегда находил наиболее прямые пути для решения какой-либо проблемы. К тому же, тут и проблемы-то особой не было. Еще час назад я бы, уверен, выкинул бы из машины эту Альку, которая уже успела надоесть до чертиков, да и Серого заодно. А сейчас будто бы дурь какая в мозгах завелась. Будто я стал бояться причинять людям боль, идти поперек их желаний в ущерб своим собственным... А почему это я боюсь? Кому от этого станет хуже? Альке? И пусть, век бы ее не видеть. Серому - может чуть-чуть, и то ненадолго. Лерке - наоборот, только добро сделаю. Уж она-то его заслужила.

Я мысленно напряг свою волю, полностью сосредотачиваясь на предстоящих действиях. "Нет, нельзя! Не останавливайся, газуй," - раскатистые голоса завизжали в моих ушах. Дорога стала менять очертания, будто расплываясь в солнечном мареве, виски сдавила ледяная боль.

Из последних сил включаю правый поворотник и аккуратно (еще смог!) подъезжаю к тротуару между "Волгой" и БМВ. Неестественно медленно, как в замедленной съемке, поворачиваю голову назад, замечаю удивленные взгляды ребят, но ничего сказать уже не могу. Дикая, нечеловеческая боль пронзила позвоночник, начавшись в поясничном отделе, она прошла вверх, через шею до самого затылка. Серая мгла заволокла мои глаза и все исчезло.

***

В общем, доехали мы до нашего любимого места, и именно в том составе, как и хотел Серый. Ясное дело, он и сел сам за руль после того, как я отключился. Алька, конечно, поначалу испугалась, мол, что с этим смурным приключилось, совсем, что ли, охренел. И девка к нему села, и на все согласна, а он молчит и не улыбается, а потом и вовсе отрубился, хорошо хоть тачку вовремя остановил. Но Серому-то не впервой, при нем-то уже такое случалось. В прошлый раз он сильно напугался, но я ему объяснил, что у меня травма позвоночника, еще с детства. И порой так заболит, что сознание теряешь. Ненадолго, правда, и без особых последствий. А что врачи говорят? - да много чего, на то они и врачи, чтобы говорить...

Врачи и впрямь говорили много и очень мудрено. Настолько мудрено, что было ясно - ни хрена они в этом не понимают. Я ходил уже в свое время и к врачам, и к экстрасенсам. Последние говорили еще больше, и еще более мудреными словами. Особенно памятным был визит к магу-астрологу. Это был крепко сбитый дядька лет сорока пяти. Лысый, и с густыми бровями, выступавшими над огромным носом. В своем кабинете, больше напоминавшем офис преуспевающей фирмы, на Пентиуме он быстренько рассчитал мой гороскоп, но зато потом долго сидел, уставясь в монитор, и щипал тонкими пальцами свои нервные губы. В противоположность предыдущим врачам-экстрасенсам он ничего не говорил, только еле слышно шептал: "Боже, Сатурн в одном градусе от Солнца. И там же сожженная Венера... Да еще в восьмом доме! Да еще в оппозиции к Юпитеру... О, Плутон, Прозерпина и Черная Луна - все на одной линии в двенадцатом доме! И точка рока в квинконсе к точке смерти..."

Он долго шептал как бы самому себе о каких-то домах, аспектах, секстилях и квадратах, о каких-то буддхиальных и атманических телах, он перебрал про себя все созвездия Зодиака и все без исключения планеты, причем ко всем реально существующим добавлялись какие-то "астральные" луны, Хирон и еще не помню уж что.