Александр Казанцев - Том (8). Мост дружбы

И вот придет час, когда незаметная, рядовая для своего времени книга, которой лишь посчастливится сыграть роль черепка глиняной посуды, извлеченного при раскопках городища, будет «узнана» Эльгой и старцем хранителем.

В глубокой задумчивости выключат они послушную машину, достанут из ее недр наивную книгу древних и долго будут молча смотреть на нее.

– Океанский мост, – скажет девушка.

Так машина расшифрует название книги – пожалуй, более точно, чем в подлиннике, отражая существо написанного.

– Океанский мост… Неужели кто-то мог сомневаться в их время в том, что его надо строить?

– Чтобы прийти к этому выводу, людям пришлось понять многое. На расстоянии все яснее, моя Эль. Из нашего тысячелетия хорошо видно, как средства сообщения, меняясь, отражали высоту человеческой культуры.

Эльга мечтательно задумается, перенесется на тысячелетия назад. Когда-то человек ходил только пешком. Но как мало он мог пройти! Естественно, что племена, жившие далеко друг от друга, развивались обособленно, говорили по-своему и враждовали между собой. К концу своего младенчества человек приручил животных. Появились дрессированные звери, на которых ездили и перевозили грузы. Как это было красиво и романтично! Эльга многое отдала бы, чтобы хоть раз в жизни, наполненной машинами, проехать верхом на лошади, проскакать по степи, чтобы травы били коня по животу, чтобы свистел ветер в ушах и развевалась, задевая лицо, жесткая грива! Какое счастье ощущать под собой сильного, послушного коня, теплого, живого, порой капризного, но благородного, повинующегося малейшему твоему желанию!

Дороги сблизили людей, живущих далеко друг от друга, помогли взаимопроникновению культур, но не изменили, конечно, отношений между народами. История человечества шла своим чередом. Средства сообщения лишь отражали ее.

Еще одна страница истории – и перед глазами Эльги на фоне бурного моря встает белокрылый корабль с надутыми парусами. Ветер, могучий ветер, сконцентрировавший в себе солнечную энергию, подчинился человеку, погнал по его воле корабли в чужие страны, к неведомым землям. Ах, если бы можно было взобраться на рею, повиснуть над водой, описывая в воздухе дугу от гребня одной волны до гребня другой! Почувствовать бы себя сильнее моря!

Человек покорил ветер и море. Далекие народы узнали о существовании друг друга. Разделенные океаном, они становились соседями более близкими, чем государства, разделенные горой или лесом. Однако слияние народов в единое человечество произошло после победы человека над сушей, после появления движущихся машин и дорог. Они были забавны, смешны, эти машины, на взгляд людей позднего тысячелетия, но они непрестанно менялись, как бы жили, развивались, совершенствовались, затрачивая все меньше энергии для передвижения со все возрастающими скоростями. Пути бегущих машин пересекли материки, столкнулись разные языки, смешались народности. Границы между государствами стали ощущаться как наследие чего-то давно прошедшего. Однако сколько тысячелетий понадобилось для того, чтобы стерлись эти границы, перерезанные несчетными путями по суше, по морю, наконец по воздуху! Менялись социальные системы, все сплоченнее жили люди, все меньше значили расстояния. Люди уже умели летать с очень большими скоростями, но еще зависели от энергии, которую затрачивали, должны были экономить ее.

Очевидно, именно тогда появились плавающие в морях и проложенные в выемках по земле трубы-туннели, в которых не было мешающего движению воздуха, и поезда в них почти не затрачивали энергии, ибо трение качения при огромных скоростях ничтожно. Эти трубы частой сетью пересекли континенты и океаны. Эльга вспомнит, что она даже видела остатки таких труб в ископаемом городе на берегу ушедшего моря. Два отверстия были отчетливо видны в скалистом склоне, обрыве берега…

Во времена Эльги люди, пройдя эпохи сжигания топлива, а вслед за тем освобождения энергии, заключенной внутри вещества и даже в вакууме, в конце концов убедились, что, добавляя таким образом энергию к получаемой Землей от Солнца, они нарушают тепловой баланс планеты, что влечет за собой глобальные катастрофические последствия (таяние полярных льдов, затопление материков!). Только Солнце может быть источником энергии и для удовлетворения тех, кто живет на Земле, желая сохранить ее в нетронутом виде, какой она сформировалась за миллиарды лет своей эволюции. Но не примитивные зеркала, отражающие солнечные лучи для нагрева тех же древних паровых котлов, даже не поля фотоэлементов, покрывающих пустыни, и не ветряки, использующие ветры, рожденные неравномерным нагревом солнечными лучами земной атмосферы!

Эти ветры всегда дуют над океанами, занимающими большую часть поверхности земного шара, и вздымают на них вечные волны. Они-то и содержали даровую энергию, которую предстояло лишь взять человеку. И он, человек еще предшествующего для Эльги времени, взял эту энергию, очистив всю планету и от продуктов сгорания топлива прошлого, и от радиоактивных отходов позднейших энергетических станций. Новая энергетика стала «ЧИСТОЙ» и «ВЕЧНОЙ», как солнечное излучение. Вместо ископаемого горючего люди стали применять для транспортных устройств жидкий водород, получая его из воды, вместе с побочным продуктом кислородом, пополняющим атмосферу, где он служил для окисления того же жидкого водорода, который превращался снова в воду, не загрязняя атмосферу. В условиях новой жизни не надо было экономить, можно было не останавливаться перед тратой энергии, для того чтобы оторвать от земли все виды транспорта, сделать основной трассой движения воздух, где доступны все направления. Старые туннели были забыты. Но все же они, эти туннели прошлого, плавающие или зарытые в землю цилиндры, по которым мчались когда-то допотопные вагоны, эти тысячекилометровые трубы были в свое время протянуты с материка на материк руками, которые в дружеском пожатии сделали далеких соседей близкими, человеческую культуру общей для всего земного шара, стремительно растущей, позволившей достигнуть всего того, чем гордится позднее тысячелетие человеческой зрелости. Эти трубы-мосты стали символом единения всего человечества, слияния воедино народов, выбравших после всех социальных катаклизмов высшую общественную формацию – коммунизм, принявший общий всем язык…

Эльга будет думать обо всем этом, изредка касаясь руки старца и взглядывая на него. Между ними установится непосредственное общение мыслей, которое в нашем, древнем для них времени известно лишь в редчайшие минуты между близкими людьми. Людям позднего тысячелетия слова нужны будут лишь для передачи мыслей новых, неизвестных собеседнику.