Город, лишенный солнца - Коллектив авторов

— Зато она короткая… Сворачивай!

Шины завизжали. Мишель бросил быстрый взгляд на перекресток Прямой улицы… Пока никого!

— Бьюсь об заклад, они не поедут против движения! Постарайся увеличить разрыв.

Не прошло и минуты, как фургончик остановился у пустынного перекрестка.

Распахнулась задняя дверца. По доске на мостовую съехал мотоцикл.

— Скорее! — Беатриса быстро вскочила на сиденье позади Мишеля. Машина рванулась вперед, унося работающий передатчик.

Лионель втащил доску в кузов и спокойно сел за руль. Он включил мигалку, предупреждая, что трогается с места…

Визжа шинами, мимо пронесся полицейский автомобиль и перегородил ему дорогу. Из патрульной машины с оружием в руках выскочили два инспектора и комиссар и бросились к фургончику.

— Стоять! Выйти всем, конец вашим штучкам!

Лионель подчинился приказу, изобразив на лице полнейшее недоумение.

Один из инспекторов оттолкнул его и сунул голову в кузов. Но тут из патрульной машины выскочил четвертый полицейский.

— Комиссар, мы теряем время! Передача продолжается, они где-то впереди! — закричал он.

— Проклятье! — выругался комиссар, и, оставив Лионеля, они укатили так же быстро, как и появились.

Выиграв несколько минут, Мишель с Беатрисой увеличили разрыв с преследователями. Используя преимущества маленькой верткой машины, Мишель принялся кружить по закоулкам старых кварталов, лепившихся по склонам холма. Они остановились на границе квартала Поющей Славки и прислушались… Полицейская машина с ревущей сиреной неслась вслед за ними, срезая углы на поворотах.

— Прекрасно, спускаемся обратно к площади!

— Не спеши, Мишель! У нас есть время!

Они скатились на нижние улицы, потом по двум извилистым проулкам между старыми домами выскочили на проспект. Кто-то, раскинув руки, бросился им навстречу.

— Бернар!

Дрожащим голосом, заикаясь, он кричал:

— Дальше не проедете! Квартал оцеплен… Комиссар… радио… я слышал!

— Боже! — простонала Беатриса. — Что делать?

— Бери передатчик и постарайся пройти через проходной двор! — посоветовал Мишель. — Если прорвешься, дальше знаешь, что делать!

— Ладно! — она уже пыталась развязать веревку, которой передатчик был привязан к багажнику.

— Не нервничай, Беа! Дай-ка помогу… — отодвинул ее в сторону Бернар.

Он вытащил перочинный нож и перерезал веревку в нескольких местах.

Беатриса с пакетом в руках ринулась прочь и исчезла в первом же доме…

Она проскочила грязный внутренний дворик, уставленный старыми матрасами, отыскала темный коридор, на секунду остановилась перед выходом, чтобы отереть пот со лба… Затем нажала на ручку и оказалась на улице.

— Здравствуйте, мадемуазель!

— Здравствуйте! — вежливо ответила она полицейскому.

Ее сердце часто билось, но она не спеша пересекла улицу в направлении стоявшей метрах в двадцати от нее машине.

«Девять… десять… одиннадцать», — она заставляла себя считать шаги, чтобы превозмочь охвативший ее страх… Наконец она добралась до машины!

Двигатель работал. Она открыла дверцу и плюхнулась на сиденье. Сирена визжала где-то неподалеку.

— Вперед, папаша Луи, вон они…

А радиопередача на площади продолжалась:

— …В том же 1970 году американские ученые подсчитали, что три с лишним миллиарда людей, населявших планету в то время, поглощали в год сто девяносто миллионов тонн кислорода. И в том же году для сжигания одних только углеводов было истрачено семьдесят миллиардов тонн кислорода! Причем в этих оценках не учитывалась доля, приходящаяся на промышленность — теплоцентрали, тепловые электростанции, уголь и прочее. Не так давно подсчеты были проделаны заново, но их результаты держат в тайне… Поймите, у природы больше нет сил! Население возросло…

Докладчик говорил, и весь город, как и рассчитывал Альдо, слушал его. Слушатели на площади были так же внимательны, как и слушатели в подвале.

Люсьен, Леа, Антонен, Жан-Пьер и их друзья докладчика не слышали. Они крутились в темных коридорах под старыми зданиями и, не останавливаясь, перевозили передатчик из одного подвала в другой.

