Василий Головачев - Черный человек. Книга 1

Толпа в реанимационной поредела, но людей было еще слишком много, чтобы работать спокойно. Майкл Лондон по-прежнему не подавал признаков жизни, сердце его не билось и легкие не работали, за них это делали аппараты.

— Ты, наверное, догадываешься, зачем я нашел тебя? — Джума вопросительно смотрел на Мальгина.

— Знаю.

— Конечно, ты теперь свободно можешь читать в душах… извини, говорю без обиды. Не хочешь — не отвечай на мои вопросы. Карой сказала, что была… у тебя. — Последнее слово Джума выговорил с усилием. — Ну и что ты собираешься делать дальше?

— Не знаю, — угрюмо ответил Клим.

Хан невольно засмеялся, хотя в смехе этом явственно прозвучали горькие и гневные нотки.

— Знаю — не знаю… Ты стал неузнаваем, мастер, раньше ты был намного решительней… человек-да! Ты понимаешь, что так продолжаться не может? Нельзя останавливаться на полпути и перекладывать решения на другие плечи. Ты мучаешь Карой… себя… черт со мной, я не в счет. Откуда колебания? Любишь ее, нет? Или просто играешь?

Мальгин медленно встал и на мгновение потерял ощущение реальности происходящего: в голове что-то взорвалось, бесшумно, бесцветно, обдало жаром, заложило уши и прошло. Шершавая боль стекла струйкой из головы в ноги. Клим очнулся.

Джума Хан стоял напротив, согнувшись, выставив вперед кулаки, бледный как полотно, на лбу выступили капли пота, а в глазах застыл страх.

— Что?! — быстро спросил Мальгин, вдруг пугаясь сам до обжигающей горечи в животе. — Что произошло? Я… со мной… да говори же!

Джума проглотил слюну, облизал пересохшие губы, покачал головой, повернулся и, деревянно переставляя ноги, направился к двери. У порога оглянулся:

— Научись контролировать своего «тигра», Клим, иначе…

Вышел.

Мальгин ударил кулаком в ладонь с такой силой, что едва не содрал кожу. Боль заставила думать.

С минуту он размышлял, поглядывая на виом и вслушиваясь в приглушенный говор двух десятков людей, потом подсел к столу и соединился с отделом комплектации.

— Мне нужен нестандартный кокос, оборудованный персонкомпом[85] типа «Советчик».

Инк-распорядитель хозяйственной службы института не удивился запросу, но просьба была неординарной.

— На складах института таких нет, вы же знаете. И почему именно «Советчик»? Могу предложить персонком первого класса «Деловой».

— Мне нужен высший класс. Сколько понадобится времени на выполнение заказа?

— Если есть разрешение директора…

— Запросите.

— «Советчики» используются в основном погранслужбой и спасателями… — Инк задумался на секунду, успевая за это время связаться с компьютерами упомянутых служб и получить ответ. — Через два часа комплект будет в институте.

— Чудесно.

Мальгин выключил стол и некоторое время сидел неподвижно, вспоминая лицо Джумы. Скверно получилось!

«Что же, собственно, произошло? Спонтанное кратковременное расщепление личности, после которого «черный человек» вырвался на волю? В каком образе? В образе «тигра», как выразился Джума? Или «барса», по впечатлению Зарембы? Странно, у меня никогда не наблюдалось особой любви к хищникам из семейства кошачьих. Может быть, это их личные впечатления? А хищник, сидящий внутри меня, выглядит на самом деле иначе?»

Мальгин внимательно вгляделся в свое отражение, включив в стене зеркало.

М-да, мастер, интрасенс из тебя пока что фиговый. Видимо, иногда возникают «короткие замыкания» нейросвязей, и независимо от воли информация «черных кладов» просачивается наружу, вызывая неглубокий шок и одновременно неспецифические реакции парасимпатики и психики. Джума прав, это опасно. Нельзя надеяться на собственные силы и хороший тренинг, можно наломать таких дров, что и Шаламову не по силам!

Клим вдруг почувствовал слабость и облился потом, проговорил сквозь зубы:

— Мальчишка!..

В зале реанимационного бокса он появился через полчаса, приведя себя в порядок и вызвав Железовского. Нужен был человек, на которого он мог бы безоговорочно положиться и который не боялся бы никакой ответственности.

За развитием событий в отделении нейропроблем следили не только сотрудники других отделений института, но и работники других родственных учреждений: Академии наук, Всемирного координационного совета, СЭКОНа, Управления аварийно- спасательной службы, отдела безопасности и погранслужбы — всего около двух тысяч человек. Кроме того, все происходящее записывалось операторами информвидения и агентства новостей, чтобы в сжатом виде передать запись в эфир в своих программах.

Непосредственно в зоне гарантированного риска — в зале реанимационного бокса ждали финала всего четыре человека: Мальгин, Стобецкий, Заремба и Железовский, соединенные информполем «спрута» с системой эм-синхро Европы; в случае нужды им могли прийти на помощь все инки сети и ведущие ученые-медики и врачи, включенные в контур эм-синхро. И все же ответственность за выбор тактики и стратегии, за последствия выхода Лондона из комы и его дальнейшие действия падала на этих четверых. Плюс пятый угол квалитета ответственности — председатель СЭКОНа Казимир Ландсберг, во избежание ненужного риска наблюдавший за превращениями «куколки» в «бабочку» из кабинета главврача.

Майкл Лондон открыл глаза в двенадцать минут десятого, и от этого простого движения все приборы, показывающие параметры жизнедеятельности, словно сошли с ума. Если верить им, у пациента артериальное давление внезапно увеличилось в десять раз, сердце заработало с быстротой аварийного насоса, температура тела подскочила до пятидесяти градусов по Цельсию, а мозговые процессы, фиксируемые по альфа-, бета-, тета- и дельта-ритмам, наоборот, прекратились! Затем так же внезапно все пришло в норму, операционный инк отключил автосердце и легкие, подачу физиогаза, гасители колебаний, убрал поддерживающие манипуляторы, и Майкл Лондон, лоснящийся то ли от пота, то ли от слоя осевшего физиогаза, встал и помахал всем рукой.

— Привет, спасители! — раздался из скрытых динамиков его приятный голос. — Выпустите меня отсюда и предоставьте одежду, дабы достойно предстать пред светлы очи комиссии. — Говорил Лондон серьезно, да и на лице его было выражение сосредоточенности и суровости, но в голосе слышались нотки сарказма, а может быть, и превосходства.

Мальгин выключил передачу из камеры и дал команду Гиппократу. Юркий кибер приволок пластиковый пакет — одежду Лондона и замер у стены реанимакамеры. Стена разошлась лепестками диафрагмы, образовав овальное отверстие в рост человека, и в эту дыру шагнул нагой бывший начальник службы безопасности.