Андрэ Нортон - Космические бродяги

Значит, энергии нет? Но ведь именно Зеркало Танта послало его сюда, наполнив своей силой. Потом это же сделала Иллиль. Да, ему не удалось прорваться вниз по лестнице, но он не отказался от поисков, не бежал с поля боя. Айяр готов освободить Янус от нечисти — за этим, полный решимости, он и вернулся сюда.

Юноша закрыл глаза, пытаясь вспомнить выступ над Зеркалом, увидеть искрящийся язык тумана: вот он коснулся его и Иллиль, а затем наполнил их силой.

Ифт даже не заметил, что вытащил меч и, сжав обеими руками рукоять, направил лезвие в пол. Тогда, над Зеркалом, он познал благоговение и веру в таинственную власть. Было ли то пробуждение прежнего Айяра или эта вера была вложена именно тогда, и сколь сильной оставалась она теперь, когда он так далеко от Танта?..

Зеркало, язык из искрящихся капель… Айяр попытался вновь вызвать в себе ту вошедшую в него рябь. Он словно отделился от собственного тела и погрузился в пространство, лишенное каких-либо примет. Опять доска с расставленными на ней фигурами, а напротив него — невидимый игрок. Все это уже происходило однажды, но теперь и пространство было иным, и присутствие незримого соперника он ощущал как-то по-другому.

Растения обвивали его ноги, но Айяр не видел и не ощущал их, зеленые стебли проросли в нем, а его плоть и кровь превратились в листья. Ласковый летний ветерок овевал тело, щеки и губы освежались каплями дождя, и так он мог утолить жажду и голод.

Глазам ифта не дано видеть Танта, но луна высвечивала что-то темное и глубокое. Серебристый диск-отражение дрожал и дробился на тысячи блестящих точек, свободно перетекавших друг в друга. А затем они поднимались, соединяясь с ветром, как легкая морось. И вот серебряные точки окружили тело Айяра, вошли в него…

Да ведь это баллада Кимона! Айяр не пел ее, она звучала в нем, заполнив его сердце и душу.

Тант снова окружил юношу своими переливающимися искрами. Однако это удивительное видение находилось в странной связи с происходящим.

Он открыл глаза и увидел перед собой Джервиса. Ифт, бывший когда-то господином Зеркала и способный, как Айяр, призывать силу, тоже вернулся из каких-то видений, в которых обрел волю.

— Сила вернулась к тебе, брат.

— Да, она вернулась.

Айяр поднял меч и уверенно очертил контуры двери. Бьющий из острия луч проникал в поверхность, оставляя за собой яркую линию расплавленного металла. Юноша толкнул дверь, и она упала внутрь как раз в тот момент, когда появился Райзек с бластером.

В комнате на полу рядами и друг на друге лежали женщины и дети — наверное, те, кого он видел у входа в долину. Обоняние подсказало, что где-то среди них находится ифтийка. И они действительно нашли Иллиль в дальнем углу; она валялась там, словно сломанная машина, в которой То, Что Ждет, больше не нуждалось.

Джервис поднял девушку, вынес в коридор, и там Айяр взял ее руки в свои. Когда-то он получил от Иллиль силу и теперь возвращал ее. Килмарк держал у губ Иллиль фляжку, из которой по капле лился живительный сок дерева-башни. Наконец девушка открыла глаза и посмотрела на них невидящим взглядом, будто перед ней были не друзья, а незнакомцы, которых она повстречала на неведомых ей прежде просторах.

— Иллиль! — тихо окликнул Айяр.

Наконец она узнала его, и в ее глазах мелькнула тревога.

— Разве вы не чувствуете? — хрипло спросила она. — То, Что Ждет, знает!

Все огляделись, словно ощутили неслышную поступь приближавшихся к ним со всех сторон врагов. Иллиль была права: спокойствие, которое сопровождало их, исчезло. Ифтов обнаружили.

— Идем.

Джервис, поддерживая Иллиль, провел ее мимо остальных комнат. Райзек и Локатат отстали, но вскоре догнали отряд — они, в дополнение к уже имевшемуся бластеру, раздобыли где-то еще два непонятных орудия.

Ифтов не покидало ощущение тревоги. Они уже дошли до Белого леса, а То, Что Ждет, до сих пор ничем не проявило себя, не показало, что знает об их присутствии.

Почему против них до сих пор не выступила собранная Тем, Что Ждет, армия — ведь даже обладая могуществом Зеркала, они не выстояли бы против объединенной мощи людей и машин.

Между тем луна исчезла, стало темно, как во время грозы. Но обнаженный меч Айяра горел в темноте ровным светом, и растения уклонялись от оружия — такого не было раньше.

Иллиль положила левую руку на плечо юноши.

— Пойдем, держась друг за друга, братья. Я чувствую, что силы Зеркала хватит на всех нас, пусть она передается от одного к другому.

Прикосновение девушки не отняло у Айяра энергию, как ему сначала показалось. Наоборот, он почувствовал себя еще сильнее и, главное, увереннее.

Не оглядываясь по сторонам, ифты шли напрямик к тому дереву, что было злобной пародией на башню Ифткана. Кругом стояла полная тишина, которую лишь однажды прервал неразборчивый зов ифта. Иллиль повернула голову на этот звук и запела в ответ не то заклинание, не то предупреждение. Слова древней песни еще раз напомнили всем о далеком прошлом Иллиль, в котором она была Сеятельницей семян и прикасалась к истокам жизни, а не к ее завершению.

Вскоре небольшой отряд оказался в месте, которое у любого живого существа могло вызвать только ужас: их взорам предстали навеки застывшие ряды ифтов и ларшей. Иллиль и Джервис увидели своих близких и родных.

— Кроннек! Усфот! Гладунор! Танневойт! Перминет! Они окликали их, словно эти статуи могли сойти со своих мест и присоединиться к ним.

Позади осталась комната с машинами, коридор, и ифты замерли на пороге зала зеркал. Иллиль неожиданно пошатнулась, отпустила руки Айяра и Джервиса, разомкнув тем самым живую цепь, и, закрыв лицо руками, будто не смея смотреть на зеркала, закричала:

— В них — дети Того, Что Ждет! Их нужно разбить!

Потом она снова протянула дрожащие руки к Айяру и Джервису и зажмурилась. Девушка успокоилась только тогда, когда отряд покинул зал.