Николай Гацунаев - Звездный скиталец

- ...но решил, что это ни к чему. Вы ведь не собираетесь меня ограбить, мсье?

- Где Жюльен? - хрипло выдавил из себя Симмонс.

- Жюльен? - поразился француз. - Вы знаете Жюльена? Откуда?

- Это неважно. Где он?

- Отдыхает на Ривьере. - Ювелир пожал плечами. - Может человек позволить себе отдохнуть хотя бы раз в году?

Опасения оборачивались фарсом. Тигр стремительно линял, превращаясь в добродушно-хитроватого домашнего кота.

- Ладно. - Симмонс взвел предохранитель и вынул руку из кармана. - Простите меня, мсье. Ошибся. С кем не случается.

- Это верно, - охотно согласился француз. - Двадцатый век, знаете ли. Нервы... Что-нибудь передать Жюльену?

- Пусть навестит кузину.

- Непременно передам, мсье.

- До свидания. - Симмонс протянул руку. - И ради бога простите меня за бестактность.

- Чего уж там, - миролюбиво промурлыкал ювелир, пожимая его руку. Ладонь у него была холодная и скользкая, как ледышка. И на указательном пальце поблескивал перстень.

На ужин мадам Ляфарб подала им утку с печеными яблоками.

- Какая прелесть! - захлопала в ладоши Эльсинора и, не удержавшись, чмокнула хозяйку в щеку. Старушка ужасно растрогалась и, сбегав в подвал, вернулась с полным графином яблочного сидра.

- Ты ее потрясла, - заметил Симмонс, наблюдая эту сценку из глубокого кожаного кресла, куда он забрался, чтобы выкурить сигарету перед ужином. - Старушенция прямо-таки рехнулась.

- Вот погоди, - возбужденно блестя глазами, пообещала Эльсинора. - Выучу французский...

- И прости-прощай мужская половина Парижа! - расхохотался Симмонс.

- И твой ювелир-сыщик!

- Видела бы ты, как он улепетывал под прилавок, бедняга!..

Не понимая ни слова, хозяйка умиленными глазами смотрела на молодую парочку. "Большие дети, - говорила себе мадам Ляфарб. - Не то, что мы, французы. Видать, они там у себя забот не знают!"

- Я уже было совсем его к стенке припер, - со смехом продолжал Симмонс, - перепугал до полусмерти. Пришлось извиняться. На прощанье даже ручки друг другу пожали.

Какая-то смутная догадка серебристой рыбешкой сверкнула в его сознании и скрылась, оставив щемящее чувство тревоги. Он досадливо поморщился. Рыбешка мелькнула снова и, описав стремительный пируэт, скрылась в сумрачных глубинах памяти.

- Чуть не забыла! - добродушное лицо мадам Ляфарб озарила благодарная улыбка. - Спасибо вам за Жюльена.

- Что? - не понял Симмонс.

- Жюльен, говорю, приходил сегодня.

- Жюльен?!.

- А что в этом удивительного? Вы передали мою просьбу, вот он и пришел меня навестить.

- Вы... - Симмонс поперхнулся сигаретным дымом. - Он сам вам это сказал?

- Нет. Но это же само собой разумеется. Разве не так?

- Так, мадам Ляфарб. Все так...

У Симмонса тоскливо защемило под ложечкой. Он уже не сомневался. Он с пронзительной отчетливостью вспомнил перстень на указательном пальце ювелира. Перстень с печаткой в форме трилистника. Точно такой же, как у технического директора Смита.

Конец ужина прошел в общем молчании. К сидру они так и не притронулись.

- Кто-нибудь поднимался в наши комнаты? - спросил Симмонс, вставая из-за стола. Мадам Ляфарб удивленно вскинула брови.

- Я прибиралась в спальне... Вы имеете в виду Жюльена? Нет, он даже в гостиную не входил. Мы поболтали в моей комнате, и он ушел. Правда, он показался мне немного встревоженным. Зато был при деньгах и даже подарил мне соверен.

