Артур Кларк - Мир-Земле (сборник)

К тому времени Отряд черной сакуры уже состоял всего из одного взвода и, отрезанный от главных сил, скитался в горах.

Наконец-то!.. Получена радостная весть: сумасшедший схвачен на участке VOOR, 6877. Его задержали как раз в тот момент, когда он готовился совершить третье преступление. Он довольно быстро и легко признался, что назначил для своих преступных действий три основных пункта. В двух из них он орудовал беспрепятственно, в третьем его задержали.

— Благодарю тебя, боже! — произнес начальник департамента нелепую фразу. — Благодарю тебя за то, что ты оградил его от совершения еще больших преступлений.

Сумасшедший! Но полно — сумасшедший ли он? При таком-то уме! При такой энергии! Разве не знания высшего порядка толкнули его на изыскание особых средств для осуществления своих преступных замыслов?.. А если так, то можно ли назвать это преступлением? Разве он виноват, что его открытие опередило духовный рост человечества? Всякое великое открытие есть предвосхищение этого роста и требует жертв. Ему можно способствовать, только экспериментируя, то есть ошибаясь и исправляя ошибки. Как это ни печально.

Наступила глубокая ночь. При тусклом свете звезд мальчик соскользнул со скалы. Днем он заметил, что задняя стена сарая находится под обрывом. Если удастся туда пробраться, то, вероятно, нетрудно будет проникнуть в сарай. А если обнаружат — справа от шоссе тянется лесок, со всех ног броситься туда. Главное — перебежать шоссе.

Затаив дыхание, мальчик сполз с обрыва. В палатке горел свет; порой мелькали зажженные фары «виллисов». В темноте по площадке взад и вперед расхаживал часовой с автоматом. Когда часовой удалялся в противоположную сторону, мальчик осторожно, часто останавливаясь, полз к сараю. Наконец рука коснулась задней стенки сарая. Доски прибиты крепко. С трудом удалось отодрать конец одной доски но сквозь узкую щель руха не пролезала. Часовой перестал ходить, закурил. Воспользовавшись шумом проезжающего грузовика, мальчик изо всех сил, рванул доску на себя. Часовой насторожился, прислушался — ничего. В образовавшееся отверстие легко прошла рука. Пошарила. Нащупала деревянный ящик — ожгло прикосновение холодных металлических глыб. Видно, снаряды. Парнишка пошарил в другой стороне. Кончики пальцев прикоснулись к гранатам. Оа с трудом вытащил две штуки — больше рука не доставала. Жратвы никакой! Полный злости и отчаяния, ои сунул гранаты в мешок и пополз назад. Когда взбирался на обрыв, из-под ног у него обрушился камень.

— Кто идет? — окликнул часовой.

При тусклом сиянии неба блеснули черное лицо и белые зубы — негр. Не давая противнику опомниться, мальчик выстрелил. По нелепой случайности пуля угодила в цель. Солдат-негр вскрикнул высоким, как флейта, голосом и, воздев руки к небу, словно для молитвы, рухнул. Его автомат упал, полоснув темноту ночи огненной очередью. Возле палатки заметались черные тени. Съежившись в комок, мальчик швырнул обе гранаты, одну — в сарай, другую — в палатку, и перебежал на другую сторону шоссе. Раздались два глухих взрыва. Надо было убраться подальше, пока не взлетел на воздух сарай с боеприпасами. Сверху хлестнули пересекающиеся струи огня.

— Стой!

Очередью из автомата ему раздробило плечо. В тот же миг за спиной раздался оглушительный треск. Взрывной волной его подбросило кверху. Сознание застлало туманом. Его тело, ударившись обо что-то, глухо шлепнулось на землю.

Веки тяжелее свинца. Мальчику казалось, что глаза его открыты, но он ничего не видел. Мельтешили белые точки света.

Вернулось сознание. Небо было усеяно звездами. С двух сторон в небо вздымались рваные линии горизонта. Все тело ныло. Зудящая, обжигающая боль в плече. В горле пересохло. Левую щеку и лоб стягивала засохшая грязь, а может, и кровь.

Воздух звенел от неугомонных стенаний насекомых.

Мальчик лежал навзничь на крутом склоне обрыва, зацепившись за что-то. Сердце бешено колотилось. Ощутив тупую боль в правой ноге, попробовал пошевельнуть ею — и не мог. Крик разорвал гортань. Сломана! Сломана! В затылке появилась тупая, холодная, приковывающая к земле тяжесть. Он глубоко вздохнул и снова устремил глаза в небо. И только теперь отчетливо осознал, что вот он, Ясуо Коно, пятнадцати с половиной лет от роду, погиб, защищая родину. При этом он уничтожил склад боеприпасов и вражеского офицера. Эта мысль явно доставила ему удовольствие, он усмехнулся. Для пятнадцати с половиной лет не так уж и плохо. Отец у него погиб, и мать погибла, и старший брат, и старшая сестра — все погибли. Теперь пришла его очередь — в этой горной глуши в единоборстве с противником погибнет и он. Японцы будут драться до последнего. Горы, леса и реки исчезнут под грудой трупов, земля пропитается кровью.

Левой, здоровой рукой он потрогал раненое плечо. Оно было мокрое, липкое, но боли уже не чувствовалось. Эта сковывающая слабость тоже скоро пройдет. Мальчик пошарил у себя за плечами — рука нащупала последнюю гранату. Он зажмурился и почувствовал, что весь покрылся потом. Вздохнул. В рюкзаке, под ним, был еще пистолет, но до него не дотянуться.

Не открывая глаз, мальчик зажал зубами предохранитель. "Должен же я что-то ощущать", — подумал он, но в голову ничего не лезло. Сжимая зубами предохранитель, он в последний раз открыл глаза и взглянул на звездное небо. И вдруг, ощутив чье-то присутствие, невероятным усилием воли повернул голову.

Шагах в двадцати от себя он увидел тень. Судя по росту и облику, это был враг. Оружия у него не было.

— Подожди! — крикнул он мальчику. — Не бросай!

Странный акцент, с каким были сказаны эти слова, вызвал определенный рефлекс. Мальчик знал, что на двадцать шагов ему гранату не кинуть, и все же кинул. Граната упала рядом, шагах в пяти-шести от него. Он снова зажмурился в ожидании: сейчас его разорвет в клочья. Однако взрыва не последовало. Мальчик потерял сознание.

— Докладывает номер пятнадцатый из первого отряда бригады FT… — затрещало в звукоприемнике; телеприем был невозможен из-за страшных искривлений в пространстве-времени. — Говорит номер пятнадцатый… Алло, Главный штаб, как слышимость?

— Слышимость нормальная, сообщите, как дела.

— Страшнее не придумаешь… — Голос пятнадцатого стал затухать. — В десантной операции с обеих сторон погибло сто пятьдесят тысяч… Слышите?

— Слышу, продолжайте.

— Потери повсюду огромны. В рядах японцев сражаются и гибнут подростки, почти дети. Алло, Главный штаб, примите срочные меры. Остатки японских частей сосредоточиваются в центральных районах острова Хонсю… Алло, вы слышите? С каждой минутой растет число самоубийств среди женщин и детей… Лежи, лежи, не шевелись… Что, больно?.. Алло, Главный штаб! Докладывает номер пятнадцатый из передового отряда бригады FT. Партизаны в западном и центральном районах продолжают бои без всякого расчета на победу.