Коль бродил в толпе, не зная, что делать. В сердце клокотала ненависть: молокососы снова провели его. Поражение было полным и окончательным эколог говорил. С карьерой детектива можно было распрощаться. Агентство, как и Мейлон, не простит провала… А он еще считал задание пустяковым!

— Вы мне заплатите за все, подонки! — бормотал он, скрипя зубами.

Расталкивая толпу, он выбрался на свободное место.

— Известно, что кислород производится зелеными растениями, в которых под лучами солнца идет процесс фотосинтеза. А леса к сегодняшнему дню почти повсеместна исчезли! Достаточно сказать, что выпуск одного номера газеты обходится в семьдесят семь гектаров леса!

Но и это не самое страшное! Восемьдесят процентов всего количества кислорода вырабатывает, опять же под воздействием света, фитопланктон океанов. Но наши измученные моря покрыты пленкой грязи, и лучи солнца не проникают в глубь воды!

От неожиданности сыщик вздрогнул — по тротуару разгуливал улыбающийся Патрик. Коль сглотнул пересохшим горлом, от ярости у него потемнело в глазах. Затем бросился к малышу и схватил его за волосы.

— Попался!

— Отпустите меня! На помощь!

— Кричи, кричи! Твои друзья слишком расшумелись! Говори! Где они?

— Не знаю! Отпустите меня!

Сыщик отвесил малышу пощечину. Патрик разрыдался.

— Говори!

— Мне больно!

Новая пощечина.

— Где они? Будешь молчать, сдам тебя охранникам… Они арестуют всю твою семью!

— Но я ничего не знаю!

— Тем лучше… Пошли, охранники будут довольны!

— Нет!

— Итак?

— Там… на той стороне площади… В старых домах…

— Веди, я тебя не отпущу!

Эколог продолжал:

— Пора серьезно заняться очисткой дымов, ограничить автомобильное движение, оставив общественный транспорт, и тогда атмосфера постепенно освободится от большей части отравы…

Следует прекратить атомные взрывы на планете! Ведь безвредных атомных взрывов нет! Наши предки заразили радиоактивностью льды на полюсах, надолго лишив человечество основных запасов пресной воды… Боритесь с тем, чтобы продукт, признанный опасным в одном месте, не продавался в другом. Ведь природа находится в постоянном движении, и несчастье, которое сегодня обрушилось на вашего соседа, завтра затронет вас!

Пора стать благоразумными! Иначе роду человеческому может прийти конец!

Двадцать охранников и сыщик с оружием в руках теснились у двери, на которую указал испуганный Патрик. Грамон послал одного из охранников за полицейским. Именно за полицейским… Официальная форма придаст его действиям законность, но не помешает расправе… Полицейского все не было, выступление близилось к концу, и Грамон выходил из себя от нетерпения.

И вдруг голос оборвался! Тишина обрушилась на толпу, словно нож гильотины. Людям показалось, что их бросили на произвол судьбы. Оратор привел их на край бездны и ушел, не сказав ни слова в утешение. Тысячи людей боязливо и недоуменно мялись, опасаясь смотреть друг другу в глаза. Потом кто-то заметил охранников, понял, в чем дело, и призвал остальных.

Толпа надвинулась грозной волной… Охранников смяли…

Когда первые участники конференции вышли из парадного, людское море колыхнулось и раздвинулось, давая им проход.

Последними появились Клод Паскье, Альдо, Леа и докладчик. От полной неожиданности они на мгновенье застыли на пороге…

Альдо слишком поздно заметил опасность… Пьер Коль с искаженным от бешенства лицом подскочил к ним.

Грянул выстрел… Вскрикнув, эколог рухнул на руки юноши.

Второй раз Коль выстрелить не успел — десятки рук скрутили его.

Альдо с беспокойством склонился над раненым.

— Никудышный стрелок! — прошептал профессор, теряя сознание.

Спал Альдо беспокойно. Он снова и снова переживал во сне события дня, и каждый раз слышал сдавленный крик падающего ему на руки раненого человека. В этот момент юноша просыпался, натягивая на себя одеяло, не понимая, от чего его бьет дрожь — от холодной ночи или от трагического воспоминания. Стоило ему только смежить веки, как кошмар повторялся…