Василий Головачев - Беспощадный

– Я! – шагнул вперед Буй-Тур.

– Замечательно. – Махаевски посмотрел на Данилина. – А вас, мистер учитель, я оставлю на десерт. Сразимся после разминки. Отойдите в сторонку, чтобы не мешать. Да не делайте глупостей, мои «вуменс» не станут предупреждать, откроют огонь на поражение без колебаний.

Буй-Тур сбросил куртку, оставаясь в свитере.

Махаевски передал свое пальто одной из девиц, затем снял пиджак, под которым был надет черный тонкий джемпер с алым пауком на груди. Вытащив из кармана черный брусок взрывателя, он передал его рослой девице в черной шапочке-маске.

– В случае некорректного поведения учителя нажми эту кнопочку, плиз. – Махаевски повернулся к Буй-Туру. – Ну-с, господин полковник, начнем?

Буй-Тур красноречиво оскалился. Данилин хотел предупредить его, что противник владеет темпом, но не успел.

Махаевски вдруг исчез – он стоял в пятнадцати шагах от пленников – и мгновением позже оказался рядом с Гордеем.

Свистнул воздух.

Охнув, Буй-Тур, начавший встречное движение, согнулся, сделал по инерции два шага и упал лицом вниз. Однако тут же вскочил, пригибаясь, прижал к груди кулаки, ища глазами противника. Свитер у шеи был разорван, на горле алела длинная царапина.

Махаевски прыгнул.

Буй-Тур отпрянул в сторону, но недостаточно быстро, и ребро ладони противника врезалось ему в ухо.

Раздался хруст, вскрик.

Полковник крутанулся волчком, прижав к уху ладонь, и снова упал.

Махаевски, остановившись в метре от него, оценивающе глянул на вздрагивающее тело.

– Что-то я не в форме. Третий удар – это уже слишком. Придется добить.

Он шагнул к Буй-Туру, но был вынужден отвлечься на атаку с двух сторон: Тарасов и Данилин, не сговариваясь, забыв о предупреждении, бросились на врага.

Раздалась короткая очередь, затем вторая.

Пули вонзились под ноги Тарасову, одна из них прошила бедро, и он упал. Однако Андрей, находясь в состоянии «боевой струны», сумел славировать и достал Махаевски невероятным вывертом руки: бил, казалось, в одну точку, а ударил в другую.

Магистр отскочил, с изумлением и гневом глядя на противника, чьи глаза вдруг засветились изнутри угрожающим янтарным блеском.

– Фак ю!..

Андрей снова бросился к нему, входя в пространство прямого поражения, и, хотя магистр тут же разорвал дистанцию, успел нанести ему три удара: два легких, отвлекающих, растопыренными пальцами в лицо и костяшками пальцев другой руки по локтю, и сильный – «лапой тигра» – по ключице.

Прозвучали еще две очереди.

Девицы хладнокровно выцеливали жертвы и действительно не мучились сомнениями, стрелять или не стрелять в безоружных людей.

Тарасов, поднявшийся на ноги, получил еще две пули в спину, снова свалился. Буй-Тур вообще затих. Удар Махаевски сломал ему внутреннюю кость за ухом. Одна из пуль зацепила бок Данилина, заставив его отступить.

– Не стреляйте! – оглянулся Махаевски. – Этого я отработаю сам!

Андрей, чувствуя горячую пульсацию крови в ране, метнулся к нему, и они закружились в стремительном боевом танце, демонстрируя чудеса ловкости, гибкости, скоростного движения и богатый арсенал приемов, многие из которых были недоступны даже профессионалам боя.

Однако Андрей вскоре стал проваливаться в атаках, не успевая за противником, а тот, наоборот, взвинтил темп боя до немыслимых инстинктивных реакций и все чаще доставал Данилина из положений «мертвых зон». К тому же он великолепно владел волновыми, вибрационными резонансами тела и энергетическими выбросами, в то время как Данилин вынужден был нырять в «бессозналку» – отбивая выпады магистра на сверхскорости, и экономить силы, уходящие вместе с вытекающей из раны кровью. Еще через несколько секунд он понял, что его подготовки недостаточно, чтобы справиться с «боевой машиной», владеющей какими-то секретами физического воздействия на противника.

Нырнув в очередной «темный омут» рефлекторной фазы боя, Андрей уклонился-отбил-сошел со спирали атаки Махаевски, отпрыгнул в сторону, уже почти бездыханный, лишенный каких бы то ни было сил, и вдруг ощутил некое изменение в обстановке. «Включил» сознание.

Девицы с пистолетами-пулеметами неподвижно лежали на полу возле трибуны велотрека, будто их застиг внезапный сон.

Андрей опомнился, автоматически выставил вперед руки, отскочил, ожидая удара противника, но удара все не было, сам Махаевски стоял в пяти шагах от него, оскалившись, в полуприседе, а к нему текуче-медленно, как поток воды, приближался какой-то человек в спортивном костюме, с ярко полыхавшими голубым огнем глазами.

– А вот и витязь пожаловал, – произнес Махаевски сквозь зубы. – Легок на помине. Я только что подумал о новом спарринг-партнере. Надеюсь, вы меня не разочаруете, мистер? А то эти парни какие-то дохлые попались, даже от пуль уворачиваться не умеют.

Человек, неизвестно каким образом за считаные мгновения уложивший четверых вооруженных «овчарок» Махаевски, остановился. Не поворачивая головы к Данилину, быстро проговорил:

– Спасайте женщин, они в правом коридоре от выхода из холла, в помещении буфета.

Данилин вздрогнул, получая откуда-то импульс энергетической подпитки, бросил взгляд на тела Буй-Тура и Тарасова, метнулся к проходу между трибунами.

– Итак, господин… э-э? – прищурился Махаевски, начиная боком обходить незнакомца. – Может, назовете свое имя? Я Джеральд Махаевски, магистр ордена Раздела, посвященный третьей сефироты, паладин Звезды Изначалия, правая рука Кондуктора Социума, мастер смерти. А вы?

– Лихарь, – негромко ответил человек в спортивном костюме; казалось, его тело все время колеблется, зыбится, течет, как облако тумана или скорее как сгусток жидкого огня. – Витязь Рати Рода.

– О! Неужели мне предстоит сражаться с самим Беспощадным? Я слышал о вас, ратник Рода, но не думал, что судьба сведет нас. Какая честь для меня! – Губы Махаевски исказила язвительная улыбка. Он был настолько уверен в своих силах, что не боялся показать пренебрежение к противнику, а может, пытался вывести его из себя. – Что ж, ваша голова, господин Лихарь… э-э, Беспощадный, украсит мою коллекцию в родовом замке. Если вы, конечно, не блефуете.

Вместо ответа Лихарь живой металлической каплей скользнул к нему, почти не касаясь пола ногами, и бой двух операторов пространства, владеющих приемами физического, психического и энергетического повелевания, начался. Закончился же он через минуту – слишком малый отрезок времени для обычного человека и очень большой – для человека, посвященного в тайны сверхскоростного движения.

Несомненно, Махаевски был очень сильным бойцом, мастером воинских искусств высочайшего уровня. Однако на этот раз ему встретился противник, превосходящий его по многим параметрам, а главное – по духовному наполнению. Ибо настоящий воин – не просто знаток боевых тактик и приемов и прекрасный спортсмен, владеющий телом и физиологическими реакциями организма, он еще и носитель духа, объединяющего мудрость и действие, ведущего человека по Пути Истинного Знания.