Алан Фостер - Между-Мир

Борн улыбнулся, он был хорошо воспитан, чтобы засмеяться.

— Никто не уходил от Дома более чем на пятидневное путешествие, — сказал он. — Я сам недавно уходил в двухдневное, и оно оказалось очень опасным. А вы говорите о путешествии, которое займет гораздо больше времени. Это путешествие невозможно. Я так думаю.

— Почему? — возразил Жан Кохома. — Ведь ты не боишься? Во всяком случае, такой храбрый человек, как ты, не должен бояться, — добавил он быстро, когда Борн сделал шаг к Тими.

Борн немного расслабился. Он уже решил, что из двух великанов ему больше нравится женщина.

— Это не вопрос страха, — сказал он, — но здравого смысла. Баланс в мире очень хрупок. У каждого создания есть свое место в этом балансе, он берет то, что ему нужно, и возвращает то, что может. Чем дальше кто-либо удалится от своей ниши, тем больше он нарушает порядок вещей в мире. Если баланс сильно нарушен, люди умирают.

— Я думаю, он хочет сказать, Жан, — обратилась к своему помощнику Тими, — что, чем дальше они отходят от своего поселка, тем меньше у них шансов вернуться обратно целым и невредимым. Это чувство понятно, но очень любопытно они его объясняют. Интересно, как они пришли к такому взгляду на мир? Это невообразимо.

— Вообразимо или нет, — возразил Жан Кохома, — я по-прежнему ничего не понимаю.

— Позже, — оборвала она его. Жан отвернулся, бормоча что-то себе под нос.

— Прежде всего, я думаю, мы должны выбраться отсюда, — предложила Тими, — пока какой-нибудь родственник убитого тобой чудовища не спустился сюда на охоту.

Это была первая разумная мысль, высказанная великанами за все время. Борн предложил им следовать за ним. Жан Кохома набил свои карманы разными деталями с корабля, и они отправились в путь.

Этот Уровень был открытым пространством, здесь не было привычных Борну виноградных лоз и ветвей. Однако несмотря на это, великаны двигались очень нерешительно и неуклюже. Это очень удивило Борна, и он как можно более тактично спросил их, почему они испытывают такие трудности при ходьбе. Он очень обрадовался, что великаны не обиделись на его вопрос.

— В мире, из которого мы пришли, — объяснила Тими Логан, — мы ходили по земле.

Борн очень удивился.

— Неужели вы живете в Аду?

— Ад. Я не понимаю тебя, Борн.

Он указал вниз.

— Двумя уровнями ниже находится Нижний Ад и Настоящий Ад.

Поверхность Ада покрыта грязью и зыбкими песками. Это жилище демонов, таких ужасных, что им даже нет названия. Так говорят.

— Понятно. Нет, Борн, наш дом не похож на Ад. Наша земля твердая, а планета — открыта и солнечна, и нет демонов. По крайней мере, — сказала она с усмешкой, — таких, с какими мы бы не смогли жить.

— Как Церковное Бюро или Супра — республиканская Регистратура, — добавила Тими про себя.

У Борна кружилась голова. Все, что говорили великаны, было не правильно, противоречило всем законам, однако присутствие их самих и твердые металлические остатки небесного корабля свидетельствовали, что в мире могут существовать чудеса. Однако сейчас он должен подавить свое любопытство и перейти к более насущным проблемам.

— Вы выглядите усталыми и голодными, — должно быть, суровые испытания лишили вас сил? — начал Борн.

Кохома встал и благоговейно произнес слово: «Аминь».

— Я отведу вас Домой. Там мы можем обо всем поговорить.

— Один вопрос, Борн, — сказала Логан. — Все твои собратья так же дружелюбны к незнакомцам, как ты?

— Вы думаете, мы варвары? — спросил Борн. — Каждый ребенок знает, что гость — его брат, к нему надо относиться с должным уважением и любовью.

— Это мне по душе, — вздохнул Кохома. — Я должен извиниться перед тобой, друг Борн. Сначала я плохо подумал о тебе. Ну, веди нас, коротышка.

Борн указал наверх.

— Наш Дом находится на уровне моря. Это долгое путешествие.

Оба великана тяжело вздохнули. Судя по их способностям лазать по деревьям, которые Борн уже сумел оценить, он мог понять причины такой реакции.

— Я попытаюсь найти самый легкий путь. Но это займет больше времени…

— Мы попробуем здесь, — сказала Тими Логан.

Борн поймал свисающий вниз, свернутый в спираль корень какого-то дерева. Им придется подниматься вверх на несколько десятков метров.

Когда Борн полез по корню, он услышал неожиданный крик, раздавшийся у него за спиной. Он схватился за снаффлер, но успокоился, когда увидел, что это был всего лишь Руума-Хум. Страх великанов при виде ласкового фуркота удивил Борна.

— Это всего лишь Руума-Хум, — сообщил он. — Мой фуркот. Он не причинит вам зла.

— Люди, — с усмешкой произнес Руума-Хум, понюхав сначала застывшую от ужаса Тими Логан, а потом Жана Кохому. Ни один из великанов не смел пошевельнуться! И только когда огромная голова с торчащим клыком исчезла, они облегченно вздохнули.

— Бог мой, — пробормотала Логан, глядя с благоговейным ужасом на массивное тело фуркота, когда он лез по дереву, — оно разговаривает.

Две разумные формы, которые были упущены в докладе Органа но делам географии. — Она посмотрела на Борна с еще большим уважением. — Это настоящий хексапод! Как вам удалось его приручить? — спросила она.

Борн был несколько ошарашен ее вопросом, потом до него дошел его смысл.

— Вы хотите сказать, — сказал он с удивлением, — что у вас нет своих фуркотов?

Борн переводил озадаченный взгляд с Логана на Кохому.

— Собственные фуркоты? — переспросила Логан. — А зачем?

— Зачем? — бессмысленно повторил за ней Борн. — У каждого человека есть собственный фуркот, а у каждого фуркота — человек. Как у каждого лепестка есть цветок, у каждого листика — его дерево; у каждого звука — его эхо. Таков баланс в мире.

— Да, но это все равно не объясняет, как вы приручили их, — настойчиво сказал Жан Кохома, наблюдая за удаляющимся плотоядным фуркотом.

— Приручить? — Удивление Борна росло. Не в том дело. Фуркотам нравятся люди, а нам нравятся фуркоты. — Он пожал плечами. — Это естественно. Так было всегда.

— Оно разговаривало, — громко сказала Логан. — Я сама слышала, как оно сказало «люди».

— Фуркоты не очень умны, — признал Борн, — но они умеют говорить достаточно хорошо и понятно. — Он улыбнулся. Некоторые люди говорят и того меньше.

Его слова вызвали долгое обсуждение между великанами, в котором они употребляли множество непонятных Борну сложных терминов. Борн чувствовал себя не очень уютно во время их разговора. В любом случае уже давно нужно было идти Домой, где его должны посвятить в рыцари и оказать всяческие почести, положенные за храбрые поступки.

— Мы должны идти, но есть одно условие…