Василий Головачев - Реквием машине времени

Григорий как-то отважился на повесть, фантастическую, разумеется. Писал ее более месяца. И до такой степени перешел во власть своих инопланетных героев, что, по словам жены, вести себя стал не по-человечески. По ночам вскакивал, писал что-то. Днем же ходил как в воду опущенный.

Вот так и живет, душу свою выворачивает наизнанку. Независимо от того, что он написал и напишет, — на частоколе строчек всегда он сам, распятый собственными руками.

Григорий, если разобраться, и кризис свой «творческий» придумал только затем, чтобы не распахивать душу перед всем честным народом.

Впрочем, стоит ли вообще о пережитом писать? Кто будет читать твою писанину? Полки книжных магазинов и без твоих творений забиты этой самой «нечитабельной» литературой. А вот фантастику поищи-ка… А посему писать фантастику выгодно — пиши хоть левой ногой, покупатели все равно найдутся…

Но ведь фантастика тоже литература, и в первую очередь рассказывает она о людях, а уж потом обо всем остальном.

Ну, уж если уходить в фантастику, тогда геологов, о которых пишет Григорий, нужно просто переместить на другую планету. Делается это легко — Земля переименовывается, допустим, в Терру, планету какого-нибудь далекого созвездия. Значит, не геологи, а террологи. И, не по тайге они пойдут, а по какой-нибудь сельве, куда для достоверности нужно запустить не медведя, а пару инопланетных зверушек покровожаднее, коих и выдумывать не надо — вон их сколько, табунами бродят по страницам многочисленных фантастических произведений. И заголовок будет — не «У камня на распутье», а «У камня на Терре». Все прочее остается, как было. Но теперь, будьте уверены, повесть читать будут и узнают и о студентах-геологах, и о Георгии Алексеевиче, и о многих вполне реальных событиях, о которых автору так хотелось рассказать…

Июль 1986 г.

Человек прямостоящий (лат.).

Зверь, не знающий мира (ит.).

Но я говорю и по-английски (англ.).

Манера выражаться (фр.).