Валентин Шатилов - Филумана

– Да какая же это справедливость! – возмутился Яков. – Коли люди должны умереть?

– Высшая. Или, наоборот, местная. К человечеству равнодушнае. Так что у людей, как ни крути, один выход – очистить помещение. То есть бежать куда глаза глядят.

– Да ведь некуда ж бежать, Натальюшка! – взмолился Михаил! – Мы ведь проверили сегодня!

– Все равно ничего другого предложить не могу. За море, может? За морем житье не худо… Вдруг твоя Камазина и по воде ходить умеет? А не умеет – по дну пройдет! Если уж по дну пустохляби ходила, то морские волны – это для нее, должно быть, совсем пустяк! Но есть ли что за морем? Или ваш остров – на пчанете единственный? А если и есть – что там делается? Не то же ли, что и здесь? Проверить, конечно, не помешает…

– Эй, эй! – забеспокоился Яков. – Вы уедете за море, а всех остальных бросите помирать тут?

– Да, неудобно получается, – согласилась я, – Тем более что нам-то как раз и нечего бояться возврата нечеловеческой экологии. По крайней мере, в одночасье она нас не схрумкает…

– Вот уж попала ты к нам, – пригреб меня к себе Михаил с той ласковостью, которую позволяла теснота кабинки, – Бедная девочка… Даже обратно уйти не можешь…

Это неожиданное сочувствие расстроило меня до слез.

– Ага, бедная! – всхлипнула я. – Разворошила вам тут все, а потом – обратно, в дыру? Через забор да домой? Вот если бы могла с собой и всех увести – тогда еще можно думать и голову ломать… Слушай, а у нас же князь Зиновий дыры в пространстве вроде видит! Надо бы его мобилизовать – вдруг углядит такую дыру, через которую мы все, включая антов, могли бы драпануть?

– Попросить его, конечно, можно. Только, родная, времени ведь нет… Как раз у антов его и нет…

– А одну дыру он уже и нашел…

– Это в пещерах под Киршагским кремлем? Не добраться нам туда, знаешь ведь, солнышко. И потом – куда она вела? В пустохлябь.

– Нет, он еще одну мне показывал. Только до нее тоже не добраться – она в небе. И тоже над пустохлябью. Вернее, над тем местом, где всегда была пустохлябь…

– И где теперь гора Вулкан?

– Ой! А нельзя ли по склону вулкана к ней приблизиться? Хоть посмотреть – куда там она ведет?

– Ничего вы и не придумали… – вздохнул Яков. – Только время зря теряли.

– Это ты его с нами терял? – возмутился Михаил. – Ты же все равно без дела сидел, когда мы вошли.

– А теперь придумал дело. Буду искать лыцаров и приказывать им, чтоб ухаживали за своими актами. Поили, кормили. Анты за ними ухаживали – теперь время долг отдавать!

– Так и будут тебе благородные лыцары каких-то поганых антов с ложечки кормить! – засомневался Михаил.

– Прикажу! – дернулся Яков.

– А как ты через скафандр до них докричишься – Яков помолчал, раздумывая. Потом решительно полез Ж. выходу. – Что-нибудь соображу!

Одной из отвратительных черт новой экологии была полная разъединенность людей. Даже сохранивших разум и волю. Особенно тех, кто сохранил разум и волю.

Князя Зиновия удалось найти только к концу следующего дня. Михаил почти насильно заволок его в кабину Камаза и решительно спросил: – Где дыра?

После чего мне пришлось долго объяснять Зиновию, чего от него хотят.

Наконец все друг друга поняли и поехали смотреть.

Надо сказать, что вулкан, образовавшийся на месте Кир-шаговой пустохляби, побушевав в течение одного дня, в дальнейшем повел себя вполне миролюбиво. Из него больше ничего не лилось и не вылетало. Теперь о страшном извержении напоминали только медленно остывавшие, курящиеся натеки лавы да вонь планетарных газов, вынесенных из глубин на поверхность.

Михаил подрулил к бывшему берегу Киршаговой пустохляби.

Хотя, конечно, берег ее отодвинулся очень далеко. Да и не берег, а край того тонкого песчаного слоя, что покрывал огромные пространства и продолжал свою экспансию.

Сама же Киршагова котловина сохранилась почти нетронутой. Если, конечно, не считать вулканической горы, выросшей в ее центре. Но и эта гора оказалась на удивление компактным и почти аккуратным конусом. Основание конуса скрывалось в песке, уровень которого уже понизился на несколько метров, но оставался еще достаточно высоким.

Михаил высунулся из кабины, огляделся, затем его голова вновь показалась под сводами камазовской пещерки.

– Здесь? – спросил Михаил своего первого воеводу, имея в виду место исторической встречи меня с царовым величием.

Тот тоже выглянул наружу. Вернулся, кивнул не совсем уверенно: – Кажется.

Я была им не помощница. Я и тогда не слишком много внимания обращала на приметы и координаты места встречи, а теперь и подавно не смогла бы его отыскать.

– Тогда ищите дыру, князь, – приказал мой супруг.

– Но здесь теперь гора…-развел руками Зиновий. Как будто мы не знаем про эту гору!

– А дыра виднелась именно там, где сейчас вулкан? – уточнила я.

– Вроде да. Вот выгляните, посмотрите сами. Там небольшой такой как бы выступ чуть пониже вершины. Примерно там она и была.

– Но сейчас вы там дыры не видите? – допытывалась я.

– Не вижу.

– Может, вы просто не помните, как она выглядела? Сама я абсолютно не помнила, хотя все-таки взглянула тогда на нее разок глазами Зиновия.

– Что вы – я бы узнал!

Конечно, он бы узнал. А вслед за ним и я. Через его мысли. Но дыры не было. Вот черт! Не хватало еще, чтоб она оказалась теперь прямо в жерле вулкана. Или внутри его конуса. А может, ее вообще уничтожило во время извержения?

– Давайте объедем вокруг горы и посмотрим с другой стороны, – сделал весьма разумное предложение мой супруг. – Вдруг она теперь оказалась позади вулкана?

Сказано – сделано.

– Глядите теперь, князь, – предложил Михаил, останавливая машину.

Зиновий высунулся за пределы кабины так, что была видна только нижняя половина его туловища. Помедлил, оглядывая окрестности. Я внимательно следила за его мыслями.

И тут его – и меня – обожгло узнавание.

– Вот она! – беззвучно закричал Зиновий в своем скафандре. – Нашлась!

– Пойди посмотри, – предложила я мужу. – Зиновий нашел.

Сама я и так все прекрасно видела глазами Зиновия.

Дыра не только не закрылась, но даже как будто разрослась. Впрочем, Зиновию так могло показаться потому, что он смотрел теперь с другого бывшего берега Киршаговой пустохляби и был ближе к ней, чем в прошлый раз. Она висела прямо над вулканическим склоном, чуть-чуть до него не доставая. Правда, что означало это «чуть-чуть» – несколько сантиметров или несколько метров? – этого ни я, ни Зиновий определить не могли.