Алексей Корепанов - Зверь из бездны

"Вспомни голубую звезду, Леонардо Грег. Возможно, это именно твоя звезда. Она летит в вышине, а что может быть прекраснее полета? Что может быть прекраснее полета? Падение?.."

- Что с тобой? - встревоженно спросил Стан. - Тебе плохо?

Словно бездна внезапно разверзлась над моей головой, и сверкнула из бездны молния, и пронзила меня. Голубая звезда за окном... Упоительный полет над морем... Крылатая женщина на пьедестале... Люди, вереницей выходящие из воды... "Я встречаю и направляю в дальнейший путь... Иногда я преграждаю путь и возвращаю ушедших, чей истинный срок еще не пришел..."

Та, что встречает и возвращает... Значит, это все-таки не просто пригрезилось мне?..

- Лео, очнись! Что с тобой, Лео?..

Я взял Стана за руку и сказал:

- Сейчас мы с тобой посетим один остров. Там должна находиться Ника.

Мне даже не пришлось тратить время на то, чтобы сосредоточиться: я представлял этот остров необычайно отчетливо и ярко, я видел каждую его травинку, каждый камешек на берегу; туманно-серая поверхность моря размеренно колыхалась невысокими волнами, непрерывной чередой набегающими от горизонта, над которым низко висело неяркое еще золотистое солнце...

- Где же твоя Ника? - спросил Стан, оглядываясь.

Белый пьедестал был пуст. Под легким ветром едва слышно шелестела трава.

- Садись, подождем, - сказал я и опустился на траву. - Еще рано.

Стан послушно сел, обхватил руками колени. Сощурившись, посмотрел на утреннее солнце, одобрительно покивал:

- Здесь гораздо более веселое место. Очень милый островок. У меня такое впечатление, что мы уже вернулись. - Он провел ладонью по траве. - В старших классах я любил летать на каникулах на Средиземное море, только компания у нас была побольше. И главное - девчонки...

Я тоже любил отдыхать у моря. И не прочь был провести время в веселой компании. И с девчонками. Одна из таких девчонок потом стала моей женой. Теперь уже бывшей женой. А самая дорогая сейчас для меня девчонка была уже недосягаемой. Мне не суждено больше увидеть ее. Никогда...

- А знаешь, - помолчав, сказал Стан, - этот моралист, возможно, в чем-то и прав. В том смысле, что мы сами вольно или невольно способствуем умножению зла. Каждый грешит по мелочам, и кажется - пустячок... Ну, подумаешь, где-то когда-то сделал чуть-чуть не так, не по совести... или даже и не сделал, а только представил себе... Разве не бывает у нас не совсем пристойных мыслей? И вот так, пустячок к пустячку, - и в масштабах человечества груз набирается изрядный. А Врагу только это и надо, он сильнее становится от этого... Мы же сами и даем ему силы, хоть того и не желаем. Не исключено, а?

- Не исключено. И если это действительно так - дела наши неважные. Остается уповать на то, что здесь все-таки нет жесткой зависимости. Хотя нам это не дано знать наверняка: можно обладать истиной и не подозревать, что это именно истина.

- Это точно, - согласился Стан. Он лег на спину, подложив руки под голову, и закрыл глаза. - Помню, опять же в юности, даже в детстве... Забредали мы с приятелями в лес, летом, деньков на пять-шесть - и никакой связи, с внешним миром. У нас это называлось "окунуться в природу". Воображали себя этакими "детьми Земли". Так вот, кто-то сказал, что в наших широтах можно увидеть комету - тогда какая-то комета проходила сравнительно недалеко. Зрелище довольно редкое. И вот вечером заберусь на пригорок и смотрю на небо. А звезд уймища, одна красивей другой. Погода ясная, на небе ни облачка - только смотри. И самое обидное: знаю, что вижу эту комету, только не знаю, что вижу... Понимаешь? От настоящих-то звезд ее не отличить, вот в чем загвоздка! И только когда домой вернулся - разузнал, где ее нужно было искать, в каком секторе. И как назло дожди зарядили, мы из-за дождей и вернулись. Сплошные тучи. Вот так и получилось: видел комету да не знал... Вроде бы ничего страшного, а какой-то неприятный осадок все-таки остался, неудовлетворенность какая-то. Но уж следующую комету не упустил, позже, на Мадагаскаре. Это остров такой, побольше этого, конечно.

- Что-то тебя на воспоминания детства потянуло, - сказал я, осматривая утренний небосвод. Нигде не было видно белой птицы...

- Просто к слову пришлось. Насчет истины.

- А представляешь, каково было тем, кто считал, что держит в руках истину, а потом выяснялось, что это вовсе не истина?

- Тут и представлять ничего не надо. - Стан открыл глаза и рассмеялся. - Нам-то с тобой такие ситуации хорошо известны, да? Но это еще, наверное, не худший вариант. Вот если думаешь, что держишь в руках ложь, и отвергаешь ее, а потом кто-то более удачливый устанавливает, что это самая что ни на есть истинная истина...

- Да, обидно, если проморгаешь, - рассеянно отозвался я. Мне показалось, что в небе возникла едва заметная точка.

- Что, летит? - спросил Стан, уловив перемену в моем тоне.

- Не разберу. Взгляни вон туда.

Стан сел и, прикрывшись ладонью от солнца, посмотрел в том направлении, куда я показал.

- Да, что-то там такое есть, - неуверенно сказал он. - Что-то летит. Я бы тоже не отказался полетать. Как во сне... Обидно: плавать умеем, ползать умеем, а летать нет. По-моему, Создатель недоработал. Конечно, ангелы, серафимы шестикрылые, херувимы, но где они все теперь? И почему я не ангел? Несправедливо!

Я промолчал. Я просто не мог передать Стану испытанное мною небывалое ощущение полета. О таком бесполезно рассказывать - не испытавший не поймет. Так мы не можем понять океан или звезду. Так нас не может понять лежащий камень. Мы едины: и человек, и океан, и камень, и звезда - но очень разные в своем единстве.

- Это она! - уверенно заявил Стан. - Только не забывай, что она еще и химера.

Да, это была она, Ника... Встречающая... Белые крылья шелестели над нашими головами. Развевались золотистые волосы. Трепетало белое с золотом платье.

- Завидую... - пробормотал Стан. - Ей-Богу, завидую!

Ника сделала круг над островом. Затем другой... Третий... Она словно не решалась спускаться из поднебесья.

- Ника! - крикнул я, подняв руку.

Голос мой неожиданно гулко раскатился над островом и морем, словно я находился в огромном пустом зале. "Ника... Ника... Ника..." - откликнулось многократное эхо, которого здесь просто не могло быть. Но в инореальности действовали какие-то свои законы.

Белокрылая женщина-птица начала медленно снижаться и наконец опустилась на траву неподалеку от нас. И осталась стоять, повернув к нам прекрасное лицо мраморной статуи, ожившей по чьему-то страстному желанию. Стан вытянул из кармана квантер. Мой квантер остался лежать у бутафорских ворот, воздвигнутых в центре воронки, но он был мне не нужен - я не стал бы стрелять в красавицу-богиню, даже если бы она превратилась в химеру. Но я почему-то был твердо уверен, что время химер прошло.