Грег Бир - Путь всех призраков

Енох рассмеялась и легко хлопнула себя по бедрам.

— Да они же просто дети! Ничего у них не выйдет. Что мне опасаться недоучек-подмастерьев?

Атмосфера Земли Ночи представляла собой тонкую дымку первичного водорода, смешанного с углекислым газом и примесью кислорода. При семистах миллибарах давления и температуре чуть выше нуля люди могли выйти наружу в самых обычных герметичных рабочих костюмах.

Проходя по пустым коридорам первого этажа пирамиды, Олми обнаружил небольшой открытый колесный аппарат, который некогда использовали для того, чтобы попасть в сад снаружи «Редута» — теперь этот сад располагался за демаркационной линией.

Пласс показала Олми, как аппарат работает.

— Здесь есть встроенный пилот. Машина создает поле вокруг пассажирской кабины.

— Вроде понятно, — заметил Олми.

Пласс уселась рядом с ним и положила руку на пульт управления.

— Мы с мужем обрабатывали там участок земли… цветы, травы, овощи. В одном из таких аппаратов мы отъезжали на несколько сот метров из рабочей зоны, туда, где сырьевая команда раскидала почву, которую привезли через первые врата.

Аппарат объявил, что подзаряжается на случай, если это вдруг пригодится, и тонким голоском добавил:

— Займет ли поездка больше, чем несколько часов? Я могу уведомить начальника станции…

— Нет, — сказал Олми. — Нет нужды. Он повернулся к Пласс.

— Пора одеваться.

Пласс вышла из машины и нервно провела руками по бокам.

— Я остаюсь. Не могу заставить себя опять туда выйти.

— Понимаю.

— Почему бы не открыть кольцо прямо отсюда?

— Расп и Карн говорят, что должны находиться на расстоянии пятисот метров от бреши. Приблизительно там, где сейчас еще один ключ.

— Знаете, кем был мой муж по профессии? До того, как мы сюда попали?

— Нет.

— Он был неврологом. Стал изучать, как отражается наш эксперимент на исследователях. Была мысль, что наш разум начнет совершенствоваться, войдя в контакт с упорядоченным пространством. Мы смотрели в будущее с надеждой; — Она положила руку Олми на плечо. — У нас была вера. Енох все еще верит в то, что они ей говорили, ведь так?

Он кивнул.

— Можно мне попросить одну вещь напоследок?

— Конечно, — ответила Пласс.

— Енох сказала, что откроет проход через границу и нас пропустит. Она клялась, что мы там ничего не сможем сделать, только попадем к альтингу, и все-таки…

Пласс улыбнулась.

— Я посмотрю за ней — прослежу, чтобы вам хватило времени пройти, пока поля открыты. Знаете, Гильдия очень умно поступила, послав вас и близняшек.

— Почему?

— Вы все… не такие, какими кажетесь. Выглядите так, будто ничего не умеете.

Ее рука сжала плечо Олми.

Пласс повернулась и вышла. В отсек хранилища вошли Карн и Расп. Близнецы молча проводили женщину взглядом. Они уже надели герметичные костюмы, которые плотно охватили их небольшие тела и сидели прекрасно.

— Она от нас всегда не в своей тарелке, — заметила Расп. — И я ее, кажется, не виню.

Карн устремила на Олми свои глубокие черные глаза.

— Вы ведь не встречали призрака самого себя?

— Не встречал, — сказал он.

— Мы тоже не встречали. И это знаменательно. Мы никогда не попадем к альтингу. Он до нас никогда не доберется.

Олми припомнил, что говорила Пласс. Она видела своего собственного призрака.

Маленький колесный аппарат нес троих людей по полоске голой поверхности Пути — тусклой, бронзово-медного цвета. Неясно было, из какого она состоит вещества. Трение здесь отсутствовало. Держась на курсе при помощи небольших воздушных выхлопов из дюз по бокам машины, отряд наконец достиг широкого плоского острова из материала, похожего на стекло. Сразу же за ним стояли знаки, предупреждающие о близости демаркационной линии.

Как и было оговорено, силовые линии переключились на низкую активность, «прямо перед путешественниками открылся выход — прозрачное темное пятно на бледно-зеленом поле. Олми ощутил некоторое облегчение: он слегка сомневался в том, что Енох согласится помочь им или что Пласс удастся ее к этому принудить. Аппарат прокатился через проем. Они пересекли защиту, и поля за их спиной снова сомкнулись.

Здесь поверхность Пути покрывала песчаная почва. Автопилот отключил воздушные дюзы, и машина прокатилась вперед еще метров двадцать. Герметичные костюмы уже начинали причинять неудобство. Они были старыми, и хотя старались облегать тело наилучшим образом, функционировали далеко не идеально. Впрочем, еще несколько недель они продержатся, восстанавливая газы, жидкости и сложные молекулы, возвращая в тело жидкость через введенные в артерии трубки и тем же путем обеспечивая ему минимальное питание.

Олми сомневался в том, что костюмы понадобятся на срок больший, чем несколько часов.

Близняшки не придавали значение неудобствам и сосредоточили внимание на бреши. Вне пределов пирамиды казалось, что брешь заполнила собою все небо: еще пара километров — и она окажется почти прямо над головой. Отсюда было видно, что похожие на волосы завитки скручивающихся мировых линий уже приобрели мерцающий зеркальный отсвет, как полоски ряби под ветерком на озерной глади.

Настоящее лицо Земли Ночи открывалось постепенно. Сперва под колесами машины появились черные, смешанные с песком рассыпчатые каракули. Датчики гермокостюма — их показания высвечивались прямо в левый глаз Олми — отразили снижение атмосферного давления за демаркационной линией на несколько миллибаров, Температура не менялась, оставаясь чуть выше нуля по Цельсию.

Они свернули налево, на запад, и оказались возле дороги, которую Олми видел с вершины пирамиды. По словам Пласс, эта дорога использовалась аппаратами для перевозки сырьевых материалов от первых врат, открытых Енох. Эта же дорога вела к садику, который Пласс обрабатывала с мужем. Через несколько минут, отъехав примерно на три километра от «Редута», путешественники миновали небольшой холм, мешавший обзору, и обнаружили остатки садика.