Она вынула из кошелька золотую монету и, держа двумя пальцами, показала Симмонсу.

- Очень мило с его стороны, не правда ли, мсье Симмонс?

- Очень мило, - повторил Симмонс. Он мог поклясться, что не далее, как сегодня утром этот соверен был щепоткой мусора.

- Я был прав, - сказал он жене, убедившись, что чемоданы никто не открывал. - Пора уносить ноги. И чем быстрее мы это сделаем, тем лучше. Как видишь, те ребята не теряют времени даром.

Эльсинора взглянула на мужа, словно хотела что-то сказать, но промолчала.

- Пояса, - вдруг спохватился Симмонс. - Где наши пояса?!

- Мадам Ляфарб повесила в платяной шкаф.

Он распахнул дверцы шкафа и чертыхнулся.

- Нервы...

Эльсинора опять промолчала.

Симмонс запер входную дверь на два оборота, положил ключ на ночной столик. Потом вынес чемодан на середину комнаты, опустил шторы на окнах и зажег люстру. Щелкнули замки. Снммонс достал сложенный вчетверо коврик из толстого пенопласта, расстелил на полу и поставил на него чемодан. Черные изолированные провода по углам коврика заканчивались тройчатыми вилками. Симмонс поочередно включил их в розетки под панелью, смонтированной в крышке чемодана. Пробеж.плся взглядом по комнате, проверяя, не забыто ли что, заглянул в ванную, в платяной шкаф.

- Пояса, - напомнила Эльсинора.

- Теперь они нам ни к чему. - Он пристально посмотрел на жену, стараясь встретиться с ней взглядом, но она стояла к нему вполоборота, теребя застежку платья. Он подошел к ней и взял за руки.

- Эльсинора.

- Да, Эрнст, - откликнулась она, не поднимая глаз.

- Я понимаю, тебе трудно решиться. И вообще...

Симмонс помолчал, стараясь протолкнуть подкативший к горлу жесткий комок.

- Словом... Ты можешь вернуться, если хочешь. Надень пояс и нажми красную кнопку.

Она еще ниже наклонила голову.

- Мне страшно, Эрнст.

- Ты уже говорила. Мне - тоже, но это ровным счетом ничего не меняет. Мосты сожжены, Эльсинора. Не знаю, плохо это или хорошо, но они сожжены!

Он отпустил ее руки и нервно прошелся по комнате. Потом решительно распахнул дверцу шкафа и выволок второй чемодан.

- Решайся! - В одной руке он держал пояса, другой ткнул в направлении времятрона. - Карета подана, мадам Симмонс. Лакеи на запятках, кучер - на козлах. Кони кромсают землю копытами.

Он виновато кашлянул.

- Вы сделали свой выбор, мадам?

Эльсинора улыбнулась сквозь слезы и чмокнула его в щеку.

- Давно бы так, - пробурчал Симмонс. - Куда же в самом деле девать эти чертовы набедренники? Стоп! Кажется, придумал. Подожди-ка меня.

- Опять ждать? - возмутилась Эльсинора.

- Я мигом, - пообещал Симмонс, отпирая входную дверь. Только бы мадам Ляфарб была дома!

Он вернулся через несколько минут, оживленно потирая ладони.

- Как себя чувствует мадам Ляфарб? - поинтересовалась Эльсинора.

- А пес ее знает, - ухмыльнулся он. - Слоняется, наверное, где-нибудь.

- А пояса?

- Я оставил их у нее в комнате вместе с запиской.

- И что же ты ей написал?

- Что мы срочно уезжаем и просим сохранить пояса до нашего возвращения.

- И, конечно же, передал от меня привет? - Эльсинора опять была на коне. Что же до Симмонса, то стремительные смены ее настроений, как всегда, напрочь вышибали его из седла. Впрочем, на этот раз он постарался остаться на высоте.