Григорий Адамов - Тайна двух океанов (Изд. 1941 г.)

Холм покачивался на затихавшей мерной зыби, то показываясь на гребнях волн, то скрываясь в провалах между ними. Люди стояли на площадке, как будто не ощущая качки.

Двое из этих людей, одетые в ослепительно белые с золотыми пуговицами кители, с золотыми шевронами на рукавах и «крабами» на фуражках, молча осматривали горизонт и гребни далеких валов, глядя в странные инструменты, похожие одновременно на бинокли и подзорные трубы.

Третий, широкоплечий гигант, ссутулившись, стоял у перил, позади начальства, в позе медведя, старающегося соблюдать дисциплину и почтительность. На нем была белоснежная форменка и фуражка-бескозырка. Длинные усы, обкуренные над губами, светлыми, белокурыми витками свисали ниже подбородка; маленькие глаза на широком, гладко выбритом курносом лице смотрели немного насмешливо, с добродушной хитрецой. И он, не отрываясь, внимательно и зорко оглядывал поверхность океана, не обращая внимания на игру хищников со своими жертвами.

Солнце скрылось. Быстро, на глазах, сгущались сумерки, как будто снизу, из океана, поднимался гигантский, все более плотный, все гуще синеющий занавес.

Дорады, бониты, дельфины прекратили свои прыжки. Однако охота, вероятно, еще продолжалась под поверхностью. Стайки летучих рыб попрежнему, с легким потрескиванием расправляя плавники, взлетали, опускались и, чуть прикоснувшись к гребню волны, вновь поднимались над водой. То одна, то другая из них в быстро опускающейся темноте с громким хлопающим ударом падала на это странное судно, на его площадку, ударялась о его гофрированные бока и, оставляя на них кровь и серебристую чешую, падала в воду.

Высокий человек в белом кителе опустил наконец свой странный бинокль и махнул рукой.

— Ничего не видно, Лорд, — сказал он на чистейшем русском языке. — Очевидно, мальчик в самом деле погиб: Мы напрасно лишь теряем время.

Несмотря на сгущавшиеся сумерки, было хорошо еще видно его лицо с золотистым загаром, светлая острая бородка и начисто выбритая верхняя губа. Слегка изогнутый, с горбинкой, нос из-за отсутствия усов казался крючковатым, как клюв хищной птицы. Глаза серые, немигающие, всегда полуприкрытые тонкими, с синевой веками, еще более усиливали это сходство.

Маленький плотный человек с большой головой и великолепной черной бородой, которой позавидовал бы любой древнеассирийский царь, посмотрел на говорившего.

— Все-таки нам следует убедиться в этом, капитан, — произнес он, складывая свой зрительный прибор. — Тем более, что потерянное время наш «Пионер» легко наверстает. Ведь мы видели только два погружавшихся в глубины трупа. Где же третий?

— Не знаю, Лорд, не знаю. Может быть, он остался на «Диогене» и тот увлек его с собой. Мне очень жаль мальчика, но мы не можем больше оставаться здесь. Пойдемте, — предложил капитан и, повернувшись, медленно, словно нехотя, направился к открытому люку, видневшемуся у заднего конца площадки.

В этот момент гигант вздрогнул, выпрямился и, чуть наклонившись вперед, поднял предостерегающе руку.

Капитан и Лорд остановились. Гигант, как будто превратившись в статую, напряженно прислушивался.

Тихий плеск воды у гофрированных бортов судна лишь подчеркивал тишину над почти уснувшей поверхностью океана.

— В чем дело, Скворешня? — нетерпеливо прервал молчание капитан.

— Разве вы не слышали? — взволнованно прогудел гигант. — Там человек кричит…

— Что? — Капитан оглянулся и обвел взором темные лениво катившиеся волны. — Вам послышалось, Скворешня!

— Я вполне уверен, товарищ командир, — вытянулся во весь свой рост Скворешня. — Я слышал крик… Стоп! — прервал он самого себя и выбросил руку в том направлении, что и раньше, напряженно вглядываясь куда-то в темноту, поверх головы капитана.

Издалека донесся долгий и слабый, как пение комара, звук.

— Крик! — прошептал Лорд. — Я слышу крик, капитан!

— Да, да! Но не там, где указывает Скворешня, а с правого борта.

— Нет, товарищ командир, я не ошибся, — почтительно возразил Скворешня. — Крик был прямо по носу.

— Прожектор бы зажечь… — нерешительно сказал Лорд.

— Ни в коем случае! — категорически возразил капитан и быстро подошел к перилам на переднем конце площадки.

Их верхние прутья здесь утолщались и расширялись в виде овального щитка, усаженного кнопками, крохотными рычажками, небольшими штурвалами — все с разноцветно фосфоресцирующими в темноте цифрами и значками.

Капитан нажал одну из кнопок. Из правого, покатого борта судна вырвалось что-то темное, широкое и продолговатое, закругленное сверху и снизу. С тихим свистом и жужжанием оно взлетело, как торпеда, кверху и тут же скрылось в темноте. Одновременно посредине щитка на перилах засветился тусклым серебристым светом небольшой круглый экран.

— Инфракрасный разведчик! — с восхищением произнес Лорд и смолк, устремив глаза на экран.

Капитан также пристально смотрел на этот маленький серебристый круг, медленно поворачивая штурвал в четверть оборота направо и налево. На светлом фоне экрана мелькали какие-то расплывчатые тени: что-то похожее на ящик, потом что-то плоское, с четырехугольными пятнами, нечто вроде кресла, скамьи… Не было сомнения: все, что видели здесь люди на поверхности океана при свете заходящего солнца, все плававшие вокруг судна остатки и обломки кораблекрушения — всё теперь, в темноте, вновь появлялось одно за другим знакомыми, хотя и расплывчатыми тенями на матово-серебристом экране.

— Какое гениальное изобретение! — восторженно проговорил Лорд, не сводя глаз с экрана. — Я все никак не могу привыкнуть к этому чудесному разведчику. А вот и айсберг!

— Да, — произнес капитан, — но море вокруг него пустынно, и никаких обломков уже не видно на экране. Откуда же донесся к нам этот крик?

— Может быть, мы плохо рассмотрели обломки под разведчиком? — предположил Лорд.

— Вполне возможно, — согласился капитан. — Придется более густо прочесать этот сектор и держать снаряд поближе к воде.

Через десять минут инфракрасный разведчик, описывая густую сеть суживающихся зигзагов почти у самой поверхности воды, вернулся к площадке судна и, опять удаляясь, тем же путем пронесся над айсбергом. Все было напрасно. Нигде не удалось заметить и признака человека.

— Что же это значит? — в недоумении спросил Лорд. — Неужели мальчик послал нам свой последний призыв, а потом сорвался и пошел ко дну? Как это ужасно!

Внезапно из ночной тьмы опять донесся далекий и тонкий крик. Теперь он звучал с какой-то новой, полной отчаяния силой. Три человека на площадке на мгновение замерли. Потом Скворешня воскликнул: