Наследие исполинов. Никто, кроме нас - Владимир Николаевич Васильев

— Сын? — Скотч опешил. — Когда ж ты успел, шельма?

— Да вот… — Литтл расплылся в характерной улыбке новоиспеченного папаши. — Вику Кузнецову помнишь? С «Дифферента»?

— Конечно, помню!

— Вот она…

Скотч, сцепив зубы и стараясь не думать о том, что скорее всего никогда не вспомнит ни этого момента, ни мистера Литтла, обнял своего бывшего завхоза и процедил, стараясь, чтобы это не прозвучало зло:

— Ну, будь счастлив, старик…

Примерно в это же время на Офелии в президентском дворце происходил торжественный прием, на который прибыли наиболее влиятельные лица пяти старших рас плюс приглашенные гости из рас второй волны.

Приглашены были и адмиралы флотов Солнечной, и адмирал Фисуненко, немало потрудившийся на ниве спецзаданий, и даже полковник Попов присутствовал, хотя его тут знали очень немногие — разве что свайг Аххо Тео.

Естественно, не обошлось без торжественных речей и тостов.

Адмирал Тим Хемерсбрандт, держа в руках бокал с офелийским вином, слушал очередную речь и потихоньку размышлял обо всем понемногу.

О недавней победе и о пропасти, по краю которой прошелся союз. О наступлении совершенно новой эпохи, когда воевать по-старому будет практически невозможно — операция «Группер» наглядно доказала, что изобретательность и быстрота мышления могут приспосабливать генераторы и сшивки для все новых и новых дел. О галактике-2, которую скорее всего предстоит исследовать им, военным, потому что куда-то нужно после войны применить силы миллионов солдат. О достигнутой почти абсолютной мобильности, когда расстояния утратили былое значение и в ту же галактику-два попасть не сложнее и не дольше, чем в соседнюю комнату.

— Уважаемые союзники! — говорил вершитель Орхуд с Галереи Свайге, торжественно развернув гребень. — Мы пережили ужасное время. Мы пережили смуту, попытку передела давно устоявшегося порядка вещей.

Свайг говорил витиевато и напыщенно, явно полагая, что именно здесь и именно так делается история.

— Однако мы сумели преодолеть это, сплотив ряды и объединив усилия. Союз в очередной раз доказал: он, и только он, является оплотом равновесия и стабильности в галактике. И теперь, когда мы впервые за многие и многие циклы прорубили окно в новую галактику, мы обязаны принести туда наши ценности и свободы.

Хемерсбрандт усмехнулся. Свайги явно нацелились расширить свою доминанту в галактику-два. Ну-ну!

— Агрессор наказан и посрамлен! Союзу — виват! Мы в очередной раз доказали, что дух и твердость — непобедимы! — Свайг завершал парадную речь. — Пирамиды Азанни, Триада Цоофт, Технократия а'йешей, доминанта Земли и Галерея Свайге сделали все это вместе. Мы победили! И никто, никто, кроме нас, не справился бы с монстром по имени империя!

Хемерсбрандт все же не удержался — пафос самодовольной, практически лишенной юмора рептилии мог по-настоящему пронять разве что самих свайгов да обе расы птичек. Что до а'йешей с их малопонятной логикой и совершенно непостижимой моралью — их понять могли только они сами, с этим давно смирилась вся галактика. Но людям речь вершителя Орхуда, невзирая на формальную истинность, все равно казалась смешной. Поэтому Тим Хемерсбрандт коротко и сдержанно рассмеялся.

— Вы не согласны со мной, адмирал? — удивленно спросил вершитель и еще шире развернул над головой роскошный гребень.

Пришлось взять себя в руки, приосаниться, напустить серьезности на лицо и ответить именно так, как ожидали окружающие:

— Ну, почему же не согласен, уважаемый коллега? Совершенно с вами согласен! Действительно, победить империю не мог никто, кроме нас!

И закончил фразу мысленно:

«…кроме нас. Людей».