Сергей Лукьяненко - Неделя неудач

Они просто наблюдали за моим путешествием.

А я – был там.

Выбегалло, конечно, не прочь урвать «чего-нибудь этакого» из мира за пределом времен. Но бывать там регулярно...

Он был, конечно, дурак, но дурак осторожный и трусливый.

– Своевременно заостренный вопрос! – сказал Выбегалло. – Очень правильная постановка проблемы! Что нам эти вещи... сомнительного производства? Что, я спрашиваю, товарищи? Что лучше – несуществующая культура придуманного мира, или наши дорогие сотрудники?

– Как ни странно, даже вы – лучше, – сказал Жиан Жиакомо. – Никогда не подозревал себя в возможности такого признания... но, сеньоры... честность побуждает признаться.

А Выбегалло несло...

– Надо еще разобраться со многими вопросами! – размахивая руками перед шарахающимся Питомником, говорил он. – Кто создал этот... с позволения сказать – времяход? Кто напридумывал эти неаппетитные миры, а? Имя, товарищи, имя!

Все уже постепенно расходились. Киврин и Хунта дискутировали вопрос, что лучше – отправить все привезенные предметы назад, в будущее, или сдать на хранение в Изнакурнож. Янус Полуэктович что-то дружелюбно говорил Седловому, и тот растерянно кивал головой... Корнеев грубо пихал меня под ребра и усмехался. Ойра-Ойра, поглядывая на чемоданчик с ЭВМ, спросил:

– Скоро у нас такие появятся, Сашка? Что-то я невнимательно за спидометром следил...

– Лет тридцать, – сказал я. – Впрочем, не знаю. Это там – тридцать лет. А как у нас... не знаю.

– Пойдем, перекурим, – предложил мне Амперян. И таинственно похлопал себя по оттопыренному карману пиджака. Я вспомнил, что к Эдику на днях приезжал в гости отец из Дилижана, и кивнул:

– Сейчас, Эдик. Минутку.

Из кабинета уже почти все вышли, когда я подумал – а зачем, собственно? Неужели мне хочется знать ответ?

И я тоже двинулся к выходу, когда Янус Полуэктович негромко сказал:

– А вас, Привалов, попрошу остаться.

И почему-то усмехнулся...

Мы с директором остались вдвоем, и Невструев, прохаживаясь у стенда с машиной времени, сказал:

– Все-таки, Саша, вы по-прежнему думаете, что одним правильно поставленным вопросом можно разрешить все проблемы... Ну, спрашивайте.

Я колебался. Мне и впрямь хотелось знать, почему тот мир в конце времен был так реален. И возможно ли было его придумать... в человеческих ли это силах? Но я справился с искушением и покачал головой:

– Янус Полуэктович, можно, я лучше другое спрошу? Мы с Корнеевым... правильно соединили?

– Колесо Фортуны? – Невструев покачал головой. – Нет, конечно. Ни одна попытка остановить Колесо Фортуны не заканчивалась удачей. Равно как попытки разогнать его... или остановить. И попытка вернуть его в прежнее состояние – тоже лишь благая мечта, которую уже не осуществить.

Мы оба молчали. Я ждал, пока Невструев закончит, а он смотрел куда-то далеко-далеко... в будущее. Янус вздохнул и продолжил:

– Но самое удивительное, что ничего страшного в этом нет, Привалов. Поверьте.

– Я хочу вам верить, – признался я. – Можно идти? У меня работы еще... невпроворот.

– Идите, Саша. Работа... да и Амперян с Корнеевым вас ждут.

У самых дверей, когда я посторонился, пропуская грузчиков-домовых, среди которых мелькнула добродушная физиономия Кеши, я не утерпел и снова повернулся к Невструеву.

– Янус Полуэктович, а почему вы вчера мне говорили, что неделя будет тяжелая?

– Говорил? Вчера? – Невструев приподнял брови и улыбнулся. – Запамятовал, признаться... Ну, так неделя ведь только начинается, Саша.

– Да? – растерянно спросил я.

– Конечно, – с иронией ответил Невструев. – Вы это скоро поймете.

Позже я действительно это понял.

Но это, конечно, уже совсем-совсем другая история.

мои часы (фр.)

я потерял (фр.)

вы не правы (фр.)

ребёнок (фр.)

не стоит благодарности (фр.)

до завтра (фр.)

я крайне огорчён! (фр.)

я не виноват! (фр.)